– Возможно.
– Более тысячи?
– Нет, сомневаюсь, чтобы так много.
– Сомневаетесь?
– Да.
– А, может быть, более двух тысяч?
– Могу сказать с уверенностью, что меньше.
– Что вы сделали с этими деньгами?
– Большую часть истратил.
– Но не полностью?
Свидетель заколебался.
– Немного осталось.
– Вы намереваетесь вернуться в Бостон, как только дадите показания в Суде?
– Да, как только освобожусь, сразу сяду в самолет.
– У вас есть билет?
– Да.
– А когда летели сюда из Бостона, как приобретали билет?
– Мне перевела деньги телеграфом Линда.
– Вы взяли билет в один конец или же туда и обратно?
– Ох, Ваша Честь! – вмешался Маршалл. – Жаль тратить время на эти мелочи, не имеющие отношения к делу. Не все ли равно, какой билет приобрел свидетель?
– Вы возражаете? – спросил судья Мейнли. – Возражение отводится.
– Будьте добры ответить на мой вопрос, – сказал Мейсон. – Вы взяли билет в оба конца?
– Нет, только в один.
– А теперь у вас есть билет на Бостон, – сказал Мейсон. – Вы его заказали заранее?
– Да... у меня есть билет.
– Когда вылетает самолет?
– В одиннадцать тридцать вечера.
– Из Лос-Анджелеса?
– Из Сан-Диего.
– И этот билет оплачен?
– Да.
– Кто за него платил?
– Все устроил мистер Маршалл.
– Иными словами, заплатил он?
– Да.
– Таким образом, прокурор этого округа не только принялся ссужать вас деньгами, чтобы вас не убедили дать благоприятное для обвиняемой показания, а теперь он старается как можно скорей удалить вас за пределы юрисдикции данного Суда?
– Ваша Честь, я возражаю против этого!.. Я расцениваю слова защитника, как личный выпад и стремление подорвать мой авторитет! закричал Маршалл.
– Я поддерживаю ваше возражение, мистер обвинитель, но лишь в том плане, что не дело Суда разбираться в данных вопросах, это дело будет передано адвокатской коллегии... Однако Суд считает необходимым указать, что его тоже интересует своеобразный статус этого свидетеля. Создается впечатление, что он еще откуда-то раздобыл деньги!
– Он же сказал, что выиграл на бегах, – напомнил Маршалл. – Он не стал скрывать это от Суда.
– Удивительно везучий молодой человек! – иронично пробормотал судья Мейнли. – Такое случается.
– Свой большой выигрыш вы получили, поставив на лошадь Эстер Боннет? – спросил Мейсон. – Вы помните, сколько тогда получили?
– Порядочную сумму.
– А вы уверены, что именно на этой лошади?
– Конечно! Разве такое забудешь?
Мейсон с минуту пристально смотрел на свидетеля, потом неожиданно сказал совсем другим голосом:
– Джордж Летти, почему вы не говорите правду? Суд знает, что вы не выиграли денег на скачках... Эта лошадь проиграла!
– Проиграла? – воскликнул Летти.
– Проиграла! – повторил Мейсон. – А теперь скажите правду, где вы взяли деньги?
– Я... я...
– Вы могли слышать разговор в соседнем помещении в мотеле «Палм Корт» достаточно ясно, не так ли?
– Да, ну и что же?
– Во время той беседы, подслушиванием которой вы столь прилежно занимались, собеседники обсуждали, что они сделают с имеющимися у них наличными деньгами, собираясь на прогулку. Миссис Элмор не хотела их брать с собой, когда Монтроз Девитт уговорил-таки ее отправиться с ним на прогулку в автомобиле. У нее было тридцать пять тысяч наличными, и у Девитта пятнадцать. Они договорились, где они их будут прятать. Это и было частью того разговора, который вы услышали!
– Я... я не слышал его полностью!..
– Вы услышали что они намеревались спрятать деньги под сиденьями мягких кресел. Я допускаю, молодой человек, что вы действительно пытались последовать за ними, потеряли их из виду и вернулись назад, принявшись экспериментировать с дверью, соединяющей ваши номера. Вы обнаружили, что легко можете ее открыть. Повернув болт со своей стороны, вошли в комнату номер четырнадцать, занимаемую Монтрозом Девиттом, и, проверив под подушкой кресла, нашли пятьдесят тысяч наличными. До этого момента у вас не было денег. И вы в финансовом отношении полностью зависели от Линды Кэлхаун и своих друзей. Работать вам не хотелось, вы для этого слишком ленивы, ну, а выпрашивать по мелочам на прожитие – унизительно. Понятно, что вы не устояли перед соблазном и взяли деньги...
– Ваша Честь! – закричал окружной прокурор. – Это же абсурд! Для подобного заявления нет ни малейшего основания. Это даже не допрос, а обвинение! Я категорически возражаю, это не перекрестный допрос!
– Возражение отводится, – остановил его судья Мейнли. – Ну, молодой человек, теперь уже и я хочу, чтобы вы ответили на этот вопрос. Я требую прямого ответа, честного и без уверток! Помните, вы были приведены к присяге!
– Я ничего подобного не делал! – возмущенно заявил Летти.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – где ваш багаж? Поскольку вы собирались сразу отсюда ехать в Сан- Диего к самолету, он должен быть здесь. Где вы его оставили?
– В конторе окружного прокурора.
– Вы не будете возражать, если ваш багаж доставят сюда и осмотрят?
– Разумеется, буду! Я не вижу оснований разрешать кому бы то ни было производить обыск в моих личных вещах.
– Есть ли среди них нечто такое, что вы стремитесь скрыть?
– Нет.
– Хорошо.
Мейсон сделал два шага к свидетелю, лицо которого постепенно приобретала свекольный оттенок.
– Я намерен заглянуть в ваш багаж, – продолжал Мейсон. – Раз вы не желаете добровольно показать его, я вынужден попросить ордер на обыск. Напоминаю, что вы принесли присягу... Ну а в том, что ваши вещи будут проверены самым тщательным образом, можете не сомневаться. Говорите прямо, есть там
