— И вы воспользовались одним из таких ключей?
— Да, сэр.
— Куда вы вначале отправились?
— Во-первых, я заглянул в гараж, чтобы проверить, на месте ли машина, на которой в тот вечер ездил обвиняемый.
— Она оказалась в гараже?
— Да, сэр.
— В каком состоянии?
— Я достал карманный фонарик и обошел автомобиль вокруг, пытаясь найти какие-то следы случившегося, потому что услышав тон голоса обвиняемого, которым он говорил со мной по телефону, я подумал, что…
— Нас не интересует, что вы подумали, — перебил свидетеля Фаррис. — Рассказывайте, что вы сделали.
— Я осмотрел машину.
— Что вы обнаружили?
— Я увидел, что правая передняя фара разбита, на правом крыле имеется вмятина, на переднем бампере, ближе к правой стороне, осталось несколько капель крови, то есть, я предположил, что это кровь. Это были красные пятна, которые высохли и внешне походили на кровь.
— И что вы сделали потом?
— Выключил фонарик, закрыл гараж, отправился к парадному входу дома, вставил свой ключ и пошел наверх.
— Куда конкретно вы пошли?
— В комнату обвиняемого.
— Вам ранее доводилось бывать в этой комнате?
— Да, сэр.
— Вы знали, где она находится?
— Да, сэр.
— И что вы сделали?
— Постучал в дверь и сказал: «Это Баннер, Тед. Впусти меня.»
— Вы получили ответ?
— Нет, сэр.
— Что вы тогда сделали?
— Вошел в комнату.
— Что вы обнаружили?
— Обвиняемый лежал в стельку пьяный, просто в ступоре, на кровати, во всей одежде.
— И в обуви?
— И в обуви.
— В какое время вы увидели обвиняемого в таком состоянии?
— Примерно в два ночи. Я уехал с автозаправочной станции без десяти два, до дома ехать не больше пяти минут и, думаю, осмотр гаража и машины тоже не отнял более пяти минут.
— Когда вы используете слово «машина», какую конкретно машину вы имеете в виду?
— Я имею в виду автомобиль, фотографии которого были приобщены к делу в качестве доказательств, его номер — GMB шестьсот шестьдесят пять.
— Вы разговаривали с обвиняемым, когда в два часа ночи оказались у него в комнате?
— Да, сэр.
— Кто-то еще присутствовал при вашем разговоре?
— Никто.
— Только вы двое?
— Да, сэр.
— Что вы сделали?
— Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы разбудить обвиняемого и привести его в такое состояние, чтобы он смог внятно говорить.
— Как вы этого добились?
— Я снял с него пиджак, потом рубашку и майку, намочил полотенца в холодной воде и приложил их к животу и шее обвиняемого. Я посадил его на кровати и начал трясти. Я приложил холодные компрессы ему к глазам и затылку. В конце концов, он пришел в сознание или проснулся, или как там еще это можно определить.
— Он узнал вас?
— О, да.
— Вы можете пересказать состоявшийся разговор, как вы его помните?
— Я спросил его, чего он от меня хочет. Он сообщил мне, что попал в переделку, но сам догадался, как выпутаться.
— И как?
— Он признался мне, что довольно много играл в карты, у него закончились наличные деньги и он стал играть в кредит и задолжал определенному синдикату. Он проиграл, потом проиграл еще раз, долги увеличивались, и синдикат потребовал, чтобы он расплатился.
— Обвиняемый рассказал вам все это?
— Да, сэр.
— Как он говорил?
— Язык у него заплетался. Он был достаточно сильно пьян, но мне удалось это вытянуть из него буквально по кускам.
— Продолжайте.
— Он также сообщил мне, что ему пару раз звонили из синдиката, угрожая, что, если он не заплатит, ему следует пенять на себя. После этого он получил анонимное письмо, в котором говорилось, что, если он не заплатит, они пришлют за деньгами своего человека.
— Он пояснил вам, что, как он думает, означает эта угроза?
— Да, сэр.
— И что?
— Он сказал, что считает, что они пришлют кого-то его избить. Они очень сурово поступают с теми, кто не платит, в первый раз просто избивают, а во второй раз выдают билет в один конец.
— Продолжайте.
Роджер Фаррис с победным видом посмотрел на присяжных, сидевших на кончиках стульев, наклонившись вперед и с повышенным вниманием ловящих каждое слово Болеса.
— Он рассказал, что попытался собрать двадцать тысяч долларов, но не смел обратиться к Аддисону Балфуру. Он надеялся, что ему удастся переговорить с Гатри Балфуром перед отъездом последнего в Мексику, но во время вечеринки возможность так и не представилась. Он знал, что к этому вопросу надо подходить очень тактично, иначе он ничего не получит. У него есть деньги, оставленные его родителями, но это траст-фонд, которым управляет доверенное лицо. Он пробовал связаться с этим человеком, чтобы получить от него какую-то сумму, но тот находился в отпуске за пределами города. Обвиняемый надеялся отложить решение вопроса до возвращения доверенного лица.
— Он сказал вам что-нибудь еще?
— Он разговаривал с одной из приятельниц дяди, миссис Флоренс Ингл.
— Это женщина, которая устраивала вечеринку?
— Да, сэр.
— Когда он с ней разговаривал?
— В тот вечер. Он попросил у нее двадцать тысяч долларов, но она или не могла, или не пожелала их ему предоставить.
— Что он вам еще сообщил?
— Что он выпил больше, чем следовало, что он был уже достаточно пьян часам к десяти в тот
