Наверху я пробежал по инерции еще несколько метров, а потом в изнеможении распластался на полу. Тамара, тяжело дыша, привалилась к стене. Вид у нее был жалкий, но я все-таки пробурчал:
— Ну что?! Дискеты, значит, таскаем по ночам?! Только не те дискеты! Может, стоило свет включить?
— Не надо меня тыкать носом в одну ошибку по нескольку раз, — отозвалась Тамара. — Тот не ошибается, кто ничего не делает... К тому же, даже если бы это была та самая дискета, они бы нас все равно убили...
— Правда? — Я саркастически рассмеялся. — Ты все-таки это поняла? А как же дружелюбие, спокойствие и гостеприимство?
— Да ну их в баню! — зло сказала Тамара, прислушиваясь к раздающимся снизу звукам. — Там, кажется, заканчивают...
В ответ на ее слова внизу грохнули два выстрела, рухнуло что-то тяжелое, и на пару секунд наступила тишина. Потом осторожно скрипнула входная дверь. И очень неосторожно разбилось окно. Как будто в него залетел камушек килограммов на восемьдесят.
Похоже, наступало второе действие, и я поежился, предчувствуя, что сейчас нас снова потребуют на сцену.
4
— Девушка, — прошептал я в телефонную трубку, — это охранное агентство «Статус», да? А начальник ваш, Максим, не помню как по отчеству... Он на месте?
— Говорите громче, — потребовала эта дура.
— Если я буду говорить громче, мне башку оторвут, — сказал я жалобно.
— Это ваши проблемы, — сказала девушка. Я беззвучно выругался, Тамара на цыпочках вышла из комнаты и развела руками.
— Из окна ничего не видно, — сообщила она. — Никакой твоей милиции не видать...
— А мы можем запереться в какой-нибудь из комнат? — с надеждой спросил я, вздрагивая попутно от резких и грубых голосов внизу.
— Не можем, — сказала Тамара. — Я же говорила тебе — второй этаж не доделан. Замков нет. Мебели тоже практически нигде нет, забаррикадироваться не удастся...
Тут в трубке затрещало, и вместо жестокой секретарши заговорил мужской голос:
— Алло, кто это?
— Макс! Это Макс?! — Впрочем, мне уже было плевать — Макс, не Макс. У меня оставалось секунд десять, чтобы выговориться, потому что шаги на лестнице слышались очень отчетливо. — Макс, это Хохлов, ты должен меня помнить, потому что ты думал, что это я убил твоих людей, и поэтому разбил мне морду, а я дал тебе башкой по яйцам, но ты был не прав, потому что это не я убивал...
— Это из сумасшедшего дома звонят? — осведомился Макс.
— Это из коттеджа звонят, Лесное шоссе, сто второй километр. Люди, которые твоих ребят пришили, они сейчас все здесь, у них туг собрание, и они еще нас с Тамарой прикончить хотят... Мне кажется, тебе стоит приехать. И чем быстрее, тем лучше...
— Кому — лучше? — спросил Макс, но я уже выбросил трубку, словно она была раскаленной добела. На верхней ступеньке лестницы стоял широкоплечий серьезный парень с короткой стрижкой. Он был почти точной копией того, что с полчаса назад спустил меня с лестницы вниз. Наученный горьким опытом, я сразу отбросил от себя телефонную трубку и сказал:
— Все, все... Сейчас я сам спущусь вниз.
Парень словно не услышал меня и приближался неотвратимо, как локомотив. Я понял, что меня сейчас будут давить вне зависимости от наличия или отсутствия телефона в моей руке. Просто у этих ребят такая профессия.
— Саша, у тебя же пистолет есть, — шепнула Тамара, прижавшись к дверному косяку и с ужасом наблюдая за приближением коротко стриженного локомотива с глазами убийцы.
— Да, — спохватился я. — Вот, возьмите... — я протянул оружие рукояткой вперед.
— Я не это имела в виду! Пристрели его!
— Ты что?! — Я с ужасом посмотрел на Тамару. — Как я его пристрелю? Если я его пристрелю, то нас точно расчленят! А так мы еще имеем шанс...
— Вспомни про бутылку с водкой, — сказала Тамара. — Там их еще штук десять в холодильнике.
— О черт! — Я похолодел при воспоминании об «играх» и перевернул пистолет рукоятью к себе, а стволом вперед. Между мной и парнем оставалось метра три. Я положил палец на спусковой крючок.
— Ну! — сказала Тамара, на всякий случай прячась в глубь комнаты.
— Я сейчас буду стрелять, — сказал я не столько для парня, сколько для самого себя. Я объяснил себе, что я собираюсь делать. Вслух это звучало ужасно. Выглядело еще хуже. Во всяком случае, парень после моих слов не остановился.
— Буду стрелять, — повторил я.
— Ты гонишь, братан, — лениво проговорил парень. — Давай сюда ствол и пошли побазарим про наши дела.
— Стреляю без предупреждения, — сказал я, отступая на шаг. Дальше отступать было некуда, позади была стена, и мне волей-неволей нужно было выполнять свои угрозы. Я поднял руку с пистолетом и прицелился в середину широкой груди парня, чтобы не промахнуться. — Стреляю! — сказал я.
Тут из Юлиного пистолета вывалилась обойма.
— Блин! — сказал я.
— Я же говорю, что ты гонишь, — сказал парень и протянул руку, чтобы забрать у меня пистолет.
— Там еще один патрон в стволе! — вспомнил я.
— Там нет патрона! — уверенно сказал парень.
— Там есть патрон.
— Хер тебе, а не патрон, — сказал парень и схватился за ствол пистолета, а я с перепугу нажал на спуск.
Не нужно было ему со мной спорить.
5
— Тебя же предупреждали, козел! — Тамара бесстрашно высунулась из комнаты, с видом победительницы уперев руку в бедро. — За что боролся, на то и напоролся...
Я медленно опустил руку с пистолетом. Как-то нехорошо мне было в этот момент. Но, конечно же, парню было еще хуже. Он какое-то время разглядывал темное пятно на своей майке, потом обиженно посмотрел на меня, развернулся и побежал по коридору назад, к лестнице.
Снизу кто-то встревоженно спросил:
— Бочарик, что за дела? Кого ты там подстрелил?
— Это не я! — простонал в ответ Бочарик. — Это меня! Меня — убили!
В подтверждение своих слов он споткнулся и полетел по лестнице вниз с куда большим грохотом, нежели я в свое время.
— Бочарика убили, — огорченно сказали внизу. А потом я вдруг увидел в полу дырочки. Их становилось все больше и больше, летели щепки, а внизу тарахтело что-то типа автомата. Кто-то орал «А- а-а-а!!!», и я понял, что это действительно автомат, и какой-то огорчившийся стрелок мстит мне за смерть Бочарика.
