Долго будут по вагонам —Кто без ног, а кто без рук.Память вечная героям —Жить в сердцах, спокойно спать…Только б лучше б под МосквоюНам тогда не воевать.…Помогите хоть немного —Оторвите от жены.Дай вам бог! Поверишь в бога,Если это бог войны.
Случай в ресторане
В ресторане по стенкам висят тут и там«Три медведя», «Заколотый витязь»…За столом одиноко сидит капитан.«Разрешите?» — спросил я. 'Садитесь!…Закури!' — «Извините, „Казбек“ не курю…»'Ладно, выпей, — давай-ка посуду!..Да пока принесут… Пей, кому говорю!Будь здоров!' — «Обязательно буду!»'Ну, так что же, — сказал, захмелев, капитан, —Водку пьешь ты красиво, однако.А видал ты вблизи пулемет или танк?А ходил ли ты, скажем, в атаку?В сорок третьем под Курском я был старшиной, —За моею спиной — такое…Много всякого, брат, за моею спиной,Чтоб жилось тебе, парень, спокойно!'Он ругался и пил, он спросил про отца,И кричал он, уставясь на блюдо:'Я полжизни отдал за тебя, подлеца, —А ты жизнь прожигаешь, иуда!А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!А ты водку тут хлещешь со мною!..'Я сидел как в окопе под Курской дугой —Там, где был капитан старшиною.Он все больше хмелел, я — за ним по пятам, —Только в самом конце разговораЯ обидел его — я сказал: 'Капитан,Никогда ты не будешь майором!..'
x x x
Вот — главный вход, но только вотУпрашивать — я лучше сдохну, —Хожу я через черный ход,А выходить стараюсь в окна.Не вгоняю я в гроб никого,Но вчера меня, тепленького —Хоть бываю и хуже я сам, —Оскорбили до ужаса.И, плюнув в пьяное мурлоИ обвязав лицо портьерой,Я вышел прямо сквозь стекло —В объятья к милиционеру.И меня — окровавленного,Всенародно прославленного,Прям как был я — в амбицииДовели до милиции.И, кулаками покаравИ попинав меня ногами,Мне присудили крупный штраф —
