Санаторий на станции Т.

Я продолжила свою печальную экскурсию. Немного изменилась планировка санаторного парка. Исчезла старая беседка, которая прежде ютилась на склоне горы, перед озером. Зато на песчаном плато, рядом с бывшей волейбольной площадкой выстроились в ряд скамейки-качалки под одинаковыми зелеными козырьками. Сама площадка сейчас была покрыта зарослями шиповника. Какой-то высокий, но сгорбленный старик, видимо, садовник, собирал в детское ведерко темно-красные ягоды с колючего кустарника. Я проскользнула за его спиной и вошла в дом.

В гардеробе, на крючках темнели несколько пальто, которые выглядели одинаковыми. Я сложила дождевик в свою сумку и осмотрелась. Стул вахтера пустовал. Видно, родители в будние дни не часто навещали занедуживших подростков. Во всяком случае, никто не чинил препятствий посетителям.

Я шла знакомым коридором. Закрытые двери палат скрывали пациентов. Так было всегда. Но ударивший в нос запах показался мне чужим. В спертом воздухе коридора смешались удушливые пары хлора, пряные запахи лекарств и другие острые испарения. Неужели и в то лето мы дышали этим?

Коридор плавно перетекал в галерею. Сплошной ряд окон по обеим сторонам ее впускал свет и свежий воздух. Запах лечебницы ослабел. Галерея вывела меня в маленькую ротонду перед столовой — место, которое тогда по вечерам становилось танцевальным залом. Легкий дух свежей выпечки привычно наполнял пустое сейчас помещение. Я прошла по натертому паркету до середины круглого зала. Своды его, как и прежде, поддерживались в центре массивной деревянной колонной. Я прислонилась к ее теплому, шершавому боку. Защемило в груди. Где-то, глубоко внутри меня неуверенно зазвучала мелодия. Оказывается, тело ничего не забыло. Мне даже не было необходимости закрывать глаза, чтобы вернуть прошлое. Ведь все в этом зале было как прежде! Даже паркет, который помнил наши плавные шаги под музыку!

Не знаю, сколько я простояла в оцепенении. Вдруг живая трель, которая вырвалась из электрического звонка, расколола усыпляющую мелодию прошлого. Это был знакомый сигнал, приглашающий ребят на полдник. Трель звонка как будто включила неторопливое шарканье войлочных тапочек, производимое десятками ног. Это было что-то новенькое! Прежде наша гвардия неслась в столовую лошадиным галопом. Шарканье между тем усилилось и, наконец, из галереи в зал выплеснулась вереница стариков и старух. Они держали в нетвердых руках одинаково зеленые эмалированные кружки. Некоторые старики грузно опирались на палки. Другие шли с доступной им живостью, громко переговариваясь друг с другом.

Стариков было человек двадцать-тридцать. Среди них я заметила и садовника. Он держал ведерко, наполненное ягодами шиповника, и от дрожания его руки несколько кроваво-темных бусин упали на пол и покатились к колонне, где стояла я.

— Кого-то ищете, уважаемая? — добродушно, с легкой хрипотцой в голосе поинтересовался он, заметив постороннего человека.

Я не нашлась, что ответить, все еще не понимая, что означает увиденная мною картина. Почему все они, такие немощные и старые, пришли в мой танцевальный зал. Мгновенное превращение подростков в стариков — ожившая метафора романа ужасов — подталкивало меня к истине, которой сопротивлялось сознание.

Старик между тем перехватил ведерко другой рукой, и я заметила, что у него не хватает пальцев. Не дождавшись от меня ответа, он высказал новое предположение:

— А, может, девушка, тоже решили бросить якорь в нашу гавань, в дом престарелых? — Старик приблизил ко мне замутненные катарактой глаза и покачал головой, — Нет, пожалуй, еще рановато. Но лет через десять добро пожаловать в этот гальюн!

Я узнала Беспалого. Теперь он показался мне приветливым и на, свой лад, остроумным стариком. Но не это узнавание сразило меня. Беспалый, пусть по ошибке, пригласил мою особу в дом престарелых, который ныне разместился в здании юношеского санатория. Престарелых!

Я шла к своей юности, и не заметила поворот, уводящий меня от нее.

Старый боцман не особенно ошибся в моих годах. Мне действительно пора собирать котомку в обратный путь. Я вытряхнула из сумки газеты, и, опустив голову, побрела к выходу.