— Майкл, — сказал Гарри Джонсон, — мне хорошо известна лояльность, которую вы, должно быть, испытываете по отношению к Лео, но уверен, вы хотите процветания студии в целом.
— Конечно. Центурион создал все условия для моей успешной работы.
— В таком случае, прошу мне поверить, что ради интересов студии вы должны быть максимально честны, выражая свое мнение по поводу производственных планов.
Майкл взглянул на Джонсона и Гелфорда. — Вы можете дать гарантию, что то, что я скажу, останется в глубочайшем секрете?
— Несомненно, — одновременно произнесли оба.
Майкл глянул на свое отражение в полированной поверхности стола.
— У меня имеются некоторые сомнения в правильности выбранного студией направления.
— Какого рода сомнения? — поинтересовался Гелдорф.
Майкл посмотрел прямо на него. — Из истории Центуриона мне известно, что репутация студии и ее успех всегда были основаны на умеренных ценах на киноленты высшего качества, картины, которые заслужили свою долю академических наград и в целом принесли значительную прибыль предприятию.
— Это верно, — поддержал его Джонсон.
— Боюсь, что ситуация начинает меняться.
— Как так? — удивился Гелдорф.
— Текущие производственные планы основаны на двух проектах, требующих колоссальных бюджетных средств, и, к сожалению, не обеспечивают главного, то есть, продукцию высокого класса.
— Назовите их, — попросил Гелдорф.
— Это два пока что безымянных проекта — научно-фантастический фильм и другой — о войне во Вьетнаме.
— Вы читали сценарии? — поинтересовался Джонсон.
— Читал.
— И вы видели бюджетные планы по каждому из них?
— Да.
— И каково же ваше мнение в отношении потенциального успеха этих картин?
— Ну, несомненно, эти картины способны принести большие деньги…
— И что?
— Я считаю, что они обе — весьма рискованны, то есть в них заложено значительно больше риска, чем для рядовых кинолент.
— Почему? — спросил Гелдорф.
— Сценарий научно-фантастического фильма все еще не завершен, и имеется вероятность, что бюджет резко возрастет. Мистер Голдмэн рассчитывает сделать его, кажется, за восемьдесят миллионов долларов…
— Что вдвое превышает бюджет самой дорогой картины, выпущенной Центурионом, не так ли? — спросил Джонсон.
— Да, это так.
— И, по-вашему, есть шанс, что фильм не выйдет за рамки бюджета?
— Шанс есть, но не более.
— Майкл, а если бы вы взялись за этот фильм, какой бы реальный бюджет вы заложили?
— Не уверен, что мог бы снять его меньше, чем за сто двадцать пять миллионов.
— И сколько, считаете, можно было бы выручить от проката ленты в нашей стране?
— Ну, конечно, он покроет затраты, но не думаю, что сможет принести больше ста пятидесяти миллионов.
— И сможет эта сумма покрыть расходы на производство, печать и рекламу?
— Шанс на это невелик.
— Итак, Центурион, понесет убытки?
— Вероятней всего, да.
— Майкл, а как вы считаете, велика ли вероятность, что фильм соберет сто пятьдесят миллионов?
— Очень мала.
— Стало быть, Центурион понесет значительные убытки от этой ленты?
— Такое весьма вероятно.
— А как в отношении фильма на вьетнамскую тему? Что вы думаете о нем?
— Я считаю, что он предполагает очень серьезный взгляд на политическую подоплеку этой войны.
— И, что, сегодня есть спрос на столь серьезный фильм?
— Возможно. Но в этом я не совсем уверен.
— И какие подводные камни лежат на пути выпуска подобной картины?
— Предполагается снимать его на Филиппинах, а там недавно прошли выборы. Но там еще очень активно коммунистическое движение, и, кроме того, там много прочих трудностей, связанных со съемками в такой дали от студии.
— Понимаю. Кто-нибудь в последнее время снимал на Филиппинах?
— Фрэнсис Форд Каполла снял там фильм
— И что случилось с бюджетом этого фильма?
— Он полностью вышел из-под контроля. Там прошли ураганы, эпидемии, словом, сплошные несчастья.
— Этот фильм окупил затраты?
— Не в курсе дела. Но сильно сомневаюсь, что окупил.
— Майкл, вам доводилось участвовать в просмотре ленты под названием
— Да.
— Что вы скажете по поводу этого фильма?
— Не думаю, что он может рассчитывать на большой успех.
— А почему?
— Да потому, что они начали съемки с очень сырым сценарием.
— Верно, что Лео Голдмэн был главным продюсером?
— Да.
— Мистер Винсент, — сказал Гелдорф, — какого рода фильмы с вашей точки зрения в настоящее время должны выпускаться студией Центурион?
— Что касается лично меня, то я стараюсь выпускать фильмы с разумным бюджетом, без участия высокооплачиваемых кинозвезд, со сценариями самого высокого качества. Фильмы с малой долей риска и высокой рентабельностью.
Гелдорф продолжал задавать вопросы. — Каково ваше мнение — мог бы Центурион выпускать такие кинокартины при условии смены владельца?
Майкл взглянул на Ямамото, и тот при этом слегка улыбнулся.
— Если достойное руководство позволило бы делать хорошие фильмы без вмешательства в производственный процесс, то да.
Гарри Джонсон поднялся со своего места. — Майкл, мы очень благодарны за высказанные вами мысли. Пожалуйста, примите к сведению, что ваши замечания будут строго конфиденциальны.
Он пожал Майклу руку. Все встали.
Майкл понял, что может уйти.
Спустя час, когда Майкл поставил машину на стоянку на улице, рядом с бульваром Сансет, возле его автомобиля остановился лимузин, заднее окошко которого слегка приоткрылось. Он увидел улыбающееся лицо Томми Про.
— Ход с туза, дружище, — сказал он. Норман Гелдорф собирается навестить Аманду Голдмэн.
— Это хорошо.
