может найтись жратва!
— Жратвы сколько угодно, — облегченно вздохнул сержант. — Теперь я понимаю, почему ты рискнул.
Билл вскрыл банку консервов и уткнулся в нее с головой.
Глава 5
Мертвого солдата освободили от цепи, отрубив ему голову. Двое солдат, скованных со Смертвичем, собирались проделать с ним то же самое. Билл вступил с ними в дискуссию, разъясняя, что гуманность требует спасать раненых товарищей, и после того, как он пообещал отстрелить им ноги, они полностью согласились с его аргументами. Пока скованные солдаты подкреплялись консервами, Билл срезал пару тонких стволов и соорудил из них носилки, приспособив для этой цели несколько солдатских курток. Одну из захваченных винтовок он оставил себе, а остальные раздал пехотному сержанту и нескольким солдатам-ветеранам.
— Есть у нас шансы вернуться на базу? — спросил он сержанта, тщательно счищавшего грязную жижу с винтовки.
— В принципе есть. Мы можем идти назад по собственным следам, это нетрудно — народу прошло немало. Только хорошенько гляди по сторонам и, как увидишь венианца, стреляй, иначе живыми не уйдем. Когда услышим пальбу, поищем местечко поудобнее и прорвемся. Шансов у нас пятьдесят на пятьдесят.
— Ну, по крайней мере, положение наше сейчас не хуже, чем час назад.
— Еще бы! Однако задерживаться тут не стоит.
— Тогда потопали!
Идти по следам оказалось даже легче, чем они предполагали, и уже после полудня до них донеслись первые глухие звуки отдаленной битвы.
Единственный венианец, встреченный ими на пути, был сразу же убит. Билл остановил колонну.
— Надо поесть. Жрите сколько влезет, остальное выбросим. Передать команду по линии. Скоро выступаем.
Он пошел взглянуть на Смертвича. Лицо у раненого было белее бумаги.
— Хреново… — прошептал он. — Это конец, Билл… я знаю… Больше уже не придется мне запугивать рекрутов… стоять в очереди за получкой… вытаскивать пистолет… Прощай, Билл. Ты настоящий друг… так заботишься обо мне…
— Рад, что ты так думаешь, Смертвич. Может, и ты мне окажешь небольшую услугу. — Билл порылся в карманах умирающего, вытащил записную книжку и нацарапал что-то на чистом листке. — Подпишись-ка, приятель, по старой дружбе.
Огромная нижняя челюсть Смертвича отвисла, злобные красные глазки открылись и уставились в небо.
— Сдох, проклятая сволочь, не вовремя, — с отвращением проговорил Билл.
Немного подумав, он вымазал чернилами большой палец Смертвича и прижал его к бумаге.
— Медик! — крикнул он. Колонна свернулась кольцом, чтобы фельдшер мог подойти к раненому. — Чего с ним!
— Околел, — поставил диагноз фельдшер.
— Перед смертью он завещал мне свои зубы. Видишь, что тут написано?
Это настоящие мутированные клыки, и стоят они приличную сумму. Их можно трансплантировать?
— Конечно, если в ближайшие двенадцать часов вырезать их и заморозить.
— Нет проблем — мы потащим его с собой. — Билл выразительно посмотрел на носильщиков и похлопал по пистолету, чтобы предотвратить возражения. Позовите-ка сюда лейтенанта.
Хмуро взглянув на подошедшего капеллана, Билл протянул ему листок из записной книжки.
— Мне нужна офицерская подпись. Перед смертью раненый продиктовал мне завещание, но был слишком слаб, чтобы его подписать, поэтому просто приложил к листку большой палец. Припишите внизу, что вы были свидетелем, и подтвердите законность бумаги, а потом распишитесь.
— Но… я не могу этого сделать, сын мой! Я же не видел, как покойный прикладывал… Гр-р-х-х…
«Гр-р-х-х» он сказал потому, что Билл всунул ему в рот пистолетный ствол и принялся медленно вращать его, держа палец на спуске.
— Стреляй! — посоветовал пехотный сержант, а трое солдат зааплодировали. Билл вытащил ствол наружу.
— Рад, страшно рад оказать тебе услугу, — воскликнул капеллан, хватаясь за перо.
Билл прочел документ, удовлетворенно крякнул, подошел к фельдшеру и присел рядом с ним.
— В госпитале работаешь? — спросил он.
— Точно! И если попаду туда снова, то уж ни на минуту его не покину. Дьявольская невезуха: я как раз подбирал раненых, когда началась атака.
— Говорят, раненых отсюда не отправляют, а заштопывают и снова посылают на передовую.
— Правильно говорят. В этой войне выжить почти невозможно.
— А если ранение настолько серьезно, что бедняга уже не способен сражаться?
— Современная медицина творит чудеса, — неразборчиво пробормотал фельдшер, уписывая обезвоженную тушенку. — Или ты сразу помираешь, или оказываешься через пару недель на передовой.
— Ну а если у парня, допустим, оторвало руку?
— Запасными руками у нас забит целый холодильник. Пришьют новую — и вперед.
— А ступню? — не унимался Билл.
— Правильно — я совсем забыл! Ступней у нас маловато. Так много ребят с оторванными ногами, что коек не хватает. Этих парней уже начали вывозить с планеты.
— Слушай, есть у тебя обезболивающие таблетки? — спросил Билл, меняя тему разговора.
Медик вытащил белую бутылочку.
— Слопаешь штуки три и не почувствуешь, как у тебя голову ампутируют.
— Давай три.
— Если случайно увидишь парня, которому только что оторвало ступню, не забудь, что ногу надо немедленно перетянуть над коленом, да потуже, чтобы кровью не истек.
— Спасибо, приятель.
— Да не за что.
— Пошли, — сказал сержант-пехотинец. — Чем быстрее мы отсюда выберемся, тем больше шансов вернуться домой.
Шальные вспышки атомных винтовок воспламеняли листву у них над головами, от грохота тяжелых орудий вздрагивало под ногами болото. Колонна двигалась параллельно линии огня и, когда огонь затих, остановилась. Билл, единственный, кто не был прикован к общей цепи, пополз на разведку.
Вражеские позиции были укреплены довольно слабо, и вскоре он нашел место, удобное для прорыва. Прежде чем вернуться к своим, Билл вытащил из кармана крепкую бечевку, позаимствованную с продовольственного ящика, наложил чуть повыше правого колена крепкий жгут, закрутил его палкой как можно туже и проглотил таблетки. Затаившись в густом кустарнике, он крикнул:
— Прямо, потом круто направо! Сворачивать возле тех деревьев!
Бего-омарш!
Билл вел колонну вперед, пока не показались первые окопы, а затем с криком «Кто идет?» бросился в густые кусты.
— Чинджеры! — заорал он и сел на землю, прислонившись спиной к дереву.
