— Б-р-р-р! — нарушила молчание Делла. — Аж мурашки по коже.
Мейсон открыл дверь машины.
— А, это вы! — раздался знакомый медлительный голос футах в пятидесяти от него. — Все в порядке, это — адвокат.
Лагерь мгновенно ожил. В освещенный круг вышел на костылях доктор Кенуорд, красно-коричневое пламя костра выхватило из темноты стройную фигурку Велмы Старлер, и только потом из черных зарослей пустынного можжевельника появился Солти Бауэрс.
— Осторожность не помешает, — пояснил он, — особенно сейчас. Лучшей мишени, чем сидящие у костра люди, не придумаешь. Заметили вашу машину и решили поостеречься. Что случилось? Есть новости?
— Никаких новостей. Просто мы решили спрятаться на время. Найдется место еще для двух путников?
Солти улыбнулся и широко раскинул руки.
— Сколько угодно. Присаживайтесь к костру. Я приготовлю чай.
— У нас машина загружена походным снаряжением.
— Потом разгрузим. Посидите немного.
Они подошли к костру. Мейсон и Делла пожали руки доктору и медсестре и расположились поближе к огню. Солти достал откуда-то закопченный эмалированный кофейник, налил в него воду из канистры и поставил на огонь.
— Этот кофейник я использую только для чая, — пояснил он. — Для кофе у меня есть еще один. Надеюсь, вы понимаете, мистер Мейсон, что я ни от кого не убегаю, просто люди в городе не всегда отдают себе отчет, какие чувства человек может испытывать к своему деловому партнеру. Смерть Бэннинга была тяжким ударом для меня, а люди хотят только говорить, говорить, говорить о ней. Я вдруг почувствовал, что больше не могу без пустыни. Так бывает, человек что-то хочет, но не может понять, что именно, потом до него доносится запах жареного бекона и кофе, и он понимает, что просто голоден.
— А я, — вступил в разговор доктор Кенуорд, — решил, что мне совершенно необходимо нормально отдохнуть. Велма обо всем договорилась с Солти. Я благодарен ему за то, что он взял меня с собой.
— Мы на участке Бэннинга Кларка? — спросил Мейсон.
— Уже да, — ответил Солти, потом взглянул на часы и уточнил: — Участок перейдет в его собственность в полночь. Именно в полночь истекает срок действия опциона.
— Но они еще могут воспользоваться своим правом до полуночи, — сказал Мейсон.
— Могут, — сухо подтвердил Солти.
— Я хочу сообщить вам нечто, касающееся убийства, — вдруг сказал Кенуорд. — Чтобы потом, если вы не возражаете, уже не касаться этой темы.
— Лично меня, — сказал Солти, — это устраивает.
— Что именно вы собираетесь сообщить нам? — поинтересовался Мейсон.
— Хотя я и не являюсь доверенным лицом полицейских… — начал Кенуорд. — Согласно их теории, как мне кажется, кто-то стрелял в меня, приняв за Бэннинга Кларка.
— Мне тоже так показалось, — сказал Мейсон. — Хотя полиция доверяет мне не больше, чем вам.
— Такой вывод очевиден. Я находился именно в том месте, где мог находиться Бэннинг Кларк, если бы он не уехал в пустыню. В лунном свете я выглядел лишь спящим человеком, закутанным в одеяло, и убийца, если он не знал об отъезде Кларка, легко мог принять меня за него.
Мейсон кивнул.
— Но я не мог не задуматься, так ли все было на самом деле, — продолжал доктор.
— Вы полагаете, что кто-то пытался убить вас, зная, кто вы такой? — спросил Мейсон.
— Возможно.
— Мотив?
Доктор Кенуорд чуть помедлил с ответом.
— Говорите, — поторопил Мейсон. — Мотивом может быть только определенная информация, которой вы располагаете. Что это за информация?
— Я не собирался углубляться в эту тему настолько сильно.
— Мы уже углубились слишком сильно, доктор. Я полагаю, информация касается какого-либо медицинского аспекта дела об отравлении, и думаю, что все присутствующие здесь, включая вас самого, заинтересованы в том, чтобы вы поделились своими знаниями.
— Вы и так почти обо всем догадались, — рассмеялся доктор Кенуорд. — Я, как требовал того порядок, оставил часть содержимого желудков после первого отравления. Если вы помните, в том случае мышьяк был обнаружен в солонке, которой пользовались исключительно Брэдиссоны.
— И что же вы нашли в образцах содержимого желудков? — поинтересовался Мейсон.
— Результаты анализа пришли, когда я уже собирался уезжать из города. Мне сообщили о них по телефону. Заключение гласит, что в желудках не выявлено ни малейшего содержания мышьяка.
— Чем же можно объяснить появление симптомов отравления? — спросил Мейсон.
— Очевидно, приемом рвотного корня.
— С какой целью?
— Для получения симптомов отравления мышьяком.
— Для чего, доктор?
— Я думаю, этот вопрос следует адресовать вам, — сухо заметил Кенуорд. — Я же излагаю голые медицинские факты.
— Чем можно, в таком случае, объяснить металлический привкус во рту, судороги и общее болезненное состояние?
— Я очень тщательно расспросил обо всем Велму. Вполне вероятно, она сама предположила наличие таких симптомов. Я задал ей конкретный вопрос, не спрашивала ли она пациентов, заподозрив отравление мышьяком, не испытывают ли те судороги, боль в желудке, жжение и металлический привкус во рту. Сейчас она не может вспомнить точно, задавала ли она подобный вопрос, или пациенты сами рассказали ей о наличии таких симптомов.
— Вы придаете этому такое большое значение? — спросил Мейсон.
— Огромное. Если человек серьезно заболевает, появляются симптомы депрессии, большой восприимчивости к внушению, иногда — истерии. В таких обстоятельствах, человек, чувствующий некоторые симптомы, характерные для данного заболевания, узнав о других, начинает испытывать и их.
— Вы уверены в том, что в солонке был мышьяк?
— Абсолютно. Его наличие подтверждается анализом.
— Почему же он там оказался?
— И этот вопрос нужно адресовать скорее вам, чем мне. Впрочем, есть две версии. В соответствии с первой, мышьяк в солонку был подсыпан человеком, который знал, что Брэдиссоны страдают заболеванием, симптомы которого схожи с симптомами отравления мышьяком, и с какой-то целью решил придать этому заболеванию попытку отравления.
— А в соответствии со второй?
— Кто-то действительно пытался отравить Брэдиссонов. Яд должен был быть принят на следующий день, но по какому-то необъяснимому совпадению они потребили рвотный корень в количестве, достаточном для того, чтобы развились симптомы, схожие с симптомами отравления.
— Я вынужден задать вам следующий вопрос, доктор. Рассматривалась ли вами возможность того, что Брэдиссоны умышленно приняли рвотный корень, чтобы симулировать отравление мышьяком?
— Как любой другой ученый, я, пытаясь объяснить появление симптомов, рассматривал такую возможность.
— Что-либо свидетельствует в поддержку моего предположения?
— Ничего.
— Такое объяснение логично?
— Ничто не свидетельствует и против.
