— В анонимках обычно оскорбляют.
— Нет, нет, что вы! Наоборот. Такие советы — будь здоров! Что тебе делать, если хочешь победить девушку.
— С таким же успехом можно научить джиу-джитсу по почте.
— Да что вы, красота, а не письма! С пылу, с жару. Абсолютно. Такие советы — будь здоров: «Стань незаменимым, оказывай постоянно мелкие знаки внимания», «Изучай ее вкусы» и те де, и те пе. Я вам доложу, скоро я и думать перестал кто их посылает, куда там — надо было все выполнять. И сработало! Прямо колдовство какое-то. Последнее пришло вчера утром, ну — высший класс! Что делать, когда ты волнуешься. Всякие технические детали — как взять ее за руку и сказать, что ты одинок, так это искренне и прямодушно. В общем, такая штука, дальше — сердце подскажет. Вам случалось заменить одну карту, чтобы вышел флеш-рояль, и вдруг вы получаете нужного туза? У меня один раз было, еще в Оксфорде. Вот и тут я обрадовался. Думать не стал, распустил все паруса. Я был трезвый как стеклышко, но совсем не волновался. Понимал, знаете ли, что не проиграю. Как будто загоняешь шар с восьми дюймов. Верняк. М-да, вот оно какое дело… — Реджи призадумался. — Провались оно совсем! Хотел бы я знать, кто это слал мне письма. Я бы тоже послал ему один из подарков, или кусок пирога, или еще что. Хотя, я думаю, пирога не будет, раз мы женимся в регистратуре.
— Можно купить булочку, — посоветовал Джордж.
— Наверно, никогда не узнаю… Ладно, пора веселиться. Вы не обидитесь, если я буду петь по дороге? Очень уж я счастлив. Абсолютно.
— Пойте на здоровье, если это не зап?ещено. Реджи в экстазе метался по комнате.
— Странная штука, — задумчиво сказал он. — Вспомнил, понимаете… когда я был в школе, я пел свадебную песню этого, как его? Знаете, поют, когда гости… Хорошая вещь. Да вы знаете… Начинается «Динь-дон, динь-дон»… Ну, в этом духе, «колокольный звон. Эй, скорей, эй, живей! Нынче я женюсь». Помню, надо тянуть «ню-у-усь». Очень трудно, если не наберешь воздуха. А, вот — «Свадебная песнь поселянина». Точно, она. Так я и знал, какого-то типа песня. Потом там идет: «А невеста в чем-то там таком делает чего-то там такое, я не помню, что». Ну вот, а нынче моя свадьба. Абсолютно. Странная штука, а? Ну, ладно, уже пора. Как поплыли?
— Я готов. Хотите, захвачу рису.
— Нет, спасибо. Очень опасная штука, этот рис. Хуже шрапнели. Шляпа есть? Все готово?
— Я жду вас.
— Ну, свадьба начинается, — сказал Реджи. — Динь-дон динь-дон, колокольный звон. Эй, скорей, эй, живей. Я же-ню-у-усь! А невеста… провались оно совсем! Что ж это делает невеста?
— Может быть, пишет вам записку, что передумала?
— О Господи! — вскричал Реджи. — Типун вам на язык.
Глава XXI
Мистер и миссис Реджинальд Бинг сидели за столиком в углу ресторана и нежно смотрели в глаза друг другу. Джордж, за тем же столиком, но мысленно — за сотни миль оттуда, меланхолически наблюдал за ними, силясь отогнать уныние, которое, развеявшись было за время поездки с Реджи (он почти на двадцать минут перекрыл свой предыдущий рекорд скоростной езды в Лондон), теперь грозило вернуться с новой силой. Вся эта сцена, возбужденный жених, более сдержанная, но столь же счастливая невеста — все это вызывало у Джорджа прилив меланхолии. Он не хотел идти на свадебный завтрак, но счастливую пару покоробила самая мысль о том, что он просто так уйдет и закусит в другом месте.
— Поторчите тут с нами, — умоляюще говорил Реджи. — Надо многое обсудить, нужен совет человека бывалого. Вот мы поженились, ладно…
— Хотя в регистратуре это, кажется, не очень солидно, — вставила Алиса.
— Но это, как говорят в книгах, только начало, а не конец. Надо теперь придумать, как бы потактичней сообщить мамаше.
— И лорду Маршмортону. Не забудь, он лишился секретарши.
— И лорду Маршмортону, — поправился Реджи. — И миллиону других людей, которые жутко рассердятся, что я выкинул этот фортель, не посоветовавшись с ними. Поторчите старина. Разделите нашу скромную трапезу. А потом покурим, все обсудим.
Появление официанта прервало молчаливое общение супругов и спустило Джорджа с небес. Он наполнил бокалы из Тзатой бутылки, угнездившейся в ведерке со льдом («Только один, милый», — предостерегающим полушепотом промурлыкала невеста. «Хорошо, дорогая», — отвечал послушный жених), и поднес свой к губам.
— Выпьем за нас! Ах, нынешний день, сегодняшний день — он лучше рая и так далее. А теперь, — сказал он, возвращаясь к суровой прозе жизни, — поговорим, что делать дальше. Вы — человек мозговитый, посоветуйте что-нибудь. Как бы вы приступили к делу? Ну, если говорить с мамашей.
— Напишите ей письмо, — сказал Джордж. Это произвело на Реджи глубокое впечатление.
— Я ж говорил, у него обязательно будет какой-нибудь хитрый план, — пылко обратился он к Алисе. — Написать письмо! Класс! Прямо стихи какие-то. — Его лицо потемнело. — А что бы вы написали? Вот где заковыка.
— Ну, что вы! Пишите прямо и честно. Скажем, вам жаль, что вы идете против ее пожеланий…
— По-же-ланий, — пробормотал Реджи, усердно скребя пером на обороте свидетельства о браке.
— … но вы уверены, что она заботится только о вашем счастье…
Реджи поглядел на него с сомнением.
— Уверен? Не вполне. Вы не знаете мамашу.
— Это неважно, — вставила Алиса. — Все равно, пиши. Мистер Бивен совершенно прав.
— Хорошо, дорогая. Хорошо, «счастье», а дальше?
— Выразите в тщательно подобранных выражениях, как очаровательна миссис Бинг.
— Миссис Бинг! — Реджи блаженно заулыбался. — Вот это класс! Абсолютно. Ну, тут — легко. К тому же, мамаша знает Алису.
— Леди Каролина видела меня в замке, — с сомнением сказала невеста, — но я бы не сказала, что она меня знает. Мы едва ли перекинулись десятком слов.
— Тебе повезло, душа моя, — весомо произнес Реджи. — Мамаша — мастер поговорить, особенно если разволнуется. Подумать страшно, как она будет упражняться на мне. Между нами, старик, не подумайте дурного, но когда мамаша взволнована, она начинает говорить и не остановится, пока не исчерпает всего словаря.
— Блестящий оратор?
— Да уж, всем ораторам оратор, — согласился Реджи. Тут Джордж затребовал сведений деликатного свойства.
— А как насчет финансов? Есть ли у нее права какие-нибудь?
— То есть на фамильные дублоны? — сказал Реджи. — Абсолютно никаких. Понимаете, когда я говорю ей «мамаша» то это в широком, так сказать, смысле. На самом деле она мне мачеха. У нее свои деньги, у меня — свои. По этой части все просто.
— Тогда и вообще все просто. Тогда я вообще не понимаю, о чем вы беспокоитесь.
— Вот и я говорю, мистер Бивен! — сказала Алиса.
— Вы — самостоятельная, свободная личность. Она ничего не может сделать.
Реджи Бинг обалдело заморгал.
— Ну вот, ну вот! — воскликнул он. — Когда вы выставили все в таком свете, я и сам понимаю, что так оно и есть. Поразительная штука — привычка! Очень я приручился за все эти годы. Прыгаю через обруч, падаю замертво при одном мановении ее мизинца. Мне и в голову не приходило, что у меня есть собственная душа. Честное слово, до сего момента я этого не понимал.
— А теперь поздно.
