— Хм, пожалуй ты прав. Ладно, пойду один.
Жмых направился к Лысому. Телохранители расступились — некоторые из них держали руки в пиджачных карманах, пальцы их явно лежали на спусковых крючках.
Лысый улыбнулся Глебу, как старому знакомому, которого не видел много лет.
— Шустрый ты парень, Жмых…
— Есть немного…
— И даже не немного, а, пожалуй что, слишком шустрый… Наслышан, наслышан, как ты пиджачок свой вернул. Нужен он тебе был очень, наверное, — тут такие пиджаки по пять рублей, и цвет любой на выбор…
— Он был мне дорог как память.
— Память, значит. Занятно. А теперь вот рангуны мне предъяву кидают — напал, мол, такой-то и такой-то на их человечка, на их территории. А кто такой этот человечек, который теперь на рангунов работает, — даже мои ребята не знают. Может, киллер со стажем или авторитет из окраинного мира… Что скажешь?
— Доктор он. Из больницы в Мамбасу. На наркотиках чуть не погорел. Сбежал. Сюда подался. Слить меня собираешься, да, Лысый?! — Жмых сглотнул.
— Кого интересует, друг мой, погорел он, не погорел? Здесь мы все чисты перед законом, — ответил Лысый, игнорируя последний вопрос.
— Слить меня хочешь? — повторил Жмых.
Бугор вздохнул, смерил его полным усталости взглядом.
— Ладно, не гоношись. Стой спокойно и молчи, когда о тебе разговор пойдет. Я своих людей не сливаю. Не то что ты мне очень дорог — репутацией дорожу. Так что за пушку не хватайся — а то свои же поло-дат. Усек?
— Хорошо, — кивнул Жмых, хотя хорошего тут было мало.
Ситуация нравилась ему все меньше. Интуиция подсказывала, что бугор скорее сольет парочку своих людей, чем будет устраивать пальбу и воевать с рангунами.
— Понятливый мальчик. На, возьми!
Лысый протянул Глебу красивый вороненый пистолет.
— С чего такая щедрость? — удивился Жмых. — Засвеченная пушка, что ли? Хочешь меня копам сдать?
— Здесь нет копов, дурачок. Я хочу поручить тебе важное задание. Если начнется шум — пальнешь из этой штуки в рангуна… Ну, по ходу базара ты поймешь, в какого.
— Да я не киллер вовсе, — нахмурился Глеб.
— Это не пистолет, а парализатор, — объяснил Лысый.
— Что-то я не совсем понимаю…
— А тебе понимать и не надо. Ты делай, что говорят. Ладно, свободен, — буркнул Лысый. — Пока свободен.
Жмых кивнул, сунул подаренный парализатор за пояс, вернулся к Лукасу Тот стоял на самом краю крыши, разглядывая пейзаж с самым безмятежным видом. На крышу садились катера. По воде к казино подъезжали моторные лодки и роскошные яхты, набитые рангунами под завязку.
— Так, вроде все собрались, спускаемся в большой зал! — крикнул Лысый. — Без моей команды не шмалять. Кто рыпнется — свои положат. Вы меня знаете. Всей толпой они направились вниз по лестнице. Большой зал оказался не просто большим, а по-настоящему огромным — половина поля для проведения Больших межгалактических игр, не меньше. И рангунов в нем отиралось видимо-невидимо. Сотни полторы, а то и две. Людей было куда меньше — шестьдесят, максимум семьдесят.
— Что-то расклад меня не веселит, — прошептал Глеб, оказавшись снова рядом с Факиром.
— Не дрейфь, Жмых. Врукопашную с этими гориллами никто не полезет. А волынщики у нас лучше ихних. Враз всех пошмаляют.
Глеб погладил рукоять парализатора. Интересно, что замышляет Лысый? В кого надо стрелять и когда?
Люди столпились в одном конце зала, рангуны — в другом.
Лысый вышел вперед, пожевывая незажженную сигару. Могучий рангун, с которым Глеб уже успел познакомиться, вальяжной походкой бывалого каторжника выкатился навстречу бугру.
— Я тебя внимательно слушаю, — нараспев проговорил он, растягивая слова, и ухмыльнулся. Толпа за его спиной одобрительно зашумела.
— Слушай наши предъявы, Стира, — преувеличенно тихо заговорил Лысый. — Твои рангуны сожгли дом на нашей половине города и перебили всех его обитателей. Это раз. Твои рангуны ограбили ювелирный магазин — причем взяли не только кассу, но и весь товар, дочиста. Так мы не договаривались. Хозяин магазина, честный фраер, платил мне за охрану. Твои рангуны меня подставили. Ну и Мишку Косого замочил твой Рбуцердук, из гранатомета, когда тот мирно прогуливался со своей цыпочкой по бульвару. В таком раскладе ему даже бронежилет не помог. И от цыпочки только ошметки остались, да… А кто сбил Катер Шмыги, мы еще даже не знаем — но, думаю, тема для разговора и по этому пункту нашей культур- мультурной программы будет.
— Пустая предъява? — насупился рангун. — Или есть что пощупать, что посмотреть, кого послушать?
— Была бы пустая — я б с тобой базар не вел. Мы не в суде, Стира. Люди говорят — я слушаю.
— Ладно, тогда слушай ответную предъяву. Твои люди остановили на моей половине города инкассаторскую машину. Сейф открыть не смогли, но охранников избили — моих парней покалечили. Это не беспредел, по-твоему?
— Люди избили рангунов? — сощурился Лысый. — Не смеши козявок в моем большом носу.
— Что оставалось делать моим ребятам, когда машину у них на глазах изрешетили из крупнокалиберных пулеметов? Пришлось терпилами выступить.
— Это было предупреждение, — объявил Лысый после недолгих раздумий. — Мы никого не убили, денег не взяли. Так что ты не должен быть в претензии.
Стира насупился.
— А я в претензии. И парни мои в претензии. А еще новичок из ваших напал на моего человека.
— Ну? — переспросил Лысый.
— Да, человека, — подтвердил главарь рангунов. — Он работает на меня. Твой малый, борзанутый по самые гланды, избил его. Да еще пушкой тыкал мне в лицо. Это не законная предъява?
— Но доктор Кротов из Мамбасу остался жив? — продемонстрировал осведомленность Лысый, довольный произведенным эффектом — лицо у главаря рангунов заметно вытянулось. — Тебя мой новичок не знал, Стира. Иначе не стал бы размахивать пушкой. Он — правильный коск, бугров уважает. А что ты сам бегаешь на разборки вместо своих рангунов — тут я не виноват…
Толпа за спиной Лысого одобрительно загудела. Послышались издевательские смешки.
— У меня предложение — я сдаю тебе Рбуцердука, а ты мне сдаешь этого наглого. Как там его кличут — погоняло у него сложное такое — Грушедавилка, что ли?
— Соковыжималка, — осклабился Лысый. — Рбуцердука накажи сам — не люблю я кровавых сцен, да и мир, пусть и худой, мне куда дороже Мишки Косого. Но заплатить придется — пятьсот тысяч, думаю, будет в самый раз. Плюс двойная цена награбленного в нашем магазине. Ну и за дом — отдай мне квартал у реки с вашей стороны. Людей все больше, им нужно где-то селиться… К тому же там чудесная аптека, два винных магазинчика… Такое вот предложение у меня.
— Что ж, — Стира нахмурился, — сдается мне, базар у нас совсем не дельный выходит. Давай так, триста тысяч наличными и вот этого наглого, — он ткнул указательным пальцем в Глеба, — в расход.
— А как насчет квартала? — поинтересовался Лысый.
— Нет, квартал я тебе не отдам. В этом квартале наши рангуны живут. Что я их, переселять буду?
Глеб стоял словно пораженный громом и слушал, как главари торгуются. С ним вопрос, кажется, уже
