– Да. Мой муж не любит самолеты. Он считает, что это автобусы с крыльями. Он предпочитает поезда с кондиционерами, обычно один занимает целое купе, вытягивается на полке, расслабляется и думает. Он признавался мне, что лучшие мысли приходят к нему в поездах, и он высыпается там, как нигде.
– Дело закончено, – сообщил Мейсон. – Теперь ни я, и ни кто другой ничего сделать не в состоянии.
– Мой муж так не думает. Несмотря на решение суда, ему хотелось бы, чтобы вы проверили показания, представленные свидетелями, проходившими по делу.
– А как это поможет?
– Вы потребуете отмены решения суда и назначения нового слушания дела.
– Это окажется очень сложным.
– Но разве вы не способны этого добиться, если докажете, что кто-то из главных свидетелей врал?
– Не исключено. А вы считаете, что кто-то из главных свидетелей врал?
– Мне хотелось бы, чтобы вы провели расследование и сообщили мне.
– Я не имею права ничего предпринимать, пока Теда представляет Хоуланд.
– С ним теперь покончено.
– А сам он об этом знает?
– Узнает.
– Я должен поставить вас в известность еще об одном факте, – сказал Мейсон.
– Каком?
– Я не стану обсуждать детали, но вчера меня нанимали для того, чтобы я весь день провел в зале суда и слушал представление доказательств по этому делу.
– Кто вас нанимал?
– Я не имею права открывать имя того человека. И я не представляю, кто тот человек.
– Боже мой, но зачем кому-то требовалось нанимать вас, чтобы вы просто сидели в зале суда и слушали, как идет процесс?
– Я сам не перестаю задавать себе этот вопрос, – признался Мейсон. Но дело в том, что я находился в суде. Я не хочу, чтобы между нами оставалось какое-то недопонимание. У меня по этому делу уже был один клиент, который просил меня сходить в зал суда и послушать, как идет процесс.
– И вы сидели там и слушали?
– Да.
– Что вы думаете о деле?
– При ответе на этот вопрос мне тоже следует быть очень осторожным. Я пришел к выводу, что один из свидетелей, возможно, врал.
– Свидетель со стороны обвинения?
– Да. Защита не представляла своей версии.
– И это лишает вас права сделать то, что мы просим? – спросила миссис Балфур.
– Только если вы сами так считаете. Ситуация осложняется еще тем, что Хоуланд решит, что я специально присутствовал на слушании, чтобы украсть у него клиента.
– А вас волнует, что решит Хоуланд?
– В какой-то степени, да.
– Но это не очень важно.
– Не _о_ч_е_н_ь_ важно. Мне хотелось бы, чтобы вопрос был утрясен таким образом, чтобы Хоуланд понимал ситуацию.
– Оставьте Хоуланда мне, – заявила миссис Балфур. – Я с ним переговорю, а после того, как я ему сообщу кое-какие вещи, он поймет, что по этому поводу думаем мы с мужем.
– Кстати, скорее всего, его нанимал Тед, – заметил Мейсон. – Теду уже исполнился двадцать один год, а, следовательно, он может делать то, что захочет.
– С Тедом я тоже переговорю, – пообещала миссис Балфур.
– Пожалуйста, – попросил Мейсон. – Свяжитесь со мной после того, как ситуация прояснится. Я воздержусь браться за это дело, пока официальным адвокатом является Хоуланд.
Миссис Балфур достала чековую книжку.
– Я нанимаю вас прямо сейчас, – заявила она.
Женщина вынула авторучку и выписала чек на тысячу долларов, подписав его: «Дорла Балфур от имени Гатри Балфура». Миссис Балфур вручила чек Мейсону.
– Я чего-то не понимаю, – сказал Мейсон. – Слушание по делу закончилось, решение принято – и тут появляетесь вы с авансом.
– Ваша работа заключается в том, чтобы убедить Аддисона, что Тед на самом деле не имеет к убийству никакого отношения, – объяснила она. – И не думайте, что у вас будет недостаточно работы. Да и ответственность немалую придется взвалить на плечи. Вам потребуется заново открыть дело. Если честно, мистер Мейсон, хотя Аддисон и станет обвинять Теда, он просто придет в ярость от того, что Гатри допустил подобное развитие событий. Аддисон считает, что Гатри проводит слишком много времени в экспедициях. Подождите, пока полностью не уясните, с чем вам придется столкнуться тогда вы точно поймете, что я имела в виду. А теперь мне нужно идти к Теду, дать Хоуланду знать, что он отстранен. С Аддисоном разбираться вам. Когда вы с ним встретитесь, не забывайте, что _м_ы_ наняли вас, чтобы защищать интересы Теда. Я могу зайти к вам сегодня во второй половине дня? Вы меня примите?
Мейсон кивнул.
– Мы еще увидимся сегодня, – пообещала миссис Балфур и вышла из кабинета.
Когда дверь за ней захлопнулась, Мейсон повернулся к Делле Стрит.
– Итак? – спросил адвокат.
– Импульсивная женщина, – ответила секретарша, кивая на скомканную газету.
– Очень интересная женщина, – заметил Мейсон. – Постоянно напряженно думает. Ты заметила, как она вся сконцентрировалась, когда я объяснял ситуацию по делу?
– Я обратила внимание на то, как она смотрела на тебя, пока ты говорил, – ответила Делла Стрит.
– Внутренняя собранность отражалась у нее на лице. Она постоянно работает головой.
– Я также заметила, как она шла по кабинету к двери, – продолжала Делла. – Возможно, когда она смотрела на тебя, работал ее ум, но, когда она точно знала, что ты смотришь на нее, работали ее бедра.
– Да ведь и ты тоже смотрела, – заметил Мейсон.
– И она это знала, но действие производилось исключительно для тебя.
7
Не фигурирующий ни в каких справочниках телефон Перри Мейсона зазвонил в половине одиннадцатого. Так как этот номер знали только Делла Стрит и Пол Дрейк, глава «Детективного агентства Дрейка», Мейсон протянул руку к аппарату и сказал:
– Я сам возьму трубку, Делла.
Адвокат поднял трубку и поздоровался:
– Привет, Пол!
Голос Дрейка на другом конце провода звучал бесстрастно, словно у диктора, сообщающего статистические данные о результатах голосования в день выборов.
– Ты заинтересован в деле по обвинению Теда Балфура, Перри? – начал детектив. – Произошло определенное развитие событий, о котором тебе следует знать.
– Во-первых, откуда ты узнал, что я заинтересован? – решил выяснить Мейсон.
– Вчера ты сидел в зале суда и наблюдал за тем, как проходит слушание.
