– Надеюсь, вы не считаете нас неблагодарными, мистер Мейсон?
– Все в порядке, – сказал Мейсон. – Просто какое-то время я думал, что вы моя клиентка, миссис Фарго, и старался обеспечить вам надежное алиби и помешать полицейским пойти по ложному следу.
– Натолкнув их на верный след? – спросила Миртл.
– Возможно.
– Хотели бы вы знать, кто это сделал, мистер Мейсон?
– Да, это помогло бы нам.
– Его любовница. Артман едва мог дождаться, когда я уйду из дому, он ждал ее. Поверьте, мистер Мейсон, я не ханжа, но есть все-таки пределы.
– Вы, кажется, не особенно огорчены смертью вашего мужа, – сказал Мейсон.
– Нет, – ответила она, – говоря откровенно, нет. Мы уже несколько раз были на грани развода. Я уехала от него в надежде, что, может быть, хоть это заставит его опомниться, а он, наверно, лишь обрадовался, что сможет теперь привести в наш дом свою девицу. Я знаю, он уже не раз собирался все распродать и, получив наличные деньги, сбежать с ней. Я это чувствовала.
– Вы знаете, кто эта женщина? – спросил Мейсон.
– В общем, нет. Я только знаю, что у него есть какая-то девица, по которой он сходит с ума. Он почти не бывал дома последний месяц. Каждый день выдумывал какой-нибудь предлог, чтобы уйти. Сваливал все на дела. Мол, нужно повидаться с покупателем. Конечно, это временное увлечение, потом он к кому-нибудь переметнется снова. Вчера, когда мы были в ночном клубе, он строил глазки девушке, которая делает фотографии, и смотрел на нее так, словно проглотить хотел...
– Миртл! – резко прервала ее мать. – Ты разговариваешь с чужим человеком!
Миссис Ингрем повернулась к ним спиной и зашагала было назад к машине, но остановилась и вернулась, чтобы ничего не пропустить из их беседы.
– Каковы бы ни были ваши чувства, – сказал Мейсон, – вы должны думать и о том, какое впечатление производите на других людей. С вами будут беседовать полицейские, будут задавать вам вопросы, может быть, у вас даже возьмут интервью для газеты, если разрешит полиция.
– Да, я понимаю, – сказала она. – Я буду в должной степени печальной, но не собираюсь переигрывать, не люблю лицемерить.
– Я буду у вас примерно через час, – сказал Мейсон, – привезу вам адреса и фамилии свидетелей, подтверждающих ваше алиби, а возможно, даже у кого-нибудь возьму письменные показания. Сделаю для вас и это. А вы тем временем вспомните, обращались ли вы ко мне за помощью вчера вечером.
– О, я помню, что нет.
– Подумайте как следует.
– Хорошо. А если кто-нибудь еще до вашего прихода начнет задавать мне вопросы, что мне отвечать?
– Все, что вы хотите, – сказал Мейсон. – Если вы не моя клиентка, я не могу вам советовать.
– Даже как друг?
– Да. Дружба у нас с вами тоже односторонняя.
– Я, наверное, должна удивиться, когда мне сообщат, что он...
– Не глупите, – резко сказал Мейсон. – Я вас встретил в Стоктоне, высадил из автобуса и, конечно, сразу же сказал, что ваш муж мертв.
– А если они спросят, почему вы это сделали?
– Скажите им, что у меня доброе сердце, а теперь уходите. Вон подъезжает автобус.
Мейсон отошел, а она нерешительно топталась на месте, не зная, следовать ли ей за ним, или присоединиться к матери.
В конце концов она вернулась к машине, обе женщины сели в нее и уехали.
Делла подошла поближе к Мейсону.
– Дать тебе вещественное доказательство номер один? – спросила она.
– Что?
В руке у Деллы белел кусочек материи.
– Это носовой платок миссис Фарго. Я вытащила его из ее сумочки. Точно такими же духами пахли деньги в том конверте.
– А, черт! – воскликнул Мейсон. Он быстро повернулся, но было уже поздно. Миссис Фарго уехала.
Мейсон повел Деллу к дорожке, по которой только что прибывшие пассажиры входили в здание автостанции.
Агент шел одним из первых. Его лицо было хмурым. Встретившись глазами с Мейсоном, он сделал ему знак отойти в сторону.
– Записали имена пассажиров? – спросил Мейсон.
Агент кивнул.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – теперь надо будет взять письменные показания. Как вы полагаете, могли бы мы попросить у некоторых пассажиров, предложив им компенсацию за потерю времени...
– У меня лежит в кармане с полдюжины письменных показаний, – сказал сыщик. – Они нацарапаны кое-как, поскольку их писали на ходу. Но все написано как полагается, есть подписи. Вот возьмите.
– Это хорошо, – сказал Мейсон, засовывая показания в карман пальто.
– По-моему, не очень-то.
– Что вы имеете в виду?
– Автобус выехал в восемь сорок пять утра, – сказал сыщик. – Мы нашли людей, которые видели ее там после Фресно. Мы нашли женщину, которая говорила с ней в Бейкерсфилде. Но мы не нашли никого, кто сел в Лос-Анджелесе и кто...
– Это неважно, – сказал Мейсон. – Она говорила с мужчиной, который сошел во Фресно...
– Подождите-ка минутку, – вежливо, но твердо прервал его сыщик. Одна из пассажирок обратила на нее особое внимание и готова поклясться, что этой дамы не было в автобусе, когда он выезжал из Лос- Анджелеса. Что она примчалась на такси и еле-еле успела сесть в автобус в Бейкерсфилде.
– Эта женщина, наверно, ошибается.
– Она из тех, кто никогда не ошибается, во всяком случае, так они сами думают.
– Вот дьявол, – сказал Мейсон, – это может послужить поводом для осложнений. Вы взяли показания у этой женщины?
– Да. Они в той пачке, что я отдал вам.
– Где она живет?
– В Лос-Анджелесе. Ее адрес указан в рапорте.
– А ваша контора находится здесь?
– Да.
– Дайте мне вашу карточку. Я пока еще не знаю, как будут развиваться события, но хочу, чтобы вы держали язык за зубами, вы понимаете?
Сыщик кивнул.
– Вы выпишите счет на меня или на «Детективное агентство Дрейка»?
– На «Детективное агентство Дрейка».
– Вы доверяете вашим людям?
– Конечно. Но давайте все-таки внесем ясность, мистер Мейсон. Если полиция начнет мне задавать точные вопросы, мне придется дать на них точные ответы.
– Что ж, это справедливо, – сказал Мейсон, – как я понял, вы не назвали своего имени никому из пассажиров.
– Мне было поручено собирать информацию, а не давать ее.
– Прекрасно.
– Но, конечно, если полиция проявит интерес, она легко узнает, что кто-то ехал в автобусе и расспрашивал пассажиров.
– Понимаю.
Мейсон повел Деллу к стоянке такси.
