Мейсон подвел взволнованную подзащитную к весам.
– Мистер Мейсон, подойдите сюда и сфотографируйтесь вместе с нами, сказал судья Алберт.
– Я думаю, что лучше не стоит, – улыбнулся судье Мейсон. – Это сделает фотографию неестественной и с точки зрения юридической этики не будет свидетельствовать о требуемой сдержанности. Фотография, показывающая вас «взвешивающим вещественные доказательства», привлечет к себе большое внимание.
Судья Алберт кивнул в знак согласия и обратился к Вирджинии:
– Мисс Бакстер, вы смотрите на стрелку весов, а я наклонюсь над багажом. Нет, нет, не поворачивайтесь к объективу, смотрите на весы. Немного повернитесь, чтобы предстать перед фотографом в самом выгодном ракурсе.
Судья Алберт положил руку на плечо Вирджинии и склонился над стрелкой весов. Обрадованные фотографы ослепили их многочисленными вспышками.
Судья Алберт выпрямился, посмотрел на Мейсона и, сделав знак заместителю окружного прокурора, отвел их от репортеров.
– По-моему, в этом деле есть подозрительные аспекты, – сказал он. Мне кажется, мистер Касвелл, что вы должны тщательно проверить человека, который дал вам эту информацию или, точнее говоря, дезинформацию, спровоцировавшую досмотр чемодана.
– Этот человек всегда был честен с нами, – раздраженно ответил заместитель окружного прокурора. – Его информация надежна.
– Но в данном случае она оказалась ненадежной, – возразил судья Алберт.
– Пока я не уверен в этом, – ответил Касвелл. – Нельзя исключать, что с чемоданами кто-то «поработал».
– Возможно, – согласился судья Алберт. – Я думаю, что это случилось после сдачи чемоданов мисс Бакстер в багаж и до их получения в багажном отделении аэропорта. В конце концов, Суд не вчера родился. Когда день за днем перед глазами проходит множество обвиняемых начинаешь разбираться в природе человека. Эта женщина совсем не похожа на торговца наркотиками.
– Когда мистер Мейсон разыгрывает одно представление за другим, – в гневно заметил Касвелл, – начинаешь кое-что понимать в драматическом искусстве. Разыгранная здесь сцена обрадует многих людей, которые не испытывают симпатии к правоохранительным органам.
– Напротив, – возразил судья Алберт, – правоохранительные органы от этого только выиграют. Вы не возражали против приглашения фоторепортеров для съемок этой женщины, когда в аэропорту открывали ее чемодан, и лишь одному Господу известно, какой ущерб этим вы ей нанесли. Я надеюсь, что событиям последнего часа будет придана широкая гласность и она перечеркнет неблагоприятный эффект от ее ареста.
– Не беспокойтесь, – с горечью произнес Касвелл, – эта фотография обойдет все телеграфные агентства мира и появится в значительной части газет Соединенных Штатов.
– Надеюсь на это, – сказал судья Алберт и, повернувшись, направился в свой кабинет.
Касвелл резко развернулся и ушел, не сказав Мейсону ни слова.
Мейсон подошел к Вирджинии Бакстер.
– Пойдемте в комнату для свидетелей. Вы можете уделить мне несколько минут, – спросил Мейсон.
– Конечно, – ответила она. – Сколько вам угодно, мистер Мейсон.
– Я просто хочу поговорить с вами, – сказал Мейсон.
Он провел ее в комнату для свидетелей, посадил в кресло, сел напротив и спросил:
– Как вы думаете, кто мог это сделать?
– Вы имеете в виду попытку повесить на меня наркотики?
– Да.
– Господи, не имею ни малейшего представления!
– Ваш муж?
– Он очень зол на меня.
– Почему?
– Я не даю ему развода.
– Почему нет?
– Он подлый человек, лжец и мошенник. Он сошелся с другой женщиной, когда я всеми силами пыталась улучшить наше положение. Он даже влез в наш совместный счет, чтобы помочь той женщине купить автомашину. Они имели неслыханную наглость сказать мне, что люди не могут управлять своими чувствами, что мужчина может влюбиться и может разлюбить и тут ничего нельзя поделать.
– Как давно это было?
– Около года назад.
– И вы не дали ему развод?
– Нет.
– Официально вы все еще замужем?
– Да.
– Когда вы видели его в последний раз?
– После той ссоры мы больше не встречались. Несколько раз он звонил мне по телефону, интересовался, не изменила ли я своего мнения.
– Интересно, и почему вы не изменили своего мнения? – спросил Мейсон.
– Я не позволю ему издеваться надо мной мной.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Вы собираетесь сохранить этот брак. Что это вам дает?
– Мне – ничего. Но я не хочу, чтобы они воспользовались моим положением.
– Другими словами, что плохо для них, хорошо для вас. Правильно я понимаю ситуацию?
– Ну, что-то вроде того.
– Именно этого вы хотите? – спросил Мейсон глядя на нее в упор.
– Я... я просто хотела выцарапать ей глаза. Я хотела сделать ей очень больно.
– Зачем это вам, Вирджиния, – покачал головой Мейсон. – Позвоните вашему мужу и скажите, что вы решили дать развод, что подаете соответствующее заявление. С точки зрения вашей религии для этого нет препятствий?
– Я думаю, что нет.
– У вас есть дети?
– Нет.
– А ведь у вас есть будущее, – улыбнулся Мейсон.
– Я... я...
– Я имею в виду, что вы встретили заинтересовавшего вас человека.
– Я встречала массу разных людей и в большинстве случаев мне было скучно с мужчинами.
– Но в последнем случае это не так.
– Хотите подвергнуть меня перекрестному допросу? – рассмеялась Вирджиния.
– Если человек сделал в жизни ошибку, лучше всего забыть о ней и начать все заново. Но я ведь хотел поговорить о том, что кто-то пытается скомпрометировать вас.
– Я не знаю, кто это. Но этот человек, несомненно, изобретателен и имеет связи в преступном мире.
– Один удар он уже вам нанес. Вам удалось избежать ловушки, но он может расставить другие, нанести повторный удар. Меня это беспокоит, и если есть какая-то вероятность, что это ваш муж, его необходимо обезвредить. Кроме того, есть еще женщина, которую любит ваш муж и с которой он, вероятно, живет. Вы ее знаете? Вам известно ее прошлое?
– Я знаю только ее имя. Мой муж вел себя очень осторожно. Больше я ничего не смогла выяснить.
– Ладно, – сказал Мейсон. – Я советую вам подать на развод по причине ухода мужа от вас или жестокого отношения к вам. Вычеркните из памяти его имя, забудьте его, обретите свободу. Если в течение нескольких следующих дней случится что-то подозрительное, например анонимный телефонный звонок или
