— Но вы сохраните в тайне то, что я рассказала вам об Эвелин?
— Да, сохраню, — сказал Мейсон. — Но если бы я получил информацию из другого источника, то я, конечно, не мог бы гарантировать…
— О, тогда все в порядке. Я понимаю, это не может иметь какое-то значение, просто мне не хотелось бы, чтобы сестра думала, что я выдаю ее тайны. Мистер Мейсон, мне все-таки неудобно брать эти десять долларов!
Рассмеявшись, адвокат взял Дрейка под руку и направился к двери. Мариан Уайтинг закрыла за ними. Мейсон тихо сказал:
— На снимке, Пол, виден номер автомобиля. Фотография сделана недавно, и машина последней модели. Давай поедем в филиал твоего агентства и попробуем разыскать эту машину.
— Неплохая идея, — одобрил Дрейк. — Кстати, узнаем, что они выяснили об Эвелин Уайтинг.
В такси Дрейк спросил:
— Как насчет ее мужа, Перри? Он был на вашем пароходе?
— Нет, не был, — ответил Мейсон. — И я никак не могу понять, как все было устроено в Гонолулу. Наверно, Эвелин заранее написала письма для сестры и кто-то отправлял их авиапочтой после ее отплытия на пароходе.
— Зачем?
— Понятия не имею. Видимо, для алиби.
— Вполне вероятно, Перри. А через два-три месяца сестра присягнула бы, что в это время Эвелин была в Гонолулу, и подтвердила бы это ее письмами.
— Но вот загадка… Она возвращалась под своей настоящей фамилией, — сказал Мейсон. — В списке пассажиров значится как Эвелин Уайтинг. Как ты объяснишь это?
— Она могла заранее купить и обратный билет, — возразил Дрейк. — Черт возьми, Перри, я не знаю. У нас еще слишком мало фактов. А как ты думаешь, что произошло с ее мужем?
Мейсон пожал плечами.
— И кто был тот парень со сломанной шеей? — продолжал Дрейк.
— Подожди, — сказал адвокат, — тот парень, вероятно, ее муж.
— Под каким именем он был записан?
— Роджер П. Картман. Опиши мне того уголовника как можно точнее, Пол.
— Его настоящее имя Джеймс Уитли, — ответил Дрейк. — Иногда он называл себя Джеймсом Клерком. Он худощавый и небольшого роста, с мелкими чертами лица, но опасный, как гремучая змея. Попался в двух-трех рэкетах и сидел в Сан-Квентине и Фулсоме. Потом ему удалось увернуться от обвинения в убийстве. У него темные, близко посаженные глаза, тонкогубый рот и высокие скулы…
— Я уверен, это тот самый парень, что сидел в инвалидном кресле, — заявил Мейсон. — Конечно, я не мог разглядеть его лицо как следует: на нем были темные очки, голову закрывала повязка, но я хорошо помню, он был худой, небольшого роста, с темными глазами и тонкими губами.
— Вероятно, он пострадал на Гавайях в катастрофе.
— И Эвелин привезла его в Штаты на лечение.
— Наверное, он натворил что-нибудь в Гонолулу и теперь прячется, — предположил Дрейк. — Нам заниматься дальше им, Перри?
— Конечно, — ответил Мейсон. — Запомни, Пол, если не найдем нужные доказательства, миссис Моор будет осуждена за убийство первой степени. Она лгала, будто не ходила с мужем на верхнюю палубу. У нее оказался его пояс с деньгами. Моор застрахован на большую сумму. На палубе прозвучало два выстрела, и позже там был найден револьвер Моора с отпечатками пальцев его жены на дуле. Вполне возможно, что миссис Моор не виновата. Я считаю так, в противном случае не стал бы ее защищать. Но если ко всем уликам добавится еще то, что она звонила телефонистке и просила ту сообщить на капитанский мостик о человеке, которого столкнула за борт, то ее шансы становятся равны нулю. Присяжные могут вынести вердикт «виновен» без права обжалования, что автоматически означает смерть.
— Насколько убедительны показания свидетельницы против нее? — спросил Дрейк.
— Не знаю, — сказал Мейсон. — Предварительное слушание назначено на завтра. Я думаю, мне удастся заставить прокурора выложить все свои козыри. Это даст мне возможность проверить показания свидетелей на прочность. К дню окончательного слушания дела Эйлин Фелл так отрепетирует свои показания, что запутать ее будет совершенно невозможно. Теперь же, может быть, удастся нащупать все слабые места в ее показаниях. По правде говоря, одно я уже нащупал — если только твои агенты раздобудут мне ее фотографию в вечернем платье.
— Зачем тебе этот снимок? — спросил Дрейк.
— Секрет, — ответил Мейсон.
— Насчет фотографии мы узнаем, когда приедем в офис, — сказал Дрейк. — Мои агенты занимаются этим.
Вскоре такси доставило их в филиал агентства Дрейка. Там детектив принял рапорты от своих подчиненных и быстро проглядел напечатанные на машинке отчеты.
— О’кей, Перри. Эйлин Фелл будет сегодня на приеме в вечернем платье. Оперативникам пока не удалось найти Эвелин Уайтинг. Все пункты «Скорой помощи» заявили, что они не высылали вчера машину в порт к пароходу.
— Но ведь там была «скорая помощь», — сказал Мейсон. — Я сам видел ее.
— Я тоже видел, хотя и не обратил на нее особого внимания, — подтвердил Дрейк. — Может быть, была частная машина?
— Попробуй поискать среди них.
— Хорошо.
— Как насчет багажа Эвелин? Куда его отвезли?
— Она дала квитанцию на багаж в камеру хранения, и его забрали туда. Им она назвала адрес: «Вейвкрест Апартментс».
Мейсон сердито сказал:
— Первый раз сталкиваюсь с женщиной, которая оставила такой широкий след и так бесследно исчезла.
Зазвонил телефон. Дрейк снял трубку, послушал и сказал:
— О’кей, Перри, мы нашли машину с фотографии Эвелин. Она зарегистрирована на имя Моргана Ивса, проживающего по Стоктон-бульвар, дом 3618. Поедем туда?
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Только сначала я позвоню Делле, расскажу, чем мы занимаемся, и узнаю, не освободил ли прокурор Бэлл Ньюберри.
Дрейк повернул телефон адвокату. Тот набрал номер отеля и сказал:
— Говорит мистер Мейсон. Прошу вас, соедините меня с моим номером.
Через несколько секунд голос телефонистки ответил:
— Простите, мистер Мейсон, но ваш номер не отвечает. Вероятно, там никого нет.
— Там должна быть мисс Стрит, моя секретарша, — настаивал Мейсон. — Она ждет моих указаний…
— Мисс Стрит вышла из отеля через несколько минут после вашего ухода, — сказала телефонистка. — Я заметила ее, когда она проходила мимо моего стола.
— Вы уверены в этом?
— Вполне.
— Как она была одета?
— В дождевик и шляпу.
— У нее был портфель? — спросил Мейсон.
— Нет, только сумочка.
— И она не возвращалась?
— Нет.
Мейсон нахмурился.
— Когда вернется, передайте ей, пожалуйста, что я приеду через час. Повесив трубку, он
