'Дыши, дыши поглубже ртом! Да выдохни, — умрешь!' 'У вас тут выдохни — потом Навряд ли и вздохнешь!' Во весь свой пересохший рот Я скалюсь: 'Ну, порядки! У вас, ребятки, не пройдет Играть со мною в прятки!' Убрали свет и дали газ, Доска какая-то зажглась, — И гноем брызнуло из глаз, И булькнула трахея. Он стервенел, входил в экстаз, Приволокли зачем-то таз… Я видел это как-то раз — Фильм в качестве трофея. Ко мне заходят со спины И делают укол… 'Колите, сукины сыны, Но дайте протокол!' Я даже на колени встал, Я к тазу лбом прижался; Я требовал и угрожал, Молил и унижался. Но туже затянули жгут, Вон вижу я — спиртовку жгут, Все рыжую чертовку ждут С волосяным кнутом. Где-где, а тут свое возьмут! А я гадаю, старый шут: Когда же раскаленный прут — Сейчас или потом? Шабаш калился и лысел, Пот лился горячо, — Раздался звон — и ворон сел На белое плечо. И ворон крикнул: «Nеvеrмоrе!» — Проворен он и прыток, — Напоминает: прямо в морг Выходит зал для пыток. Я слабо поднимаю хвост, Хотя для них я глуп и прост: 'Эй! За пристрастный ваш допрос Придется отвечать! Вы, как вас там по именам, — Вернулись к старым временам! Но протокол допроса нам Обязаны давать!' И я через плечо кошу На писанину ту: 'Я это вам не подпишу, Покуда не прочту!' Мне чья-то желтая спина Ответила бесстрастно: 'А ваша подпись не нужна — Нам без нее все ясно'. 'Сестренка, милая, не трусь — Я не смолчу, я не утрусь, От протокола отопрусь При встрече с адвокатом! Я ничего им не сказал, Ни на кого не показал, — Скажите всем, кого я знал: Я им остался братом!' Он молвил, подведя черту: «Читай, мол, и остынь!» Я впился в писанину ту, А там — одна латынь… В глазах — круги, в мозгу — нули, — Проклятый страх, исчезни: Они же просто завели
