Все, кроме Байсет, пожертвовали частью своей одежды на повязки для глаз. Он прислушался к их сонному дыханию. Никто из них, к счастью, не храпел; иногда только издавал какое-то бормотание Хэм.
Джайлс обмотал повязку вокруг головы и лег на койку. Ему не спалось. В такие минуты он особенно ясно ощущал груз проблем, навалившихся на него: ядовитые ягоды, приземление на 20Б-40, выполнение своей миссии. Он заворочался, устраиваясь поудобнее Даже если ягод хватит и курс будет изменен, выдержат ли рабочие еще тридцать или сорок дней?
Что-то вмешалось в его мысли — что-то похожее на крик, едва слышный, не успевший даже вырваться наружу. Он прислушался. Все было тихо Ничего, кроме сонного дыхания людей, даже Хэм не хрипел. Ничего… да и было ли что-то?
Он сел, снял повязку, ослепленный светом ламп. И тут он понял — с носа шлюпки шел глухой стук
Он доносился из-за перегородки рубки. Джайлс шагнул за нее и увидел капитана, вышибающую из Эстевена дух. Лицо музыканта потемнело, руки беспомощно хватались за пальцы капитана, сжимающие его горло, а пятки издавали тот стук, который услышал Джайлс.
Он ринулся на капитана.
— Отпустите ею! — крикнул он на альбенаретском, отрывая ее пальцы от шеи Эстевена. Впрочем, это было все равно, что пытаться разогнуть стальные клешни. — Отпустите его! Вы убьете его!
— Я распоряжаюсь им, — холодно сказала капитан, не ослабляя хватки. — Он святотатственно обращался с книгой навигации и согласно законам чести должен исчезнуть из нашего круга
— Вы позорите себя! Вы не имеете права распоряжаться его жизнью! Это мой человек! Вы… вы совершаете бессовестную кражу!
Реакция последовала почти мгновенно. Капитан буквально отбросила Эстевена, и тот рухнул на пол. С поднятыми руками капитан повернулась к Джайлсу, явно готовая броситься на него. Джайлс приготовился к схватке.
Но ее руки опустились, и она, отвернувшись от Джайлса, рухнула в свое кресло, уставившись на экран.
— Заберите его. Он осмелился трогать и листать страницы святая святых — Книги Навигации. Делайте с ним все, что хотите. Но если я увижу его в рубке еще раз, я буду считать, что кто не может уследить за своей собственностью, не имеет права владеть ею.
Джайлс рывком поставил Эстевена на ноги и поволок из рубки, не обращая внимания на его слабое сопротивление. Он притащил его в средний отсек.
Рабочие столпились, разбуженные громкими голосами Джайлса и капитана. Когда появился Джайлс, они потянулись к нему. Отдав им Эстевена, он поманил к себе Мару. Она медлила, и ему пришлось буквально подтащить ее к себе. Он сказал ей на ухо:
— Позаботься об Эстевене. Капитан душила его, но ничего страшного вроде не случилось.
— Что??? — начала было Байсет, но он остановил ее взглядом.
— Я спас этому дураку жизнь, так что придержите ваши языки! — прошипел он. — И если вы не будете меня слушаться, вряд ли проживете особенно долго. Не пускайте Эстевена за перегородку, если он вам нужен живым.
Он отпустил Мару и отвернулся. Позади него лежащий на полу Эстевен всхлипывал:
— Я не хотел ничего плохого. Я не мог уснуть, я подумал, что это просто книга, что ее можно полистать, почитать…
Джайлс вернулся к себе в отсек вместе с Хэмом.
— Хэм, — сказал он, — не пускай сюда никого. Мне нужно подумать.
Хэм кивнул и встал у прохода, а Джайлс лег на койку и стал думать о происшедшем. Он не сомневался в том, что Эстевен врет. У него не хватило бы мужества вот так запросто зайти в рубку к капитану. И к тому же, что он мог узнать из альбенаретской книги? Вряд ли он поймет их математику, и в книге нет чистых полей, как в книге Гроуса…
В средней секции вновь включили магнитофон с мелодией Боссера и Сайнгх. Навязчивый мотив бился в ушах.
— Сэр, с вами хочет поговорить Мара, — сказал Хэм.
— Да? — сказал Джайлс, открывая глаза. — Садись, — сказал он стоявшей в проходе Маре. — Береги силы. Нам всем придется их беречь.
Она села.
— Вы, конечно, правы, — сказала она.
Джайлс усмехнулся. У нее была такая привычка — говорить фразы, которые можно воспринять как дерзость. Не ей судить, что он делает правильно, а что — нет. Он сразу это заметил.
— Скажи, Мара, а ты, случайно, выросла не в семье Адель?
— Я? — Она рассмеялась. — Вовсе нет. Мой отец умер, когда мне было три года. Нас в семье было восемь человек детей. Какой-то компьютер ошибся и выдал разрешение на такое количество отпрысков. Ее обнаружили уже слишком поздно. Так что, когда умер отец, матери позволили все время проводить с детьми — она даже выпросила себе в помощь бабушку. Так что я росла, как дети до Великой Революции.
Он был удивлен.
— И где же ты училась?
— Там же, где и все. Но живя в такой большой семье, трудно оторваться от ее корней. Так что у меня было типичное для средних веков семейное окружение.
— Ясно.
Он жалел ее. Неудивительно, что такая девушка могла попасть под влияние организации «Черного Четверга». На секунду ему захотелось предупредить ее о Байсет, но чувство долга перебороло это желание.
— О чем ты хотела мне рассказать?
Она оглянулась на проход, но музыка звучала достаточно громко, и она сказала:
— Об Эстевене. Думаю, вам будет интересно. Я не дипломированная медсестра, но когда я была в школе второй ступени, то прошла курс обучения, вроде практики, по специальности медсестры. Так вот. Он психически нездоров. У него холодные руки в таком теплом помещении и слишком частый пульс.
Джайлс взглянул на нее с уважением.
— Ты хорошо сделала, что сказала мне об этом. Но что это может быть за болезнь?
Она покачала головой:
— Я училась слишком мало.
Джайлс кивнул.
— Ладно, я поговорю с ним и попытаюсь выяснить, что с ним.
— Что бы это ни было, мы бессильны. На шлюпке нет ни лекарств, ни оборудования. Я не знаю, что делать.
— Это не твое дело. За все отвечаю я.
— О, да. Вы — Адельман, и думаете, что способны вынести все на своих плечах. Но здесь, кроме вас, есть еще и рабочие, а что вы знаете о них?
— Что я?.. — изумленно повторил он, и тут же замолк, уловив в ее словах эхо одного разговора с Полем Окэ. Это воспоминание заставило его отказаться обсуждать с ней эту проблему. — Не ты ли мне говорила о рабочих, мечтающих улететь в колонии?
Он взглянул на соседнюю койку, но Хэма нигде не было видно. Вряд ли он будет торчать в соседнем отсеке. Скорее всего он отправился собирать ягоды. Тем не менее, Джайлс понизил голос и сказал:
— Однажды я долго говорил с Хэмом. Хэм в отчаянии от того что его разлучили с друзьями и отправили невесть куда. Он бы все отдал за то, чтобы вернуться на Землю. Так что я знаю о рабочих немного больше, чем тебе кажется.
— А, Хэм… Беспомощные, безнравственные, тупые дети вроде него, благодаря генетическому контролю, мало чем отличаются от животных.
— Тсс! — прошипел он. — Придержи язык… на тебя могут донести.
