– Четвертого числа, ближе к вечеру, – ответил Пол Дрейк, – Агнес Берлингтон купила себе пакет с замороженным ужином в «Санрайз спешиэл супермаркет», который находится приблизительно в двух кварталах от ее дома.
– Вы знаете, что содержалось в этом пакете с ужином?
– Я знаю это только со слов мисс Донны Финдли, которая работает в этом магазине.
– Очень хорошо, – ответил Мейсон. – В таком случае я попрошу вас покинуть свидетельское место и уступить его мисс Донне Финдли. Она будет моим следующим свидетелем.
Донна Финдли, очаровательная молодая женщина лет двадцати двух, заняла место для свидетелей, принесла присягу и сообщила свое имя и род занятий.
– Вы были знакомы с Агнес Берлингтон? – спросил ее Мейсон.
– Да. Я даже была дружна с ней... Относительно.
– Что вы понимаете под словом «относительно»?
– Я работаю кассиром-контролером в «Санрайз спешиэл супермаркет», а мисс Берлингтон довольно часто покупала у нас продукты. Она обычно расплачивалась у меня, и мы разговаривали минуту-другую, пока я подсчитывала купленные товары.
– Вы помните вашу встречу с ней вечером четвертого числа?
– Очень хорошо помню.
– Расскажите нам об этой встрече.
– Агнес купила один хлебец, пачку масла, коробку молока и пакет с замороженным ужином, который известен под названием «Ту-Спешиэл».
– Вы знаете, что содержится в этом пакете?
– Знаю. Он содержит эскалоп с гарниром – зеленым горошком и картофельным пюре. Кроме того, там был соус к эскалопу.
– Почему вам запомнилась эта встреча? – спросил Мейсон.
– Мы с ней перекинулись несколькими фразами, и я спросила ее, что она ела вчера вечером. Она ответила, что брала эскалоп с гарниром, он ей очень поправился и она хочет снова взять его.
– Благодарю, – сказал Мейсон. – У меня все.
Пришла очередь Диллона задавать вопросы.
– Именно в этот вечер, – спросил он с сарказмом, – вы поинтересовались тем, что она ест и что ей нравится?
– Почему же в этот вечер... Мы неоднократно говорили на эту тему.
– И вы уверены, что разговор, о котором вы сообщили, состоялся именно четвертого вечером?
– Уверена, потому что хорошо помню, что не видела ее пятого, а шестого узнала о ее смерти.
– В котором часу четвертого числа вы с ней разговаривали?
– Минут пятнадцать-двадцать шестого.
– Как вам удалось запомнить это время?
– Я работаю до семи и в конце рабочего дня часто поглядываю на часы.
– Значит, вы точно можете сказать, когда состоялся ваш разговор?
– Не точно... Но я знаю, что он состоялся часа за полтора до окончания моей работы.
– У меня больше нет вопросов, – сказал Диллон, обращаясь к судье.
Мейсон поднялся:
– С разрешения Высокого Суда я хотел бы узнать у лейтенанта Трэгга, были ли осмотрены ведро для отбросов, пустые банки и коробки из-под пищи в доме Агнес Берлингтон?
– С какой целью? – спросил судья Элвилл.
– Для того, чтобы показать Высокому Суду, что в ведре для отбросов была найдена упаковка от готового ужина с эскалопом, зеленым горошком и картофельным пюре.
– Это не будет служить доказательством чего-либо, – заметил судья. Разумеется, эта картонка была найдена в ведре для отбросов. И сейчас мы знаем, что она содержала замороженный ужин. Мы знаем также, что именно этот ужин был найден в желудке покойной, но мы не знаем, когда она его съела.
– Естественно предположить, что она съела все это в тот же вечер. Она ведь сообщила свидетельнице Донне Финдли, что собирается ужинать.
– Но потерпевшая могла изменить свое намерение, – вмешался Диллон. Правда, это не меняет дела. Нам все равно известно только то, что она была убита в ближайшие часы после приема пищи.
– Это меняет дело, если этот факт связать с водой, поступающей из оросительной системы. Ведь система работала всю ночь.
– Вот как? – сказал Диллон.
– Да, вот так, – ответил Мейсон. – И когда машина моей подзащитной въехала на подъездную дорожку, ведущую к дому Агнес Берлингтон, эта система проработала уже много часов, а это в свою очередь означает, что сама хозяйка дома к этому времени была уже давно мертва.
– Совсем не обязательно, – заметил Диллон. – Теория эта совсем бездоказательна. Дорожка и газон могли быть мокрыми и за несколько дней до преступления, особенно если их регулярно поливали. И тем не менее, мы знаем на основании вскрытия, что Агнес Берлингтон была убита четвертого вечером, так что мистер Мейсон только акцентирует внимание на этих фактах.
– У защиты интересная версия, – заметил судья Элвилл. – Но не думаю, что она может оказать влияние на присяжных. Кроме того, наше сегодняшнее заседание преследует лишь одну цель: выяснить, было ли совершено преступление, и если да, то есть ли основания связывать это преступление с именем Элен Эддар.
– Могу я обратиться к Высокому Суду с просьбой? – спросил Мейсон.
– Пожалуйста, – ответил судья Элвилл. – Только не оперируйте обстоятельственными уликами, поскольку, на мой взгляд, они не имеют места при данном слушании.
– До сих пор у меня не было возможности подробно ознакомиться с начальной стадией расследования. Но поскольку роковая пуля так и не была найдена, у меня есть основания предполагать, что следствие упустило еще какие-нибудь улики.
– И вы надеетесь найти то, что проглядела полиция? – саркастически спросил Диллон.
– Попытаюсь, – скромно ответил Мейсон. – Во всяком случае я имею на это право.
Судья Элвилл какое-то время находился в нерешительности, потом сказал:
– Мне кажется, что просьба защиты имеет под собой основание. Защита не может открыть что-либо новое для этого Суда, но для Суда Присяжных она, вполне возможно, обнаружит новые факты.
– Мы возражаем против этого, Ваша Честь. Подозреваемая вместе со своим адвокатом и его секретаршей уже были на месте преступления, когда они обнаружили труп Агнес Берлингтон, – взорвался Диллон.
– Да, но они боялись даже притронуться к чему-либо и сразу же сообщили в полицию, – ответил судья. – Сейчас трупа там уже нет, а улики, возможно, остались, и представитель защиты имеет право на дополнительный осмотр.
– Мы возражаем, – повторил Диллон.
– На каком основании вы возражаете, господин обвинитель?
– Потому что представитель защиты известен своей нечистоплотностью и его методы ведения дела довольно подозрительны.
– А что он может предпринять, чтобы помочь своей клиентке? – спросил судья.
– Он может взять с собой револьвер, выпустить из него пулю куда-нибудь в потолок, а потом заявить, что полиция проглядела эту пулю.
– Это несерьезное заявление, – заметил судья Элвилл.
– Как вы считаете, полиция могла проглядеть что-либо? – спросил Мейсон у Диллона.
– Я не знаю, – ответил тот.
– Вот так-то лучше, – сказал судья. – Пуля могла застрять в любом месте, в самом что ни на есть невероятном. Суд сделает двухчасовой перерыв и защите предоставляются все возможности для проверки. Попрошу лейтенанта Трэгга и господина заместителя окружного прокурора также присутствовать при этом, чтобы Суд мог обратиться с вопросами и к ним.
– Такая проверка не обещает ничего хорошего, – все еще не унимался Диллон.
