— У меня своего нет, и она на меня положила немного своего. Для нее он слишком бледен, так что мне подходит. Я думала, что уже его смыла.
— Гм, — сказал Джейсон. Его рот был очень близок от моего уха.
Я застыла. Всем телом я прижималась к его спине, а рукой касалась гладкой кожи над самыми ягодицами. Возникло напряжение, которого раньше не было. У меня зачастил пульс. Я как-то вдруг увидела тело Джейсона и знала, что он наконец обратил внимание на мое присутствие. Отодрав от его кожи последний кусок засохшей слизи, я стала выпрямляться, зная, что сейчас Джейсон попробует что-нибудь учудить. Я напряглась, но в то же время меня и отпустило.
Это же Джейсон, и он голый. Если он упустит такую возможность, значит, с ним дело куда хуже, и я вряд ли что-то смогу исправить.
Он обнял меня рукой за талию с той невероятной скоростью, на которую они все способны. Я ощутила, как он меня поднял, и вдруг оказалась на полу, а Джейсон — сверху. Его ноги прижали мои к полу. Он приподнялся на руках настолько, чтобы не прижиматься ко мне пахом — поэтому мне открылся ничем не заслоненный вид на его тело. Сомнительное преимущество. Он стал наклоняться ко мне для поцелуя.
Я уперлась рукой ему в грудь:
— Джейсон, прекрати.
— В последний раз при такой моей попытке ты мне сунула ствол под ребра и сказала, что застрелишь меня, если я сорву поцелуй.
— Я говорила всерьез.
— Ты вооружена, — заметил он. — Я тебя за руки не держу.
Я вздохнула:
— Ты же знаешь мое правило. Я не навожу пистолет ни на кого, если не готова выстрелить. Ты теперь мой друг, Джейсон. За сорванный поцелуй я теперь тебя не убью. И ты это знаешь, и я это знаю.
Он улыбнулся и наклонился ближе. Я упиралась рукой ему в грудь, но эта рука попросту приближалась ко мне вместе с его грудью.
— Но при этом я не хочу, чтобы ты меня целовал. Если ты действительно мой друг, ты этого делать не станешь и просто меня отпустишь.
Он наклонился ко мне так близко, что его лицо расплылось у меня перед глазами.
— А если бы я попробовал добиться большего, чем поцелуй?
Он опустил голову, его губы нависли над моей грудью. На коже ощущалось его теплое дыхание, чуть выше грудей.
— Не напирай, Джейсон. Если я прицелюсь куда надо и выстрелю в тебя, ты не умрешь. Будет больно, но рана заживет.
Он снова поднял лицо, усмехнулся и начал скатываться в сторону. Тут открылась дверь. Ричард стоял в проеме и смотрел на нас. Ну, лучше и не придумаешь.
Глава 22
— Ты поверишь, если я скажу, что поскользнулся? — спросил Джейсон.
— Нет. — Голос Ричарда был очень холоден.
— Джейсон, слезь с меня.
Он перекатился набок и потянулся за полотенцем. Ричард бросил ему полотенце, и Джейсон его поймал. Глаза его искрились от усилия не улыбнуться. Джейсон не мог утерпеть, чтобы не поддразнить кого-то, если только представлялась возможность. Любил бросить камень в окно и посмотреть, кто выскочит с дубиной. Когда-нибудь он это сделает не с тем, с кем надо, и ему достанется. Но не сегодня.
— Выметайся, Джейсон. Нам с Анитой надо поговорить.
Джейсон встал, обернув полотенце вокруг бедер. Я села, но вставать не стала. Джейсон протянул мне руку. Вообще-то почти никогда я не пользовалась помощью мужчины, чтобы сесть, встать или вообще что-нибудь сделать. Сейчас я взяла руку Джейсона, и он дернул чуть слишком сильно, так что я уткнулась в него.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил он.
Я отступила, но руку у него не отняла.
— Все будет нормально, — ответила я.
Джейсон усмехнулся Ричарду и вышел. Ричард закрыл дверь, прислонился к ней спиной. Я была заперта, а Ричард был так зол, что колючая энергия расходилась по комнате.
— Что это все значит? — спросил он.
— А разве это твое дело? — спросила я.
— Вчера я думал, что ты мне отказала, сохраняя верность Жан-Клоду.
— Я тебе отказала, потому что это было правильно. — Отойдя к раковине, я стала выковыривать черную кайму из-под ногтей.
— Если Жан-Клод узнает, что ты делаешь с Джейсоном, он ему сильно выдаст. Может быть, даже убьет.
— Это ты собираешься ему сказать? Побыстрее побежать домой и донести нашему хозяину?
При этих словах я глянула в зеркало и увидела, как Ричард вздрогнул. Кажется, не в бровь, а в глаз.
— Но почему Джейсон? — спросил он.
— Ты действительно думаешь, что мы здесь с ним?.. — Я повернулась и стала вытирать руки слегка влажным полотенцем.
Ричард смотрел и ничего не говорил.
— Слушай, Ричард, если ты бросаешься на все, что движется, это еще не значит, что я так же поступаю.
Сев на крышку унитаза, я попыталась высушить промокшие джинсы полотенцем.
— Значит, ты с ним не спишь?
От полотенца толку было мало.
— Нет. — Я бросила полотенце в угол. — И удивляюсь, что тебе даже пришло в голову спросить.
— Если бы увидела меня на полу в ванной, а на мне лежала бы голая женщина, ты бы подумала то же самое.
М-да, здесь он прав.
— Все женщины, с которыми я могла бы тебя застать, либо с тобой встречаются, либо трахаются, либо и то, и другое. Ты увидел Джейсона. Кто он такой, ты знаешь.
— Ты ему когда-то угрожала, что застрелишь, если он тебя тронет.
Я встала.
— И ты действительно хотел бы, чтобы я его застрелила, потому что он ко мне приставал? Кажется, в прошлом у нас главной проблемой было, что я сперва стреляю, а потом спрашиваю. Ты меня, помнится, называл кровожадной.
Я протиснулась мимо него, и там, где соприкоснулась наша кожа, полыхнуло невидимое пламя.
Он отодвинулся, зажав руку, будто ему было больно. Но я знала, что больно не было. Было чудесно — порыв силы, от которой волосы встают дыбом. Такие легкие прикосновения говорили нам обоим, как это могло бы у нас быть.
Я вышла. Да, между нами есть сила, есть жар, ну и что? Это не отменяет факта, что я сплю с Жан- Клодом. Не отменяет факта, что Ричард спит с кем попало. То, что я ревную его к его девчонкам, а он меня к любому мужику, которого его воображение мне подсовывает, — это просто дурацкая шутка. Переживем.
