в этом макияже невесты Франкенштейна, то в гриме под тон кожи она будет просто сногсшибательной.
Я улыбнулась:
— Спасибо, Джейсон. А сейчас дай Черри хотя бы свободно подышать.
Он прижался еще сильнее:
— А Зейн меня поцеловал, чтобы я отодвинулся.
— Отодвинься, а то я тебе нос откушу. — Черри чуть сверкнула клыками в полуоскале- полуулыбке.
— Думаю, она не шутит, — заметила я.
Джейсон засмеялся, встал легким молниеносным движением, свойственным всем оборотням, и отступил за мое кресло, облокотившись на его спинку.
— Я спрячусь у тебя за спиной, пока опасность не минует.
— Убери только лапы с моего сиденья.
Руки он убрал, но остался стоять у меня за спиной.
— Жан-Клод решил, что при разговоре с полицией некоторых из нас ты можешь взять с собой. Не можем же мы все выглядеть, как студенты колледжа и порнозвезды.
Насчет порнозвезд, к сожалению, было верно и касалось всех трех леопардов. Габриэль додумался снимать своих подопечных в порнофильмах. И сам тоже подвизался в главных ролях. Никогда он не просил своих котят делать то, чего не хотел бы — даже не рвался бы — делать сам. Будучи психом, он старался, чтобы его леопарды были психами не меньше его.
Натэниел подарил мне коробку с тремя своими фильмами. Он предложил посмотреть их вместе, но я вежливо отказалась. Сохранила я эти ленты просто потому, что не знала, куда их девать. Ведь это был подарок, а меня воспитали так, чтобы я не вела себя грубо. Они у меня лежали в ящике с видеокассетами диснеевских фильмов. Нет, в одиночку я их тоже не смотрела.
От сопротивления воздуха самолет задрожал. Воздушная яма, ничего больше.
— Ты действительно побледнела, — заметила Черри.
— Ага.
Джейсон поцеловал меня в макушку.
— А знаешь, ты очень симпатичная, когда боишься.
Я медленно повернулась в кресле и уставилась на него долгим взглядом. Хотелось бы сказать «пока улыбка не сползла с его лица», но на это времени не хватило бы. Джейсон продолжал бы лыбиться и на пути в ад.
— Не трогай меня.
Улыбка стала еще шире, глаза блеснули.
— Кто, я?
Тяжело вздохнув, я отвернулась. Очень долгая намечалась пара дней.
Глава 4
Летное поле «Портеби» очень мало, наверное, поэтому его и назвали летным полем, а не аэропортом. Там всего две маленькие полосы и группа зданий — если три предмета можно назвать группой. Но оно было чистым и очень аккуратным, и смотрелось как 36 на открытке.
Поле находилось посреди широкой зеленой долины, окруженной с трех сторон пологими склонами гор Смоки. С четвертой стороны, за домами, лежала остальная часть долины. Она резко уходила вниз, напоминая, что эта долина все-таки в горах. Раскинувшийся под нами город Майертон штата Теннеси сверкал, будто облака почистили алмазной крошкой. На ум приходили слова «чистейший», «хрустальный».
Это и было основной причиной, почему здесь жили остатки диких малых троллей гор Смоки. Ричард писал магистерскую работу по биологии и уже четвертое лето подряд проводил здесь, изучая троллей. Поскольку остальное время он учительствовал на полную ставку, работа продвигалась не слишком быстро.
Я глубоко вдохнула чистый-чистый воздух. Теперь мне стало понятно, почему Ричард предпочитал проводить лето в этих местах. Здесь именно та природа, которая ему нравится. Он вообще любил быть под открытым небом — лазить по скалам, бродить, рыбачить, плыть по рекам, наблюдать за птицами — таковы были его представления об удовольствии. Да, и еще — исследовать пещеры. Хотя тут уж не скажешь, что ты под открытым небом.
Когда я назвала Ричарда бойскаутом, я имела в виду не только моральный облик.
К нам направился какой-то человек. Одетый в комбинезон с пятнами нефти на коленях, он был совершенно круглым в талии. Из-под шапочки с козырьком пробивались седые волосы. Очки в квадратной черной оправе. Человек на ходу вытирал ветошью замасленные руки, на его лице было выражение вежливого любопытства. Он поглядел на меня, потом на ребят, которые вылезали из самолета один за другим. Потом на два гроба, выгруженных из грузового отсека. В одном был Ашер, в другом — Дамиан.
Из этих двоих Ашер, будучи на несколько сот лет моложе, тем не менее отличался большей силой. Дамиан при жизни был викингом — я не имею в виду футбольную команду. Он был записным разбойником-мародером с мечом. Однажды он совершил налет не на тот замок, и его поймала она. Имени ее я никогда не слыхала. Она была мастером вампиров и правительницей своих земель — эквивалент Принца города в местах, где никаких городов нет. Поймав Дамиана в ту летнюю ночь тысячу лет назад, она оставила его при себе. Тысяча лет, а умозрительно я ощущала, что он не сильнее любого вампира, вдвое его моложе. Я даже ошиблась на несколько сот лет в определении его возраста, потому что не могла взять в толк, как можно существовать столько лет и не набрать силы, не стать страшнее. Дамиан был опасен, но не на тысячу лет. И никогда ему уже не достичь большего. Всю вечность — только на третьих-четвертых ролях. Жан-Клод выговорил Дамиану свободу, когда стал Принцем города, выкупил его. Не знаю, сколько это Жан-Клоду стоило, но это было недешево. Она не хотела отдавать своего излюбленного мальчика для битья.
Подошедший сказал:
— Я бы пожал вам руку, да у меня руки в масле. Человек мистера Найли ждет вас в доме.
— Мистера Найли? — нахмурилась я.
Он тоже нахмурился:
— А разве вы не люди мистера Найли? Майло говорил, что вы сегодня приедете.
Он оглянулся, и из дома вышел высокий мужчина. Кожа у него была цвета кофе с двойными сливками. Волосы подстрижены клином, изящное лепное лицо осталось без украшений. Костюм на нем стоил дороже хорошего автомобиля. Он посмотрел на меня, и даже на расстоянии я ощутила мертвый вес его глаз. Только таблички «Бык» не хватало на лбу.
— Нет, мы не люди мистера Найли.
Его ошибка заставила меня заинтересоваться, кто же такой этот мистер Найли.
— Все в порядке, этих людей я и жду, Эд, — прозвучал голос сзади. Это был Джемиль, один из силовиков Ричарда. Силовики назывались Сколль и Гати — по имени волков, которые в норвежской мифологии гоняются за Солнцем и Луной. Когда догонят, тогда и наступит конец мира. Это кое-что говорит об обществе вервольфов — назвать помощников вожака по именам созданий, которые должны принести конец всему. Джемиль в стае Ричарда выступал в роли Сколля, то есть главного силовика. Он был высок и строен, под стать танцору: мускулистый и плечистый, как гладкая и грациозная машина из плоти. Одет он был в мужскую майку и свободные белые штаны с очень острыми манжетами. Черные подтяжки украшали его торс и гармонировали с начищенными до блеска ботинками. Белый полотняный пиджак наброшен на одно плечо. Темная кожа блестела на светлом фоне одежды. Волосы почти до пояса висели тугими косичками с бусинами. В последний раз, когда я его видела, бусы были разноцветными.
Эд покосился на Джемиля.
— Как скажешь, — произнес он и ушел обратно в здание, оставив нас разбираться друг с другом.
