времена предоставляемую.
И вот такие ракеты точнейшего наведения видят своими глазами-радарами и ее, и Черного Принца, и их попутчицу; и, стремительно приближаясь к этой точке пространства, так жаждут достичь ее, отмахиваясь от пролетающих птиц и облаков, что кажется — все, они уже здесь! Пуск произведен. Да здравствует смерть!
Мерилин быстро вытащила из сумочки небольшой цилиндр, размером чуть больше губной помады. Внутри находился кристалл, выращенный на орбите в спутнике-контейнере. Вот и пригодился подарок друзей отца. Прототип из лаборатории. Не дадим завянуть вере в чудеса! Вообще-то у Маши этот прибор был для подавления слежки за ней и блокирования видео-аудиозаписи. Но есть там функции более серьезные. Основные.
Поставила цилиндр между камнями и нажала на верхнюю часть до щелчка. С этой секунды в радиусе километра все отраженные частоты перекодировались и не давали реальной информации. Все приборы, имеющие в своей основе электронные блоки, перестали работать в заданном режиме. Направленные движения электронов нарушили стройность своих рядов. Атомные ядра замедлили частоту своей вибрации. Кремний и германий стали проводниками. Все данные работали в режиме генерации броуновского движения. И это давало потрясающий эффект на всех мониторах, у всех планшетистов, во всех базах данных, подключенных к реальному измерению этой точки пространства и времени.
Да, управляемая электронная перцепция — это сильнейший аргумент в пользу того, кто первым переменит условия игры. Вы понимаете, старые электронные волки? Понимаете, а как же.
Так вот, условия этой самой игры сейчас изменила Мерилин. У остальных не было такой возможности. Перцепционное искажение — сильнейшая составляющая в изменении электронной картинки всех уровней. Владеть перцепционным управлением — значит владеть миром восприятия, и это (к сожалению) не преувеличение. Это печальная констатация нетленности оков и невозможности свободы. Жесток, жесток мир электронного гипноза. Кошмар!
Мерилин подошла к Будде положила руку ему на спину.
— Ты умеешь плавать? Плыви, плыви, пожалуйста... — она указала рукой на тот берег, весь покрытый ромашками и зарослями плакучей ивы.
— Пожалуйста, плыви...
Принц смерил ее недолгим взглядом и зашел в реку, тихую, как гладь горного озера. И поплыл. Его попутчица сидела на нем и смотрела вперед, на тот берег. Потом повернулась и стала глядеть на Мерилин. Та неожиданно почувствовала ее мысли и чуть было не помахала рукой.
Над рекой уже расстилалась утренняя заря.
Железнодорожная ветка на том берегу имела ответвление. Узкоколейная дорога уходила в сторону Чернобыля. Туда постоянно возили полувагоны с кварцевым песком. И сейчас, с утра, должен был идти тепловозик. Да он уже и шел — маленький, в годах — лет пятьдесят от роду, старый чехословак, который рассчитывал работать и жить вечно, ибо Чернобыль — вечен.
— Вася, — повторил директор. — Мерилин и Будда — мертвы?
Он посмотрел на экран, на картинку сканирующего сигнала, и ничего не смог понять. Речки видно не было, моста — тоже. Дымящийся перевернутый джип исчез в таинственном сиянии. Изображение переливалось острыми иголочками, как новогодняя елка, и рисовало интереснейшие картины, но все, как в идиотском калейдоскопе, — непонятные. Директор плюнул на этот дурдом в экран и рявкнул:
— Василий! Где эта ведьма и козлобык? Быстро, скажи быстро. Ты же такой исполнительный!
— Деньги перечислить сможешь? Тогда скажу.
До остановки работы мозга была одна минута.
Стало еще светлее. Вдали был слышен звук тепловоза, который подбирался к мосту, чтобы взять его — и неожиданным рывком пересечь речку. За мостом дорога уходила в сторону таинственной Чернобыльской зоны. В дикие леса и свободные от людей поля.
Там, за мостом, за полем с ромашками и голубыми васильками, там, среди рек с чистой водой и большой крупной рыбой, — там Царство Свободы. Которое искали и Колумб, и Марко Поло, и Папа Карло... «Да! — крикнула Мерилин. — Да!!! — снова повторила она. — Я вижу тебя, будущее!» Она кинулась в реку и поплыла на противоположный берег, к арке моста, дверям свободы, вратам любви и счастья.
Директор бойни тупо смотрел туда, где хоть что-то могло сказать ему об объективной реальности. Он смотрел на монитор. Там зависла знакомая помеха в виде переливающейся елки. Корниенко давно уже был мертв. Мозг его прожил семь минут. Перед смертью он успел сказать в линию нейронной связи пару загадочных фраз: «Пули не тонут!» и «Мы с Мерилин одной крови»...
Солнце уже показало свои утренние лучи над лесом. Еловые иглы стали переливаться и сверкать, когда новый день в который раз удивлял мир своей первозданностью.
Директор бойни вылез из укрытия и, глянув на реку, вспомнил, что пули не тонут. Тепловозик с песком как раз заканчивал пересекать мост, когда послышалось знакомое специалистам свистящее шипение прямо по вертикали, сверху. Полсекунды — и вода поднялась, как гигантский сторожевой, неожиданно обнаруживший нарушителя. Одна из ракет залпа, все-таки сделанного по топографической точке Х, очевидно, отказалась от программно-интеллектуального управления и ± левее ± правее, но прибыла к месту назначения. Немного все же отклонясь в сторону, она усыпала пылью осколков прибрежные камни и ушла головой из обедненного урана глубоко в илистое дно, всю мощность взрыва погасив там.
Пуск был совершен по наводке еще живого, но уже отжившего несостоявшегося генерала Корниенко. Обычные ракеты, не обнаружив цели в электронно-перцепционном бреду, самоликвидировались, а вот одна — самая, очевидно, близкая по духу и верная пустившей ее руке, — проникла сквозь перцепционное искажение, нарисовав электронным интеллектом свою собственную реальность, которая почти совпала с действительной.
Тепловоз остановился. Машинисты, два пожилых водителя, почему-то в танковых шлемах, выскочили и долго обсуждали ситуацию, выстраивая свои предположения длинным рядом косточек домино, которые, доходя до известного предела, обрушивались — и все начиналось сначала.
Директор бойни осторожно скрылся за кустами. Пускай ему доложат даже с выдуманными подробностями, но видеть его здесь не должны.
Глава 9. Атака на остров
Далеко в Индийском океане, на берегу небольшой коралловой бухты, врезанной в побережье крошечного острова, в глубине зарослей фикусов и гевей[21], оплетенных цветущими традесканциями, расположился двухэтажный коттедж из белого известняка. На крыше здания, сложив систему пропеллеров, стоял легкий маневренный вертолет, укрытый маскировочной сетью и почти незаметный постороннему взгляду. Дорог на острове не было. На каменной башне возле коттеджа висели тарелки спутниковых антенн, а на самом верху вращался короткофокусный радар с фазированной решеткой, глаза и уши охранного комплекса «С-400 микро». Завезена и установлена система ПВО-ПРО была вне таможенных досмотров, и о ее существовании в округе не подозревали. Островок территориально принадлежал Индонезии, но уже много лет, как был продан частному лицу.
Внешне «С-400 микро» выглядел как два больших грузовых джипа высокой проходимости. Черные машины расположились за зданием, в глубине чайных зарослей и оливковых деревьев, окруженные проводами электроконтроля. Укрытые зелеными сетками маскировки, они не были видимы ни сверху, ни со стороны океана. Управление производилось двумя операторами из кабины джипа, с главного пульта из кабинета шефа, или в режиме автомата. При необходимости в воздух поднимались беспилотные вертолеты и самолеты-разведчики вертикального взлета — для наводки на цель и корректировки огневых ударов по земле и воде. В автоматическом режиме система не требовала операторов, работала по программе
