Рейт вышел из лагеря и отошел недалеко в степь. Оставалось очень мало времени. Он должен был действовать, но когда? Ночью? Может, по дороге до развилки на Фазм, после которой священницы должны отделиться от каравана? Нет, сейчас любое поспешное действие могло привести лишь к несчастью. А священницы и завтра будут начеку, и будут тщательно охранять свою жертву.
Что сможет он предпринять в Фазме, когда священницы покинут караван? Он этого не знал. Наверняка они и тогда приложат все усилия, чтобы защититься от него.
Сумерки превратились в ночь. Из степи доносились угрожающие звуки. Рейт пошел в свое купе и улегся в гамак. Спать он все равно не мог, да и не хотел. Он вскочил.
Луны стояли на небе. Эз висел довольно низко на западе и вскоре исчез за скалой. Брез посылал с востока на скалы призрачный свет. В лагере не было гостиницы и поэтому было почти темно. В доме- повозке священниц мерцал слабый свет. Казалось, что ее обитательницы вели себя активнее, чем обычно. Неожиданно и этот свет погас. Воцарилась непроглядная тьма.
Рейт подполз к повозке. Вдруг ему показалось, что он услышал шорох. Он остановился и прислушался. Снова этот звук, похожий на скрип колес. Рейт бросился бежать, потом вдруг остановился, услышав приглушенные голоса. Черная тень вынырнула из ночной тьмы. Он быстро отскочил. Вдруг появился еще кто-то и ударил Рейта по голове. Перед глазами закружились звезды. Мир перевернулся...
Он очнулся от того же скрипа колес, который слышал до этого. Значит, его схватили и избили. Ни руками, ни ногами пошевелить было невозможно — он был крепко связан и лежал на твердой поверхности, которую сильно потряхивало. Как он понял, это был настил в небольшой повозке. Над ним висело ночное небо, возле него громоздились тюки и коробки. Повозка двигалась по плохой дороге. Изо всех сил Рейт попытался пошевелить руками, но ничего, кроме боли, ему это не принесло. Он сжал зубы. Спереди до него донесся тихий разговор. Кто-то посмотрел на него. Рейт замер. Темная тень исчезла. Это наверняка были священницы. Почему же они его связали, а не убили сразу?
Рейту очень хотелось это знать. Он попытался сбросить с себя путы, но попытка осталась безуспешной — его связали со знанием дела, но, видимо, в чрезвычайной спешке. Судя по всему, меч у него забрали, но на поясе осталась висеть его сумка.
Повозку сильно тряхнуло. Рейта подбросило, и он скатился в сторону. Это навело его на мысль. Он отполз настолько, насколько позволяли путы, и оказался на краю повозки. От страха, что его может кто-то заметить, он даже вспотел. Повозку снова тряхнуло, и Рейт выпал на дорогу. Повозка покатилась дальше в темноту. Несколько синяков и шишек, набитых при падении, Рейт даже не заметил. Он скатился с дороги и достиг каменного склона, где, наконец, оказался в тени. Там он некоторое время оставался лежать, опасаясь, что кто-нибудь мог все-таки заметить его падение с повозки. Наконец скрип повозки затих. Ночь была безмолвной, и лишь ночной ветерок нарушал ее покой.
Рейту удалось встать на колени. Он отыскал острый камень и принялся перетирать связывавшие его веревки. Это было довольно сложно, и из рук стала сочиться кровь. Голова тоже сильно болела. Рейта объял ужас: скалы над ним вдруг показались живыми существами. Чтобы отогнать призрачное видение, он тряхнул головой. Наконец веревка лопнула, и руки освободились.
Он сел и пошевелил затекшими пальцами. Потом развязал ноги. Покачиваясь, встал и оперся о скалу. Над самой высокой вершиной горной цепи стоял Брез, погружая долину в бледный призрачный свет. Рейт с трудом поднялся по склону и снова вышел на дорогу. Позади него находилась станция Задно. Где-то перед ним на неопределенном расстоянии катилась повозка. Вероятно, священницы уже обнаружили его исчезновение. И наверняка в этой же повозке находилась Юлин-Юлан. Рейт торопливо захромал в направлении, в котором уехала повозка. От Баойиана он знал, что для каравана развилка на Фазм была в полудне пути. А о расстоянии до места проведения семинара он не имел ни малейшего представления. Во всяком случае, эта дорога по горам казалась короче.
Дорога поднималась все выше и привела к перевалу. Рейт брел дальше. Он и не надеялся обогнать повозку, которую с постоянной скоростью тащили большие восьминогие животные. Он дошел до перевала и немного передохнул. Оттуда дорога спускалась на поросшую лесом равнину, освещенную рассеянным светом Бреза. Там стояли удивительные и странные деревья. Белые их стволы были закручены в спирали, которые переплетались со спиралями соседних деревьев. Черные листья блестели, как лакированные, а на верхушке каждого дерева слабо мерцали светящиеся шары. Из леса доносились странные звуки. На всякий случай Рейт нащупал свое энергетическое оружие и облегченно вздохнул.
Брез закатился за лес, оттуда виднелось лишь его слабое свечение. Хромая, Рейт поплелся дальше. Гигантская тварь проплыла в воздухе над ним; у нее были слабые крылья и маленькая детская головка. Как-то Рейту показалось, что неподалеку раздавались голоса. Но прислушавшись, он понял, что ошибся. Как во сне двигался он по сказочной местности, и мысли его тоже текли, как во сне.
Далее дорога круто шла вниз. Рейт спустился в узкое ущелье. Раньше это ущелье перегораживала стена. Теперь же от нее остались одни руины. Сохранился лишь портал, через который и проходила дорога. Возникло подсознательное чувство опасности, и Рейт остановился. Слишком уж невинно выглядела эта загадочная развалина.
Рейт бросил сквозь портал камень и сошел с дороги. Прижимаясь к стене на краю ущелья, он обошел портал и через тридцать метров снова вышел на дорогу. Рейт посмотрел назад. Даже если портал и представлял какую-то опасность, в полной темноте невозможно было ничего рассмотреть.
Он осторожно двинулся дальше, затем остановился и несколько минут прислушивался. Ущелье стало шире. Звезды над Чаем освещали серые скалы и казалось, что небо стало ближе.
Но небо ли светилось перед ним? Не слышит ли он шум человеческих голосов? Рейт бросился бежать. Дорога спускалась дальше и огибала скалу. На повороте Рейт резко остановился. Ему открылась картина такая же странная и дикая, как вся планета Чай.
Семинария Женских Таинств находилась на неправильном, окруженном скалами и горными вершинами плато. В промежутке между двумя вершинами стоял высокий четырехэтажный каменный дом. Повсюду виднелись сараи и штабеля дров, загородки, загоны, сеновалы и корыта для корма. Прямо под Рейтом из холма выступала вперед широкая каменная площадка, окруженная двухэтажными зданиями.
Был большой праздник. Десятки светильников освещали красным, фиолетовым и оранжевым светом группу минимум в двести женщин, корчившихся в танце и достигших высшей степени экстаза. Они были одеты в черные брюки и черные сапоги. Больше никакой одежды на них не было. Даже головы их были обстрижены, а у многих вместо грудей виднелись ярко-красные шрамы. Эти женщины двигались в едином порыве танцевально-марширующего ритма. Тела их масляно блестели. Некоторые сидели на скамейке и отходили от этой истерики.
Под площадкой Рейт увидел ряд невысоких клеток, в которых сидели мужчины. Они были абсолютно голыми. С их стороны доносилось пение, мелодию которого Рейт уже однажды слышал. Как только кто-нибудь из них прекращал петь, возле него из земли вырывалось пламя, и он сразу же начинал орать так громко, как только мог. Огонь регулировался с пульта, за которым сидела одетая в черное женщина. Она руководила всем этим демоническим процессом.
«Как сильно эти женщины должны ненавидеть мужчин», — подумал Рейт. В одной из клеток певец упал и скатился в жар огня. Его оттащили в сторону. На голову ему надели мешок из мягкой фольги и завязали на шее. После этого его швырнули в корыто, а другого певца — в клетку. Это был крепкий молодой парень, видимо, кипевший от гнева. Он не торопился начинать пение и предпочел молча переносить огонь. Одна из священниц пустила ему в лицо облако дыма, и он запел вместе с остальными.
На сцене появилась группа пестро и гротескно одетых клоунов. Все они были необычайно худыми, с выбеленной кожей и нарисованными черными бровями. Причудливыми прыжками они двинулись мимо млевших от удовольствия священниц. После них появился мим с длинной косой из светлых волос, в маске с огромными глазами и смеющимся красным ртом. Он должен был изображать красивую женщину. И Рейт подумал: «Они ненавидят не только мужчин, но и любовь, молодость и красоту».
В глубине сцены раздвинулся занавес, и голый, полностью обросший волосами кретин попытался вломиться в клетку из тонких стеклянных прутьев, но не нашел входа. В клетке на корточках сидела девушка в прозрачной одежде — Цветок Ката.
Мим закончил свое комическое выступление, певцы затянули новую тихую мелодию, а священницы сгрудились вокруг сцены, подбадривая кретина к более активным действиям.
