– Но это значит закат для пнумеков.
– Совершенно правильно, а что тут такого? Ваша раса существует уже семь миллионов лет, а может, и того больше. А пнумеки, которые вам служат, есть у вас лишь последние двадцать или тридцать тысяч лет. Так что, потеря не должна уж очень по вас ударить.
– Если мы согласимся, что тогда будет с картами?
– Все карты будут уничтожены, до последней копии. Ни одна из них не будет передана вашим врагам.
– Но этого недостаточно! Нам в этом случае придется жить в постоянном страхе!
– Здесь вам не удастся обвести меня вокруг пальца. Я должен как-то держать вас под контролем; мне нужна гарантия, что мои требования будут выполнены. Когда-нибудь вы получите карты обратно – когда-нибудь в будущем.
Несколько минут пнумы вполголоса разговаривали. Наконец один прошептал:
– Твои требования будут выполнены.
– Тогда выведите нас снова на соляную равнину около Сивиша.
Соляная равнина спокойно лежала под лучами заходящего солнца. Карина 4269 висела в мутно- желтой дымке над горами, отражаясь в башнях дирдиров. Рейт и Зэп-210 подошли к старому сараю. Из конторы показалась худая фигура Анахо. Он пошел им навстречу.
– Планер уже здесь. Ничто нас больше не задерживает.
– Тогда поторопимся. Я еще никак не могу поверить, что мы свободны.
Планер из-за сарая поднялся в воздух и скользнул на север. Анахо спросил:
– Куда мы летим?
– В степь Котан – южнее того места, где мы впервые встретились.
Они летели всю ночь: через голые степи Кослована, над Первым Морем, над болотами Котана.
В предрассветных сумерках они пересекли границу степи, и Рейт стал внимательнее смотреть вниз на проплывавшие под ними пейзажи. Они перелетели через лес; Рейт показал на поляну.
– Здесь я приземлился на Чае. Лагерь эмблемного племени был восточнее. Там, возле зарослей метельчатых кустов, мы закопали Онмале. Садись там.
Планер приземлился. Рейт вышел из него и медленно направился к лесу. Он увидел, как сверкнул металл. Из зарослей вышел Трез и неподвижно застыл, пока Рейт шел к нему.
– Я знал, что ты обязательно прилетишь.
Трез изменился. Он стал мужчиной и даже более того: на его плече был медальон из металла, дерева и камня. Рейт сказал:
– Ты выкопал эмблему.
– Да. Она позвала меня. Где бы я ни был, до меня доносились голоса; это были голоса всех владельцев Онмале, которые кричали мне, чтобы я достал ее из тьмы. Я вынул эмблему на свет. Теперь голоса молчат.
– А космический корабль?
– Готов к старту. Здесь и четверо техников. Один остался в Сивише, двое испугались и сбежали через степь в направлении Хедайи.
– Чем раньше мы улетим, тем лучше. Лишь тогда, когда мы уже действительно будем в Космосе, я смогу поверить, что нам удалось отсюда улететь.
– Мы готовы.
Анахо, Трез и Зэп-210 вошли в корабль. Рейт еще раз посмотрел на небо. Он нагнулся, дотронулся до земли Чая и пропустил сквозь пальцы горсть пыли. После этого он тоже вошел в уродливый корпус. Дверь закрылась и уплотнилась. Загудели генераторы. Корабль поднялся в небо. Поверхность Чая быстро удалялась. Планета стала круглой, превратилась в серо-коричневый мяч и вскоре исчезла, как исчезает дурной сон.
Гжиндры – пнумеки, изгнанные из подземного мира, обычно из-за так называемого «буйного поведения»; занимаются бродяжничеством по поверхности; агенты пнумов
Тайны – приблизительный перевод словосочетания, обозначающего «переданные знания, присущие определенному статусу». В обществе пнумов слово «Тайны» дифференцируется еще точнее
Гхаун – пустынная, предоставленная ветру и дождю территория, угнетающая пустота, безрадостное место; пнумами употребляется для определения поверхности Чая с презрительным оттенком
Гхианы – обитатели Гхауна, жители поверхности
Зужма касчаи – сокращение фразы: «Старый, скрытный народ, происходящий из темных скал и материнских подземелий»
Несколько неудачный перевод аббревиатуры «гол'есзитра». Фраза обозначает: «Контрольная интеллигенция с ушами, следящими за грубыми нарушениями»
Укрытия – неточный перевод слова, объединяющего в себе понятие вечного порядка, спокойствия, чувства безопасности
«Имя», «идентификация» и «тип» обозначают в языке Чая одним и тем же словом
Позднее Рейт подробнее узнал о священных рощах и межчеловеческих отношениях хоров. В городах и деревнях мужчины и женщины носили одинаковые одежды; сексуальные отношениях рассматривались, как выродившиеся. Только в священных рощах происходило спаривание – голыми и в ритуальных масках, чтобы еще больше подчеркнуть половые различия. С помощью масок мужчины и женщины принимали новую идентичность. Дети рассматривались не как кровные потомки определенных родителей, а как продукт первобытной формы отношений между мужчиной и женщиной
