— …Укладывала волосы и увидела покосившуюся картину. Она была отодвинута в сторону. Вы знаете, сержант, как подобные вещи привлекают внимание. Я подняла глаза и тогда увидела, что из стены горчит эта штука. Сначала я подумала, что это пистолет, и я даже видела, как блестит чей-то глаз. Я позвала маму.
В тот момент, как я закричала, предмет упал на пол. Тогда я увидела, что это была отвертка. Мама была в кухне, кормила кота. Она прибежала, чтобы посмотреть, в чем дело, и подумала, что я сошла с ума. Картина уже была на месте.
Миссис Голдринг продолжала:
— Нет, дорогая, я подумала, что случилось что-то ужасное. Ты представить себе не можешь, что с тобой творилось. На тебе лица не было, и ты пристально смотрела на лежавшую на полу отвертку. Ты выглядела так, словно это была ядовитая змея, которая собиралась тебя ужалить.
— В общем, — подвела итог Карлотта, — я закричала, позвала маму и сказала ей, что в гараже кто- то есть. Мы обе бросились по коридору. Мама прибежала первой. Она и увидела того человека. Он склонился над миссис Кул… конечно, мы в то время еще не знали, что это была миссис Кул. В руке у него была дубинка… что-то белое. Она походила на кусок трубы, завернутой в белую бумагу. Но сначала я подумала, что это длинный нож.
— И что он сделал? — спросил сержант Селлерс.
— Он поднял голову, увидел нас и кинулся в нашу сторону, размахивая своим оружием.
— Вы рассмотрели его лицо?
— Нет. В гараже было темно. Знаете, такая полутьма, когда вы можете различить только фигуры. Я могу описать, как он был сложен, но ни я, ни мама не разглядели его лица.
— Он был высокий и стройный или…
— Нет, он был среднего роста, и у меня сложилось впечатление, что он был хорошо одет и походил на джентльмена, хотя я не знаю, почему мне так показалось. Возможно, потому, что на нем хорошо сидела одежда или он по-особенному двигался. В нем была какая-то легкая грация, которую приобретают мужчины, когда они всегда хорошо одеты и знают это. Я понимаю, что мои слова звучат глупо.
— Нет, — задумчиво сказал сержант Селлерс. — За этим что-то должно скрываться. Продолжайте, что же случилось?
— Это почти все. Он пробежал мимо нас. Мама пыталась его остановить, и он ее ударил.
— Прямо в желудок, — с негодованием заметила миссис Голдринг. — Но я не согласна с Карлоттой. Я не думаю, что он был джентльменом. Джентльмен не ударил бы женщину.
— Кулаком? — спросил Селлерс!
— Нет, — негодующе отозвалась миссис Голдринг. — Он ткнул в меня концом трубы, или чем-то еще.
— Что потом? Карлотта продолжала:
— Потом он побежал по коридору. Я боялась, что мама серьезно пострадала. Я думала, что он заколол ее ножом. Я спросила маму, не очень ли ей больно, и тогда мы услышали, как хлопнула дверь черного входа.
— Вы побежали в заднюю часть дома?
— Боюсь, мы были рассержены, чтобы быть благоразумными, — сказала миссис Голдринг. — Мы бросились в заднюю часть дома. Он убежал через кухню. Вискерс, кот, взобрался на стол, и его глаза были огромными и круглыми, а хвост оттопырен так, что стал похож на игрушечный воздушный шар.
— Кот всегда ведет себя так с незнакомыми?
— Нет. Он обычно очень ласковый, — сказала миссис Голдринг. — Потом я сказала Карлотте, что, наверное, кот знал этого человека или тот произвел на него неприятное впечатление. Возможно, этот мужчина пытался схватить его, и кот испугался. От страха у него глаза вылезли на лоб.
— Словно этот мужчина был огромной собакой, которая за ним гналась, — сказала Карлотта.
— Теперь давайте все расставим по местам, — сказал Селлерс. — Вы крикнули: «Мама!» — идут же миссис Кул уронила отвертку, и картина встала на место. Так?
— Да, так. И тотчас же я услышала, как в гараже что-то упало. В тот момент я не обратила на это особенного внимания, так как была испугана, думая, что из стены торчал пистолет. С ее стороны было жестоко так меня напугать.
— После того, как вы упустили этого человека, вы вернулись и обнаружили, что миссис Кул не мертва, а только потеряла сознание, и тогда вы позвонили в полицию. Правильно?
— Да.
— И сказали, что в доме находится посторонний?
— Да.
— Вы должны были сказать, что на ваш дом совершенно нападение и что была погоня и столкновение, — с упреком заметил Селлерс.
— Боюсь, что мы были очень напуганы… и беспомощны. Эти два чувства приходят одновременно, когда женщины находятся в доме одни.
— Я догадываюсь, что вы должны были чувствовать, — сказал Селлерс.
Берта отметила, что Карлотта избегала упоминания о своем телефонном разговоре с Нанли.
— Полагаю, что все детективы работают таким образом — просверливают в стенах дырки, чтобы можно было видеть, что происходит в доме, но я думаю, что это… — сказала миссис Голдринг.
Сержант перебил ее:
— Я не уверен, что именно она просверлила эту дыру.
— Но тогда кто же? Отверстие расположено как раз на уровне ее глаз.
— Для того, чтобы просверлить дыру, нужно время и инструменты. Гараж от основной части дома отделяет несгораемая стена. Высота, на которой находится отверстие, может кое-что рассказать о росте человека, который ее проделал, но она могла быть выбрана из-за расположения на стене картины. Думаю, что именно так оно и было.
— Как интересно! Ну, да это не так важно. Что нам делать с миссис Кул? Вы не думаете, что нам следовало бы уложить ее в постель? И не вызвать ли доктора?
— Я сам позвоню доктору, — сказал Селлерс, — но сначала я хотел бы кое-что осмотреть. Может ли она остаться здесь на день-два, если доктор решит, что ей не следует двигаться?
— Конечно. Правда, сейчас, когда у нас нет прислуги, это будет немного неудобно, но мы будем рады оставить ее у себя. Она нам нравится, а мы ей, по-видимому, нет. В последний раз, когда мы с ней беседовали, мы просили, чтобы она согласилась быть свидетельницей, но ее не удалось уговорить. Она хотела, чтобы мы заплатили ей.
— Это в ее стиле, — сказал Селлерс. — Хорошо, идите и скажите офицеру в гараже, чтобы он поискал отпечатки пальцев на задней двери, и не притрагивайтесь к ней сами. И вообще ничего не трогайте в этой части дома.
Берта, лежа с закрытыми глазами, слышала, как удалились женщины и мягко закрылась дверь. Селлерс сказал:
— Как вы себя чувствуете, Берта? Голова не болит?
Берта, чувствуя ловушку, не пошевелилась и лежала тихо. Селлерс присел на край кровати.
— Берта, кончайте эти шутки! Раз уж пришлось с этим столкнуться, то ничего не поделаешь.
Берта не шелохнулась.
— Я не такой дурак, как вам кажется, — продолжал Селлерс, и в его голосе послышалось раздражение. — Я видел в зеркале ваше лицо. Ваши веки дрогнули, а потом поднялись и тут же снова опустились.
— Проклятье. Неужели женщина не может хоть немного побыть в уединении? — проворчала Берта.
Она открыла глаза, притронулась к голове и почувствовала на пальцах что-то липкое.
— Кровь? — спросила она. Селлерс усмехнулся:
— Масло, которое вы собрали с пола в гараже. У вас на голове настоящее воронье гнездо.
Берта огляделась. Она лежала на постели в спальне горничной. Она рванулась, чтобы сесть. Несколько секунд все в комнате вращалось, потом встало на место.
