двух человек составит, скажем, двести шестьдесят секвинов.
Рейт высказал свое смущение по поводу высокой стоимости, но это нисколько не тронуло капитана.
Рейт вернулся обратно на причал.
— Мне необходимо чуть больше, чем двести пятьдесят секвинов.
— Это не слишком большая сумма, — сказал Кауш. — Старательный рабочий может заработать за день от четырех до шести секвинов. В порту постоянно требуются грузчики.
— А что происходит в игральных салонах?
— Они находятся там, возле базара. Мне, наверное, не нужно тебе говорить, что тебе навряд ли удастся превзойти профессионалов в их ремесле.
Они вышли на площадь, вымощенную красноватой плиткой.
— Примерно тысячу лет назад тиран Прзелиус приказал соорудить здесь огромное круглое сооружение. Сейчас от него осталась только небольшая часть. Здесь — продуктовые лавки и лотки. Там — одежда и обувь. Дальше — мази и экстракты...
Говоря, Кауш показывал в разные секторы площадки, где на прилавках была выставлена масса всевозможных товаров: продукты, ткани, одежда, припорошенные пылью всевозможные приправы, оловянные и медные изделия, металлические плитки, мебель, мыслимые и немыслимые конструкции, стеклянные изделия и лампы, колдовские формулы и заклинания и множество других вещей. За круглым сооружением и более или менее методически расположенными лавками и лотками находились развлекательные заведения: оранжевые палатки с расстеленными перед ними коврами, на которых под музыку носовых флейт и инструментов, похожих на стиральные доски, танцевали девушки. На некоторых из них была одежда из узких полосок материи, другие же танцевали по пояс обнаженными; несколько девушек, которые лишь год или два назад выросли из детского возраста, были одеты только в сандалии. Зэп-210 наблюдала за последними, а также за их позами. Затем она пожала плечами и отвернулась с недовольной физиономией.
Приглушенное бормотание привлекло к себе внимание Рейта. Матерчатая стена окружала небольшой стадион, с которого неожиданно вырвался воющий и стонущий хор голосов.
— Соревнования на ходулях, — объяснил Кауш. — Кажется, один из мастеров оказался побежденным, и многие, делавшие на него ставки, проиграли.
Когда они проходили мимо стадиона, Рейт успел заметить четырех человек на ходулях трехметровой высоты, которые внимательно и осторожно ходили кругами. Один из них пытался ударить других своей ходулей, другой наносил удары мягкой на конце булавой. Третий неожиданно получил удар и резко наклонился в сторону; каким-то чудом ему удалось удержать равновесие, пока другие, словно стервятники, прыгали позади него.
— Бойцы на ходулях — это в основном резчики слюды из Черных гор, — объяснил Кауш. — Зритель, заключающий пари и делающий ставки, может с таким же успехом выбросить эти деньги на помойку.
Кауш печально покачал головой и добавил:
— Но, тем не менее, мы все еще продолжаем надеяться. Названный отец моего брата несколько лет назад выиграл на гонках угрей сорок два секвина. К этому я должен только добавить, что за два дня до этого он окурил себя ладаном и попросил божественного вдохновения.
— Давай тоже посмотрим на гонки угрей, — предложил Рейт. — Если божественное вдохновение дает возможность выиграть сорок два секвина, то наш интеллект должен позволить нам выиграть как минимум столько же, а может, еще и больше.
— В таком случае, нам в эту сторону, мимо детского дома.
Рейт как раз собирался спросить, что такое детский дом, когда к нему подскочил ухмыляющийся шалопай. Он стукнул Рейта ногой по голени, отскочил назад, скорчил ужасную гримасу и помчался в детский дом. Рейт сердито и ошеломленно посмотрел вслед убегавшему мальчишке.
— Зачем он это сделал?
— Пошли, — сказал Кауш. — Я вам сейчас покажу.
Зсафатранец завел их в детский дом. На находившейся на расстоянии девяти метров от входа сцене стоял мальчишка, который при их появлении издал непостижимо пронзительный издевательский крик. За спиной зсафатранца появился усердный танг среднего возраста с шелковистыми коричневыми усами:
— Ужасный невежа, не правда ли? Дайте ему изрядную взбучку. Эти комья грязи стоят по десять светло-голубых за штуку, пакетик с навозом стоит шесть секвинов, а кусок цепи с шипами можно получить и за пять.
— Хе, хе, хе, — издевался шалопай. — Зачем стараться? Он все равно не сможет так далеко добросить.
— Попробуйте, мой господин, отомстите ему, — ободрял предприниматель. — Чего вы желаете? Комья грязи? Пакетики с навозом распространяют предерьмовейший запах — мальчишка их ненавидит. А цепь с шипами! Он проклянет тот день, когда набросился на вас.
— Иди сам на сцену, — приказал Рейт. — Я использую тебя, как мишень.
— За двойную цену, мой господин.
Рейт вышел из детского дома, а в ушах у него еще долго звучали издевки обоих — мальчишки и предпринимателя.
— Умное решение, — похвалил Кауш. — В таких заведениях денег заработать нельзя.
— Жить надо не хлебом единым... хотя, ладно. Отведите меня на гонки угрей.
— Еще буквально два шага.
Они подошли к старой покосившейся стене, отделявшей базар от старого города. На краю пустынной площади, почти в тени стены, они наткнулись на v-образный стол. Здесь сидели мужчины и женщины, одетые в большинстве своем, как чужестранцы. В неполном метре от открытой стороны «v» на бетонной платформе стоял деревянный чан. Этот сосуд был в два метра высотой и два метра диаметром и был снабжен откидывающейся вниз крышкой. Из него выводился закрытый канал, который вел между оконечностями «v» и заканчивался в стеклянном бассейне. Пристальное внимание зрителей было приковано как раз к этому стеклянному бассейну. Пока Рейт наблюдал, в бассейн из соединяющего с чаном канала выскочил зеленый угорь. Почти сразу же за ним в бассейн вылетели угри других цветов.
— Зеленый снова выигрывает, — жалобно, но громко произнес хозяин аттракциона. — Счастливый, счастливый зеленый! Пожалуйста, все уберите руки за ограждение, пока я отсчитаю выигрыш победителям! Я просто поражен! Двадцать секвинов для господина из Йадарака, который рисковал только двумя секвинами. Десять секвинов для дамы в зеленой шляпке с Азотового побережья, которая поставила один секвин на цвет своей шляпки! Что? Больше нет? И это все? Оказывается, я понес не такие уж и большие убытки, как мне показалось сначала. — Он высыпал из ячеек секвины, поставленные на другие цвета — Переходим к следующему заезду. Делайте ваши ставки. Пожалуйста, четко кладите секвины на выбранный цвет, чтобы избежать недоразумений. Лимита не существует. Ставьте такую сумму, которую вы хотите — до тысячи секвинов, так как моя наличность в данный момент составляет десять тысяч секвинов. Уже пять раз я становился банкротом и снова выкарабкивался из своего положения, чтобы снова предоставить свои услуги азартным игрокам Урманка. Это ли не настоящая преданность?
Болтая таким образом, он уже успел собрать всех угрей в ящик, перенес их на верхний конец канала и поднял их на веревке, которая вела к лебедке и поднимала крышку чана. Рейт подался вперед и заглянул внутрь этого резервуара. Хозяин угрей не возражал.
— Смотрите себе, сколько хотите, мой господин. Единственный секрет этих соревнований в самих угрях. Если бы я смог подтасовывать результат, я сегодня был бы уже очень богатым человеком!
В резервуаре Рейт обнаружил отклоняющуюся пластинку. Она являлась окончанием, спиралевидного канала, который начинался в колодце посередине и сворачивал к соединительному каналу, ведущему в бассейн. Посреди колодца находился небольшой шлюз, который хозяин закрыл, после чего выпустил угрей в колодец и закрыл крышку.
— Вы были свидетелями, — крикнул он — Угри плывут по собственному желанию и так непринужденно, словно скользят в приливе своих родных вод. Они плывут по кругу, вертятся, ищут луч
