— Но, — продолжал я, именно поэтому полиция никогда не сможет обвинить их в сообщничестве.
Он подпрыгнул, словно наткнувшись на булавку, и поспешно поднялся.
— Очень разумно, Дональд, действительно разумно.
Что ж, я полагаю, время объявить перерыв. Я, вероятно, буду очень занят в ближайшее время, не смогу встречаться и беседовать с вами. Знайте только: я оставляю все на ваше усмотрение.
Он оборвал нашу встречу так резко, так взволнованно, будто у меня внезапно обнаружилась оспа.
Около восьми часов вечера позвонила Берта. Она, по ее словам, страшно утомилась, занимаясь моим офисом, но в конце концов ей удалось решить эту проблему. Офис на имя Чарльза Фишлера разместился в комнате номер двадцать два на шестом этаже в «Коммонз-Билдинг». Элси Бранд явится завтра в десять утра, откроет дверь и вручит мне ключи.
— А визитные карточки?
— У Элси есть несколько. Предполагается, что ты возглавляешь «Фишлер Сейлз корпорейшн».
— О’кей. — Я приготовился повесить трубку.
— Что нового? — поинтересовалась она.
— Ничего.
— Держи меня в курсе.
— Ладно. — На этот раз я повесил трубку, не дожидаясь дальнейших расспросов.
Вечер тем временем проходил как обычно. Альта сделала мне знак, что хочет поговорить со мной? Но я рассудил, что не узнаю от нее больше, чем мне уже известно. Мне хотелось побеседовать с Бернардом Картером, который определенно мог сообщить мне что-то новенькое. Поэтому я выбрал подходящее местечко и затаился, надеясь встретить его.
Мне повезло.
Я катал шары в бильярдной, когда туда вошел Картер:
— Любите бильярд?
— Я никудышный игрок. Просто спустился вниз, чтобы скрыться от обычной болтовни.
— Что-нибудь случилось? — спросил Картер. — Что-то не так?
— Да ничего особенного.
— Вы, кажется, виделись с Эшбьюри и беседовали с ним? Он славный парень, Эшбьюри.
Я не возражал.
— Физическая закалка и тренировка ему бы, конечно, не помешали, — рассуждал Картер, с сомнением поглядывая на туго обтягивающий его жилет. — Вот вы, например, двигаетесь легко и свободно, чувствуете себя как рыба в воде. Я наблюдал за вами.
— Неужели?
— Да, наблюдал. Послушайте, Лэм, вам бы следовало поближе сойтись со мной, помочь мне обрести нужную форму.
— Это можно сделать. — Я продолжал катать шары.
Он придвинулся ближе.
— Есть еще кое-кто, на кого вы произвели самое благоприятное впечатление, Лэм.
— Кто же это?
— Миссис Эшбьюри. Она призналась мне, что хотела бы начать сбрасывать вес, как только ее давление придет в норму. — Картер понизил голос: — Мне кажется странным, Лэм, что миссис Эшбьюри начала страдать гипертонией и прибавлять в весе сразу же после того, как вышла замуж за Генри.
— Многие женщины обычно сидят на диете и следят за собой, пока охотятся за мужчиной, но едва они выходят замуж…
Картер побагровел.
— Я имел в виду вовсе не это.
— Извините.
— Если бы вы лучше знали миссис Эшбьюри, вы бы поняли, как несправедливы относительно нее подобные предположения, как далеки они от реальных фактов.
Мое внимание по-прежнему было занято исключительно бильярдными шарами.
— Вы же сами констатировали эти факты. Я просто высказал откровенно свое мнение.
— Я имел в виду совсем другое.
— Так почему не сказать об этом прямо?
— Хорошо, я скажу. Я был знаком с миссис Эшбьюри еще до ее второго брака, когда она была легче на двадцать пять фунтов и выглядела на двадцать лет моложе.
— Гипертония отрицательно влияет на человека.
— Бесспорно, но откуда оно? Почему именно после замужества у миссис Эшбьюри так подскочило давление?
— Да, почему? — повторил я и пристально посмотрел на него.
Картер был в ярости.
— Ответ один-единственный: постоянная, упорная враждебность к ней со стороны падчерицы.
Я положил кий.
— Хотите поговорить со мной об этом?
— Да.
— Я слушаю.
— Карлотта — то есть миссис Эшбьюри — чудная женщина, очаровательная, бесподобная, излучающая магнетизм. Со времени своего замужества она сильно переменилась.
— Вы уже мне это сказали.
Его губы дрожали от бешенства.
— И причина — ненависть к ней этой испорченной девчонки.
— Альты?
— Безусловно.
— Разве миссис Эшбьюри не предполагала такой возможности, готовясь вступить в брак?
Картер пустился в объяснения:
— В период, предшествовавший браку, Альта не обращала никакого внимания на отца. Она носилась по всему свету, не шевельнув и пальцем ради него. Но как только Эшбьюри женился на Карлотте и она начала обустраивать дом, Альта тут же примчалась домой, разыгрывая роль преданной дочери. Постепенно, шаг за шагом, она настроила отца против миссис Эшбьюри.
Карлотта — натура тонкая, восприимчивая…
— Для чего вы мне все это рассказываете?
— Полагаю, вам следует знать об этом.
— Разве благодаря этим сведениям смогу помочь Генри Эшбьюри улучшить физическое состояние?
— Возможно.
— Ну, а чего, конкретно вы хотите сейчас от меня?
— Вы ведь в хороших отношениях с Альтой, и я подумал, что Альта, возможно, изменит свое поведение, когда узнает, что мачеха преисполнена самых дружеских чувств к ней.
— Дальше?
— Вы ведь только что разговаривали с Эшбьюри, и все еще не видите, куда я клоню?
— Нет.
— Ол-райт, если вам хочется, чтобы я рубанул напрямую… Так вот, Карлотте — миссис Эшбьюри — стоит только шепнуть на ушко полиции то, что ей известно. В ночь убийства Рингоулда Альта находилась в его номере.
Я поднял брови.
— Точнее, — заторопился Картер, — она была там перед убийством. Разве вы не сообразили, что неизвестная женщина в отеле, поднявшаяся наверх для встречи с Рингоулдом, по описанию свидетелей, очень напоминает Альту? Детективам не придется рыть землю носом, устанавливая тот факт, что машина
