— Я просто хотел уточнить этот пункт, — ответил Селлерс.
— Вот вы его и уточнили.
— Кто-нибудь знал, что вы купили эту пасту?
Я покачал головой.
— Может быть, вас кто-нибудь непроизвольно натолкнул на эту пасту? — спросил Селлерс. — Подумайте хорошенько. Это могло быть сделано гораздо раньше, скажем, за неделю или две.
— Полностью исключено, — сказал я.
— Я так и думал, — заметил Селлерс.
— Черт возьми! — вмешалась Берта. — Все это типичная лэмовская идея. Никто другой до такого бы не смог додуматься. Марка «Дональд Лэм» так и бросается в глаза.
— Целиком с вами согласен, — заметил Селлерс. — Значит, сегодня днем вы поехали туда, разыграли комедию и оставили коробку с пастой?
— Да.
— И решили, что обставили миссис Баллвин?
— Да.
— А я полагаю, что миссис Баллвин оказалась хитрее вас, — сказал инспектор. — Кто дал вам двести пятьдесят долларов?
Я покачал головой:
— Сожалею, но мы не имеем права называть вам имя нашей клиентки.
— Вы обязаны оказывать содействие полиции. Мы имеем дело с убийством.
— Убийством?
— Жертва, правда, еще не умерла, но при отравлениях никогда нельзя знать точно…
— Значит, вы вполне уверены, что речь идет об отравлении. Я имею в виду — преднамеренное отравление?
— Это — единственное, в чем мы не сомневаемся.
Мистер Баллвин съел тосты с анчоусами, куда был подмешан мышьяк. Наша лаборатория точно это установила.
— Но яд мог содержаться и в чем-нибудь другом, — сказал я.
— Конечно, — насмешливо ответил Селлерс. — Откуда нам это точно знать. Возможно, ему делали маникюр и ввели яд с помощью пинцета… Но тем не менее кто-то ему подмешал мышьяк и в тюбик с пастой.
— Вы уже исследовали пасту?
Селлерс с состраданием посмотрел на меня.
— Ну хорошо, понятно. Я просто так поинтересовался.
— Вы сказали, что отдали распоряжение следить за миссис Баллвин?
— Да.
— Куда она ездила?
— Только к зубному врачу, а потом делала покупки.
Вот и все.
— В аптеку она не заходила?
— Может быть. Мы можем спросить об этом у детектива, который следил за ней. Он сообщил только, что она делала покупки.
Селлерс сказал:
— Назовите мне его имя. Я сам с ним поговорю.
— Пусть будет так, — ответил я. — Его зовут Сэм Доусон. Вы его знаете?
— Не припоминаю. Выяснится, когда я его увижу.
А как фамилия зубного врача?
— Некто доктор Джордж Л. Квай. Кабинет в здании Паукетта.
Селлерс вынул записную книжку и записал оба имени и адрес.
— Когда ваш человек закончил слежку?
— Сегодня в пять часов.
— Как вы думаете, после пяти она еще куда-нибудь выезжала?
— На вечер у меня нанят еще один человек.
Селлерс посмотрел на меня:
— Это дело казалось вам настолько важным?
— Я исходил из того, что это дело займет у нас день или два. Кроме того, я хотел узнать, нет ли у нее приятеля.
— Да, да, вы уже об этом упоминали. Значит, на вечер вы тоже наняли человека.
— Да.
— С пяти и до какого часа?
— До полуночи, — ответил я.
— Значит, от полуночи и до восьми утра она осталась бы без присмотра. А я как раз и надеялся на это время. — Селлерс посмотрел на Берту. — У Дональда даже самый сложный случай выглядит чертовски просто. А теперь я хочу вам сказать, Дональд: миссис Баллвин буквально на ваших глазах подмешала мышьяк в пасту, а вы не смогли этому воспрепятствовать!
Я взорвался:
— Думайте, что говорите! Нельзя же требовать от меня, чтобы я проводил химический анализ всех блюд, которые предназначаются для мистера Баллвина. Я сделал все, что было в моих силах.
— Конечно, конечно, — успокаивающе заметил Селлерс. — Вы не могли знать, как все повернется. Я полностью понимаю вашу точку зрения, Дональд, но мой шеф очень дотошный в таких вещах. Он наверняка задает себе вопрос, почему вы остановились именно на анчоусной пасте. Меня ваше объяснение убедило, но я не уверен, убедит ли оно его. Понимаете, миссис Баллвин нужно было как-то подсыпать яд в пищу. Насколько я знаю, мышьяк действует эффективнее, если желудок пустой. Если бы она всыпала мышьяк в суп, потребовалась бы гораздо большая доза. И если бы ему стало плохо, он мог бы всю эту гадость выблевать. Но поскольку она дала ему все это перед едой и в такой концентрированной дозе, то она могла быть уверена в действии. Паста оказалась удивительно к месту. Она очень острая и имеет специфический запах, так что туда было очень легко подмешать мышьяк.
— Я думал, мышьяк безвкусен.
— Насколько я знаю, — ответил Селлерс, — раз на раз не приходится. Некоторые люди, которые ели отравленные мышьяком блюда, утверждали, что сразу чувствовали сильное жжение в желудке. А так как анчоусная паста тоже вызывает жжение, то в этом случае можно было действовать наверняка.
— Что ж, не будем спорить, — заметил я.
— Мне тоже так кажется, — согласился инспектор. — Ваш человек, который должен был следить за миссис Баллвин, в решающую минуту заснул.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что она как сквозь землю провалилась и…
— Минутку, — перебил я его. — Так сразу нельзя это утверждать. Возможно, он продолжает следить за ней, но не имеет возможности мне сообщить.
Селлерс произнес:
— Что ж, мой дорогой, если ваш человек не потерял ее из виду, то мой шеф будет целовать ваши ноги. Даже если она в конце концов и ускользнула от него, он может рассказать, как все было — чем она занималась, куда поехала и так далее. И то был бы хлеб.
— Хорошо, в таком случае подождем его отчета, — сказал я.
— Возможно, увидев карету «Скорой помощи» и полицейские машины, он прекратил слежку и спокойно отправился восвояси, — заметил Селлерс.
— Он не из таких людей, — ответил я. — Он очень надежен. Если ему сказали следить, то, значит, он будет следить. Если бы он снял слежку, то уже бы сообщил. А с домом Баллвина было много возни?
— Не очень, — ответил Селлерс. — В полицию позвонила Шарлотта Хенфорд, секретарша Баллвина. Сама миссис Баллвин, насколько мне известно, оповестила врача. Она описала ему симптомы, и врач
