на ногу, Кияшов поддерживал иму Галут, а Химель призывно махал руками и раздавал указания — словно пловцы не знали, куда нужно гнать спасительную штуковину. Инна добралась до цели немного позже Делакорнова и Яловеги. Она повисла на металлическом борту, стараясь отдышаться.
— Греби, дура, — накинулся на нее механик. — Балласт нам не нужен! Эта штука и так тяжелая!
Инна задохнулась от возмущения, едва не хлебнула воды, но принялась помогать. Общими усилиями плавающую на воде штуковину удалось сдвинуть по направлению к нужной башне. Но вода уже коснулась ног спасавшихся от нее людей.
— Глупо, что мы все сюда поплыли, — заметил Делакорнов. — Им даже помочь некому. Аурелианка ранена, Сумароков не умеет плавать, Химель совсем ослаб. Кияшов их всех не вытащит...
— И еще кто-то их всех не вытащил бы, — заявил Яловега. — Ты не болтай, греби давай... А то нырнет Коля на километр под воду, и часики вместе с ним. И что мы тогда делать будем?
Но тут от неравномерного погружения разных объектов на воде произошла очередная неприятность. Плавучий металлический предмет, который Яловега, Антон и Инна тщетно буксировали к башне, подхватило и понесло прочь.
— Все, — констатировал Яловега, — приплыли! Интересно, Кияшова они утопят вместе с собой или выплывет наш космический извращенец?
К счастью, течение резко изменилось, и подручное плавсредство швырнуло в нужную сторону, ударив о корпус башни. Химель потерял равновесие, упал и вцепился в металлический борт. Сумароков прыгнул, как кенгуру, метра на три и распластался по поверхности полусферы, за которую цеплялись остальные. Има Галут и Кияшов опустились в воду и без труда преодолели несколько метров, отделявших их от спасения.
— Вот и славно, — констатировал Химель. — Заметьте, базы словно бы и не было. Одни пузыри.
— Ага, — проворчал Яловега, — если бы еще всякая дрянь вокруг не плавала...
Под «дрянью» механик понимал тела ретлианцев. Некоторые враги в воде начинали отходить от действия парализаторов и сучили лапами. Другие целенаправленно плыли в сторону берега.
— Главное — не подпускать их к нашему плоту, — заявил Сумароков. Ему было страшно оторвать от металлической поверхности руку или ногу, да и голову он поворачивал с большим трудом.
— Вот ты их и отпихивай, — предложил Кияшов. — Тебе-то сверху сподручнее будет.
— Лучше вы их ногами пинайте. Я не дотянусь. И вообще, меня надо беречь, — объявил Коля. — У меня — маячок. Не забывайте!
— Во наглый какой! — удивился Яловега. — Маячок у него! Не забывайся сам, Сумароков! Сейчас у тебя маячок, а через секунду уже у меня будет!
Возле «плота» землян обозначилось какое-то движение. Один из ретлианцев решил воспользоваться искусственным островком. На его лапах Антон заметил по три черных повязки.
— Да это же интенданте Рикраарте! — опередив Антона на какую-то долю секунды, выкрикнул Яловега. — Ну я и двину ему сейчас за все, что он со мной вытворял!
Интенданте не услышал и не понял механика, но, приглядевшись торчащими над водой глазами к тем, кто собрался на «плотах», счел за лучшее искать спасения в другом месте, обогнул опасных соседей и поплыл прочь.
— Эх, подшипники кончились, — вздохнул Сумароков, — врезал бы я сейчас одной штучкой ему по башке.
— Эй, Рикраарте, где Новицкий? — не удержался от бессмысленного крика Яловега.
Интенданте ему, разумеется, ничего не ответил. Прибора-переводчика у него с собой не было, да и вряд ли он что-либо знал о судьбе мутировавшего землянина.
— По-моему, я видела, как Новицкий отступал в трюм вместе с остальными ретлианцами, — тихо сказала Инна. — Если нет — значит, утонул. Эти ретлианцы очень легкие и отлично держатся на воде. А наш бывший штурман сразу пошел бы на дно. Особенно с теперешней его комплекцией. Одни мышцы и кости, наверное, огромные, тяжелые...
— Не до него сейчас, — вздохнул Кияшов. — Пора бы нашим прилететь, забрать нас. Но, наверное, они опасаются удара с орбиты...
— А кстати, кто-то летит, — сообщил Делакорнов, подняв глаза к небу. — Далеко, правда... На реактивной тяге. Вижу черный корпус и алые выхлопы из сопел...
— Спускаются с орбиты, поэтому дополнительную тягу, всю, кроме антигравов, включили, — пояснил Кияшов. — Полагаю, это наши. Ретлианцам вроде бы ни к чему за нами лететь. Да и аурелианцев поблизости не было видно, когда буча началась...
Корабль подлетал все ближе. Конечно, это не военный космический крейсер, но и не десантный бот... Что-то покрупнее.
— За нами, за нами! — прокричал счастливый Коля. — Я же знаю эту модель: тяжелый десантный бот «Росомаха»!
— Точно! — послышался голос из динамика «Кремлевских» на руке Сумарокова. — Только не «Росомаха», а «Росомаха-М». Обычная «Росомаха» давно не выпускается. Наконец-то догадались речевой блок снять! Мы вас слушаем с того самого момента, как вошли в эту звездную систему, но ничего не можем посоветовать! А вам и нужно-то было — не особенно дергаться...
— А кто это говорит? — чуть не плача от радости, поинтересовался Сумароков.
— Капитан первого ранга Иван Латышев. Ты меня, конечно, не знаешь, дружок, но, поверь мне, вся Галактика дрожит от восторга, как только увидит какой-нибудь самый завалящий репортаж обо мне...
— Скромный какой, — хмыкнул Кияшов. — Совсем как я в молодости.
Капитан Латышев его услышал и немедленно откликнулся:
— В молодости я увлекался несколько иными вещами, старпом. Мы тут все уже наслышаны о ваших предпочтениях. Я — еще ладно, я тертый калач... А вот команда у меня нежная, благообразная. Им тяжело переносить такие вещи.
Евграф Кондратьевич покраснел до самых корней волос и промычал что-то нечленораздельное. Има Галут успокаивающе погладила старпома по руке.
— А как я блок снял? — растерянно поинтересовался Коля. — Не понимаю...
— Вот именно, почему ты раньше этого не сделал, придурок? — проворчал Яловега.
— Произнес пароль подтверждения, — отозвался капитан Латышев. — И мы смогли активировать динамик. Так что теперь мы не только вас слышим, то есть я и моя честная компания, но и вы меня.
— «Росомаха» — это пароль, — понял Делакорнов. — Байрам ведь тоже был космодесантником. Вот и ввел, должно быть, название своего корабля.
— Точно, — ответил Латышев. — Байрам Камаль геройски служил капитаном точно такого же десантного бота, как мой. Держитесь за яхту покрепче. Сейчас мы втянем вас наверх!
— За какую яхту? — запаниковал Яловега.
— За ту, вокруг которой вы сейчас плаваете, — объяснил спасатель. — Мы поднимем ее на борт с помощью магнита. И вас вместе с ней.
— Как, как вы нас поднимите?! — испугался Сумароков.
— Так и поднимем, мать — ... ть, — откликнулся голос в часах.
— Что он сказал? — переспросил Химель.
— Кажется, выругался, — неуверенно пробормотал Кияшов.
— Да точно, выругался, — хохотнул Яловега, — наш человек, простой, как все лучшие космофлотовцы. Достали вы его своей непонятливостью, вот он и ругается. Непонятно, что ли, что нужно делать? Держитесь за эту посудину, которую капитан Латышев, со свойственным ему тонким юмором, называет яхтой.
— Мы и так держимся, — жалобно проговорил Коля.
Корабль навис над ними темной громадиной. Вверху послышался шум раздвигаемых створок люка. Антон задрал голову и увидел, как спускается откуда-то из темных недр гигантская плоская штуковина, напоминающая огромный пресс. Ему на миг почудилось, что сейчас она рухнет с верхотуры на их утлую посудину и всем им придет конец. Но затем с мягким щелчком включился механизм, и плоскость медленно
