милых инопланетных зверюшек, прилепившихся к их лицам.
— От дезинфекции у меня зуд начинается, — солгал Билл. — Давай договоримся вот как. Или пускаешь нас сразу и получаешь ленту, или никакой ленты тебе не будет.
— Не знаю уж, — протянул Ухуру. — Вы абсолютно уверены, что мозги у вас снова в порядке? Да нет, вы же сами этого знать не можете. Мне не нужна на борту никакая зараза.
— Мы в полном порядке, — солгал Билл. — Лучше не бывает.
— Нет, — сказал Ухуру. — Не могу. Хоть лента мне и нужна, уж очень велик риск.
— Ну, как хочешь, — сказал Билл. — Это тебе приходится дышать тем, что там у тебя вместо воздуха.
— Придумал! — воскликнул Ухуру. — Скафандр! Я надену скафандр! И тогда, если у вас то, что я думаю, на меня это не перекинется.
— Прекрасная мысль, — продолжал лгать Билл. — Мы входим в шлюзовой коридор.
Благодаря фонарикам, которые обнаружила Киса, обратный путь по коридору был намного легче. Однако эта перемена к лучшему свелась на нет из-за того, что пришлось тащить с собой двух увесистых кандидатов в зомби и вдобавок несколько сотен рулонов липкой ленты. К тому же ступня у Билла стала такой тяжелой, что здорово затрудняла передвижение.
Ухуру, в неуклюжем скафандре с лампочкой на шлеме и запотевшим щитком, открыл люк, и все опрометью кинулись внутрь корабля, опасаясь, как бы он не передумал. Вцепившись в рулоны липкой ленты, Ухуру не сразу заметил, что с двоими из вернувшихся что-то неладно.
— К Мордобою прилепилось что-то непонятное! — вскричал он. — К нам вторгаются инопланетяне!
— Пожалуй, скорее наоборот, — сказал Билл. — Похоже, на' этой планете инопланетяне взяли верх.
— И к Кристиансону тоже! — простонал Ухуру. — Как вы могли протащить на корабль этих чудищ? Вы же поклялись мне, что снова нормально соображаете!
— Мы только на время перестали нормально соображать, — объяснила Рэмбетта. — Когда с нами случилось что-то странное. Так мне, по крайней мере, кажется.
— Очевидно, так, — буркнул Ухуру. — С вами случилось бы еще кое-что постраннее, будь у меня сейчас под рукой ружье.
— Смотрите на это как на уникальную возможность для научных исследований, — произнес нараспев Кейн. — Не каждый день доводится изучать такие милые и в то же время такие омерзительные формы жизни.
— Вы правы, вы правы, — сказал Ухуру, ласково потыкав пальцем в одно из инопланетных существ и содрогнувшись от отвращения. — Они ужасно милы, при всей своей мерзости, но только я теперь, должно быть, никогда не вылезу из скафандра.
— Что там происходит? — раздался из интеркома голос Моу из рубки. — Меня кто-нибудь слышит?
— Мордобой понюхал стручок, — сказал Ухуру. — И теперь у него на физиономии инопланетянин вместо маски.
— Что? — переспросил Моу. — Ты что, тоже спятил? Надо было и мне надеть скафандр. Теперь я погиб.
— Время дорого, — сказал Кейн. — Давайте перенесем их в лабораторию. Ухуру, может быть, пока мы проведем анализы, вы займетесь канализацией? Воздух здесь немного тяжеловат.
Лаборатория Кейна примыкала к оранжерее, и пришлось отодвинуть несколько горшков с растениями, чтобы уложить Мордобоя.
— Не начать ли нам с Кристиансона? — спросила Киса. — Я хочу сказать — если мы сделаем что-то не то, пусть уж это будет он. Мордобой тоже не подарок, но...
— В мире объективной науки нет места сантиментам, — сказал Кейн. — Они затуманивают мозг и ведут к ошибочным заключениям. Мы начнем с Мордобоя. Передайте мне совок.
— Совок? — переспросил Билл.
— Вон он, между граблями и мотыгой, — сказал Кейн. — Вы сами из деревни, могли бы знать, как выглядит совок.
— Но сейчас, наверное, требуется какое-нибудь экстренное хирургическое вмешательство, — робко заметил Билл, выполняя тем не менее просьбу Кейна.
— Именно это я и имею в виду, — ответил Кейн. — Хочу попробовать отодрать от Мордобоя это инопланетное существо.
— Только поосторожнее, — предупредила Киса.
— Могу вас заверить, что постараюсь не причинить вреда Мордобою, — сказал Кейн, пытаясь отодрать от лица того милую крохотную перепончатую лапку.
— Я-то больше думала об инопланетянине, — сказала Киса. — Пусть он опасен и даже способен нас всех убить, но он все равно прелесть.
— Опять сантименты, — проворчал Кейн, с досадой отложив совок в сторону. — Не отлепляется. Передайте-ка мне садовые ножницы, Билл.
— Неужели вы собираетесь разрезать его на части? — в ужасе вскричал Ларри. А может быть, Кэрли.
— Да нет. Хочу взять кровь на анализ.
— Я бы этого делать не стала, — поспешно сказала Рэмбетта. — Мы совсем ничего не знаем про его кровь. Может быть, она такая едкая, что даже самая маленькая капелька проест насквозь пол, все палубы и доберется до корпуса, и тогда мы все погибнем.
— Вы бы лучше заткнулись, — намекнул Кейн. — Я собираюсь взять кровь у Мордобоя.
— А, тогда другое дело, — сказала Рэмбетта с облегчением. — Берите сколько хотите.
— Спасибо, — сухо ответит Кейн, отрезал у Мордобоя крохотный кусочек мочки левого уха и капнул несколько капель крови в глиняный цветочный горшок. — Сейчас пропущу ее через анализатор.
— Потрясающе! — сказала Киса. — Мне еще ни разу не доводилось видеть настоящую науку в действии.
Билл поглядел на садовые ножницы и подумал, нельзя ли будет позаимствовать их ненадолго, когда Кейн закончит. Он уже сломал два ножа Рэмбетты, безуспешно пытаясь подрезать ногти на своей слоновьей ступне, и та сказала, что больше ни одного ему не даст.
— Невероятно, — произнес Кейн, нажимая клавиши анализатора.
— Что вы обнаружили? — спросил Билл. Все остальные столпились вокруг.
— Полное отсутствие хлорофилла, — ответил Кейн. — Ни разу еще ничего подобного не видел.
— Так ведь речь идет о человеке, — возразил Билл. — У Мордобоя, конечно, есть свои недостатки, но все-таки он больше животное, чем растение.
— До сих пор мне здесь не приходилось анализировать ничего, кроме стеблей или листьев, — сказал Кейн, качая головой. — И в них всегда есть хлорофилл.
— Где это я? — спросил Мордобой, садясь. — Что на обед? Жрать хочу.
— Я тоже, — сказал Кристиансон. — Еще никогда я не был так голоден.
— Так вы оба живы! — воскликнул Билл.
— А ты как думал? Спятил, что ли? — проворчал Мордобой, держа в руке безжизненно обвисшее инопланетное существо. — А это что за штука? Последнее, что я помню, — это как я нюхал какой-то стручок.
— Осторожнее! — завопил Кейн, бросившись к нему и выхватив существо у него из рук. — Это исключительно ценное инопланетное существо!
— И у меня такое есть, — сообщил Кристиансон, держа его на вытянутой руке за обмякшую перепончатопалую лапку. — Только, по-моему, оно у меня уже мертвое.
— Они оба мертвые, — сказал Кейн. — Как вы себя чувствуете, Мордобой?
— Жрать хочу, — ответил тот. — А так ничего себе, только ухо почему-то болит. Пошли, пожуем чего-нибудь.
— Им пришлось нелегко, — сказала Рэмбетта. — И я тоже проголодалась.
