Стефен действительно приехал к мистеру Десмонду Биллмейеру. Надо сказать, мой покойный шеф был превосходным бизнесменом. Он без труда сумел убедить Стефена, что совершенно не заинтересован в приобретении нового участка. Он пытался и мне втереть очки, сказав, что отказывается от постройки складского комплекса, поэтому не прочь продать и свои два участка при условии, что за них дадут приличную сумму. Однако я сразу почувствовала обман, слишком уж хорошо знала мистера Биллмейера.
У мистера Биллмейера был близкий друг, мистер Джилспай. Вскоре Стефен в разговоре с Джилбертом упомянул, что ведет переговоры о продаже участка с Джилспаем. Я внутренне посмеялась, но ничего не сказала ни Джилберту, ни Стефену, продолжая защищать интересы мистера Биллмейера. Но, верите ли, я просто не могла дождаться, когда смогу, наконец, уволиться, ведь после замужества я обещала мистеру Биллмейеру отработать у него полгода.
— Как вообще могло получиться, что вы дали обещание? — спросил Селби. — Или, иными словами, почему мистер Биллмейер был так сильно в вас заинтересован?
— По простой причине. Я досконально изучила дело, и мистер Биллмейер просто растерялся, думая, что не сможет без меня обойтись. Он рассчитывал за полгода подобрать мне замену.
— Понятно. Продолжайте, прошу вас.
После некоторого колебания Кармен сказала:
— Вообще-то, я не догадывалась, что было у него на уме, иначе ни за что бы не согласилась остаться…
Примерно неделю назад мистер Биллмейер неожиданно стал меня уговаривать бросить Джилберта и уехать из Мэдисон-Сити. Он предлагал все: партнерство, независимый счет в банке и равное участие в прибылях, не говоря уже о комфорте и роскоши. Когда я отказалась, он впал в уныние. Естественно, меня это нервировало. А в среду он напился. Впервые я увидела его в таком состоянии.
В прошлом мистера Биллмейера было нечто, связанное с алкоголем. Что именно — я не знаю, но он безумно боялся спиртного. Не пил ни капли. Представляете, как я изумилась, почувствовав, что от него несет виски. Мне не нравилось, как он на меня смотрит. Он ничего не говорил, но не спускал с меня глаз, куда бы я ни шла и чем бы ни занималась. Но ничего не произошло, и ничего не было сказано. Когда в среду вечером я уходила из конторы, мистер Биллмейер еще оставался на работе.
В День благодарения, примерно часа в три, мистер Биллмейер позвонил мне и сказал, что произошло нечто такое, что его бесконечно потрясло, но объясняться по телефону не стал. Он хотел узнать, смогу ли я встретиться с ним около шести часов.
— В Голливуде? — спросил Селби, многозначительно посматривая на Брэндона.
— Нет, в Лас-Алидасе.
— Где?
— В Лас-Алидасе, отель «Лас-Алидас». Он попросил меня выехать из дома до четырех часов и сказать всем, что я еду в Голливуд, вместо этого отправиться в Лас-Алидас и дожидаться его там.
Селби старался не показать, как он удивлен.
— И вы его там встретили?
— Да.
— Он был одет в этот твидовый костюм?
— Нет, на нем был модный двубортный пиджак в мелкую клеточку.
— Он был на машине?
— Да.
— Вы ее видели?
— Нет, не видела. Я просто заметила, что сзади на дороге появилась машина с включенными фарами, потом огни погасли. Потом мистер Биллмейер подошел к моей машине, открыл дверцу и уселся рядом.
— Он был пьян?
— От него пахло виски, но он не казался пьяным…
— А вы не боялись? — поинтересовался Селби.
— Испугалась только после того, как приехала на свидание. Я стала не на шутку беспокоиться. Но я дала обещание мистеру Биллмейеру и не собиралась его подводить.
— Продолжайте.
— Просьба мистера Биллмейера была для меня полнейшей неожиданностью. Понимаете, он хотел знать, подтвержу ли я его алиби в случае необходимости.
— Что? — изумился Селби.
— Именно так он и сказал: алиби.
— Какое? Когда? Для чего?
— Он не сказал. Только еще раз повторил, что произошло нечто такое, что может изменить всю его жизнь. Он действительно страшно нервничал. Спросил, согласна ли я сказать членам семьи, особенно Стефену, что ездила в Голливуд и работала с боссом в конторе.
— Что было потом?
— Мистер Биллмейер попросил меня вернуться домой примерно в половине двенадцатого. «Если у вас станут выпытывать подробности, сошлитесь на усталость. Притворитесь, что сердитесь на меня. Скажите, что приехали в контору, сразу нашли требуемую бумагу, которая никуда не пропадала, а потом мы обсуждали кое-какие дела».
— Далее?
— Он вышел из машины и немного постоял на тротуаре, улыбаясь мне. Теперь он казался менее удрученным, держался естественнее, чем когда-либо со времени моего замужества. Я оставила машину на стоянке, пошла в кино, просидела два сеанса и ушла оттуда в расчете вернуться домой в одиннадцать сорок пять. Вот и все, что я знаю.
— Почему вы этого не рассказали, когда мы попросили вас опознать тело? — спросил Брэндон.
— Если помните, шериф, вы меня и намеком не предупредили, что везете опознавать тело мистера Биллмейера. Взяли и отвели в мертвецкую. Естественно, когда я увидела, кто это… У меня просто в глазах помутилось, я потеряла сознание. Только и всего. А придя в себя, я была не в состоянии говорить. Хотела приехать к вам утром. Потом, по дороге домой, обо всем рассказала Джилу. И тут он указал на вещи, которые мне и в голову не приходили. Ведь, по существу, у меня без ведома мужа было самое настоящее свидание с боссом. Я не ездила в Голливуд, хотя семье несколько раз повторила, что меня вызывают в контору. Джилберту я сказала, что провела вечер в кино, и он поверил, поверят ли другие… В итоге он решил, что лучше ничего не рассказывать, вызвал адвоката, мистера Карра, и спросил совета. Мистер Карр сказал, что нам надо поехать в санаторий доктора Раппа… Остальное вы знаете.
— Что вы рассказали Карру?
— Абсолютно все, от начала до конца. Он выспрашивал подробности, его интересовало решительно все: и про участок, и про склад. Мистер Биллмейер умер, и у меня не было оснований хранить деловые секреты. Мистер Карр внушал мне, что он, как поверенный, имеет право все знать. И я ему все рассказала.
С минуту в кабинете шерифа царила тишина, потом Селби сказал:
— Миссис Фрилмен, мне думается, у вас есть только один выход. Предайте вашу историю широкой огласке, не упускайте ни одной подробности. Подчеркните, что у вас было трудное положение в связи с покупкой участка: с одной стороны, в качестве агента по продаже действовал ваш деверь, а с другой — вы из лояльности к шефу боялись сообщить Стефену имя подлинного покупателя.
— Но как я объясню… свой побег?
— Ничего не объясняйте. У вас был шок. Врачи предписали вам полный покой. Как только вы почувствовали, что достаточно отдохнули, вы по собственной инициативе явились к нам.
— Но вы же сами нашли меня!
— Пустяки, об этом не надо упоминать, — махнул рукой Селби. — Лично от меня никто не услышит, что я ездил в санаторий и привез вас сюда.
Глаза Кармен широко раскрылись.
— Как, вы не собираетесь опубликовать, как вам удалось меня отыскать? Это было…
