смерть.
Бусиако пожал плечами.
— Все равно. — Он провел их к плоту, отвязал веревку и шестом начал передвигать плот через реку. Вода казалась мелкой, шест нигде не погружался больше чем на фут или два. Кьюджелу показалось, что перейти реку вброд было бы очень просто.
Бусиако, заметив это, сказал:
— Река кишит стеклянными рептилиями; они сразу набрасываются на неосторожного человека.
— Да ну! — воскликнул Кьюджел, с сомнением поглядывая на реку.
— Да. А теперь должен вас предупредить. Вас могут приманивать всяческими способами, но если вы цените свою жизнь, не делайте ни шага с тропы, по которой я вас поведу.
Плот причалил к противоположному берегу; Бусиако сошел на берег и привязал плот к дереву.
— Идите за мной. — Он уверенно двинулся между деревьев. Дерва Корема пошла следом, последним шел Кьюджел. Тропа была настолько нехоженая, что Кьюджел не отличал ее от глухого леса, но Бусиако тем не менее ни разу не заколебался. Солнце, низко светившее из-за ветвей, виднелось только изредка, и Кьюджел не мог понять, в каком направлении они движутся. Так они двигались в лесном одиночестве, где изредка слышались лишь голоса птиц.
Солнце, пройдя зенит, начало спускаться, но тропа не стала заметней. Кьюджел наконец крикнул вперед:
— Ты уверен, что тут тропа? Мне кажется, мы наобум сворачиваем направо и налево.
Бусиако остановился и начал объяснять:
— Мы, жители леса, изобретательный народ, и есть у нас еще одно свойство. — Он многозначительно похлопал себя по носу. — Мы чувствуем волшебство. Тропа проложена в незапамятные времена, и она видна только таким, как мы.
— Может, и так, — упрямо сказал Кьюджел. — Но тропа кажется слишком извилистой, и где все те ужасные существа, о которых ты говорил? Я заметил только полевку, и острого запаха эрба нет ни следа.
Бусиако в замешательстве покачал головой.
— По непонятной причине они все куда-то ушли. Но ты ведь не жалеешь об этом? Пошли скорее, пока они не вернулись. — И он снова двинулся вперед по тропе, не более различимой, чем прежде.
Солнце опустилось совсем низко. Лес поредел, в проходах струились алые лучи, освещая изогнутые корни, золотя упавшую листву. Бусиако вышел на поляну и с торжествующим видом повернулся.
— Я успешно привел вас к цели!
— Как это? — удивился Кьюджел. — Мы еще глубоко в лесу.
Бусиако указал на противоположную сторону поляны.
— Видишь там четыре тропы?
— Да, — нехотя согласился Кьюджел.
— Одна из них ведет на юг. Остальные уходят в лесные глубины, извиваясь в пути.
Дерва Корема, всмотревшись сквозь ветви, громко воскликнула:
— Вон там, в пятидесяти шагах отсюда, река и плот!
Кьюджел бросил на Бусиако зловещий взгляд.
— Что это значит?
Бусиако серьезно кивнул.
— Эти пятьдесят шагов не имеют защиты. Я бы недобросовестно отнесся к своим обязательствам, если бы повел вас сюда прямой дорогой. А теперь… — Он подошел к Дерве Кореме, взял ее за руку и повернулся к Кьюджелу. — Ты должен пересечь поляну, и тогда я сообщу тебе, какая тропа ведет на юг. — И он принялся обвязывать талию Дервы Коремы веревкой. Она яростно сопротивлялась и покорилась только после удара и проклятия. — Это чтобы помешать ей убежать, — с хитрой усмешкой объяснил Бусиако Кьюджелу. — Я не скор на ногу и когда хочу женщину, не люблю ее очень долго уговаривать. Но почему ты не торопишься? Солнце заходит, а после наступления темноты появляются лейкоморфы.
— Ну, так какая же тропа ведет на юг? — спросил Кьюджел.
— Перейди поляну, и я тебе скажу. Конечно, если не веришь мне, можешь сам выбирать. Но помни, я очень старался ради этой тощей, плоской и анемичной женщины. Мы теперь в расчете.
Кьюджел с сомнением посмотрел на противоположную сторону поляны, потом на Дерву Корему, которая в отчаянии смотрела на него. Он оживленно сказал:
— Ну, все, кажется, к лучшему. Горы Магнаца, как известно, очень опасны. Ты в большей безопасности с этим неотесанным разбойником.
— Нет! — закричала она. — Отвяжи эту веревку! Он обманщик: тебя одурачили! Кьюджел Умник? Кьюджел Глупец!
— Какой вульгарный язык, — заявил Кьюджел. — Мы с Бусиако заключили сделку, которая, кстати, является священным договором, и надо его выполнять.
— Убей этого грубияна! — кричала Дерва Корема. — Доставай меч! Край леса рядом!
— Неправильная тропа может увести в самое сердце Большого Эрма, — возразил Кьюджел. Он в прощальном приветствии поднял руку. — Гораздо лучше стараться ради этого лохматого грубияна, чем погибнуть в горах Магнаца!
Бусиако улыбнулся в знак согласия и собственнически дернул за веревку. Кьюджел заторопился через поляну под проклятия Дервы Коремы, пока она не замолкла. Какое средство применил Бусиако, Кьюджел не видел. Бусиако крикнул:
— Ты случайно оказался на правильной тропе. Иди по ней и вскоре придешь в населенную местность.
Кьюджел с прощальным приветствием повернулся. Дерва Корема истерически захохотала:
— Он называет себя Кьюджел Умник! Какая невероятная шутка!
Кьюджел быстро шел по тропе, несколько обеспокоенный.
— Женщина сошла с ума, — говорил он себе. — Она не понимает. Как я мог поступить иначе? Я рациональный человек: поступать по-другому было бы неразумно.
Не прошел он и ста шагов, как тропа вынырнула из леса. Кьюджел застыл на месте. Всего сто шагов? Он поджал губы. По какому-то любопытному совпадению остальные три тропы тоже выходили из леса поблизости и сливались в одну дорогу, на которой он стоял.
— Интересно, — сказал Кьюджел. — Меня подмывает вернуться, отыскать Бусиако и потребовать у него объяснений…
Он задумчиво коснулся меча и даже сделал один-два шага в сторону леса. Но солнце стояло низко, тени уже заполнили промежутки между искривленными стволами. Кьюджел колебался, а Фиркс нетерпеливо всадил свои крючья и когти в печень Кьюджела, и тот отказался от мысли вернуться в лес.
Дорога шла по открытой местности, на юге возвышались горы. Кьюджел шел быстро, чувствуя за собой темную тень леса, и напряженно думал. Иногда при какой-нибудь особенно беспокойной мысли он шлепал себя по бедру. Но ведь это глупо! Он вел себя наилучшим образом! Бусиако глуп, он и надеяться не мог обмануть Кьюджела! Сама эта мысль неприемлема. А что касается Дервы Коремы, то она скоро приспособится к своей новой жизни…
Когда солнце уже опустилось за горы Магнаца, он увидел небольшое селение и таверну на перекрестке дорог. Это было прочное сооружение из камня и бревен, с круглыми окнами, каждое из которых состояло из множества маленьких окошек. Кьюджел остановился у входа и подвел итог своим ресурсам, которых у него оказалось немного. Потом вспомнил драгоценные пуговицы, которые взял у Дервы Коремы, и поздравил себя с такой предусмотрительностью.
Он вошел в дверь и оказался в длинной комнате, увешанной старинными бронзовыми лампами. Хозяин стоял за стойкой и наливал грог и пунш трем мужчинам, очевидно, постоянным посетителям. Все трое повернулись, когда Кьюджел вошел в таверну.
Хозяин заговорил достаточно вежливо:
— Добро пожаловать, путник; чего пожелаешь?
