название. Как вы насчет разоружения тюрем? Нет, это вам тоже не нравится. Нашел! Освобождение! Мы сорвем цепи с этих бедных людей и вернем их в родные земли, откуда их украли. Итак, вы присоединяетесь к нашему освободительному движению?
— Это по-прежнему революция.
— Это будет тем, как я его назову! — разозлился Язон. — Вы пойдете со мной, или останетесь тут. Я все сказал.
Он встал и налил себе немного супа, ожидая пока гнев его остынет.
— Я не могу.. я не могу этого сделать, не могу… — бормотал Михай, глядя в свой суп, как в магическое стекло, ища там указаний.
Язон с отвращением отвернулся.
— Смотрите, чтобы вы не кончили так, — предупредил он Айджейн, указывая ложкой через ее плечо. — Хотя, конечно, на это мало шансов: ваше общество крепко стоит на земле. А этот длиннолицый клоун может мыслить только абстракциями, и чем более они нереальны, тем лучше для него. Готов поклясться, что его беспокоит, сколько ангелов может поместиться на острие булавки.
— Об этом я не думал, — вмешался Михай, услышав это замечание. — Но я подумаю об этом в свое время. Это проблема, которая не может быть легко разрешена.
— Видишь…
Айджейн кивнула.
— Если он не в порядке и я тоже — значит, только ты из всех нас прав, — она кивнула, удовлетворенная этим соображением.
— Очень приятно, что ты так думаешь, — улыбнулся Язон. — И это правда. Я непогрешим, но, будь я проклят, если не сумею увидеть лучше, чем любой из вас разницу между абстракциями и живой жизнью, кроме того, я искусней вас претворю теорию в практику, в действительность. Собрание клуба болельщиков Язона дин-Альта временно откладывается.
Он завел руку назад и похлопал себе по спине.
— Чудовище высокомерия! — выкрикнул Михай.
— Ох, замолчи!
— Гордыня предшествует падению! Вы проклятый идолопоклонник…
— Очень хорошо.
— …и я сожалею, что хотя бы в течение секунды помогал вам или оставался рядом с вами — воплощением греха. Боясь своей душевной слабости, я не мог противиться искушению. Это печалит меня, но теперь я выполню свой долг. — Он забарабанил кулаком в дверь. — Стража! Стража!
Язон выронил чашку и попытался встать, но поскользнулся на пролитом супе. Когда он встал вновь, уже загремели замки и дверь открылась. Если бы он схватил этого идиота прежде, чем он раскроет рот, он мог бы заставить его замолчать.
Но было уже поздно. Нарсиси просунул голову в дверь и глядел со своим обычным заспанным видом. Михай встал в драматическую позу и указал на Язона:
— Схватите и арестуйте этого человека. Я обвиняю его в подготовке революции, в планировании грязных убийств!
Язон резко свернул на полпути, к мешку со своими личными вещами, лежавшему у стены. Он порылся в нем, перебирая содержимое и в конце концов извлек молоток с тяжелой свинцовой головкой.
— Предатель! — Крикнул Язон Михаю, подбегая к Нарсиси, который туповато следил за происходящим. Но, хотя он и казался медлительным, реакция у него была превосходной — щит принял удар на себя, а искусный же взмах дубины пришелся по руке Язона: его онемевшие пальцы разжались, молоток упал на пол.
— Я думаю, что вам двоим нужно пойти со мной, отец во всем разберется, — сказал он и вытолкнул Язона и Михая из комнаты. Нарсиси закрыл дверь и, подозвав одного из своих братьев, велел ему встать на стражу, а сам повел пленников по коридору. Они брели в кандалах: Михай — гордо, как мученик, а Язон — кипя от гнева и скрежеща зубами.
Эдилон был далеко не глуп, он понял ситуацию раньше, чем Нарсиси закончил свой рассказ.
— Я не удивлен, так как ожидал этого. — Его глаза сверкнули, когда он на мгновение задержал свой взгляд на Язоне. — Да, я знал, что придет время, когда ты попытаешься перехитрить меня. Именно поэтому я позаботился и позволил, чтобы тебе помогал другой раб и перенимал твое искусство. Как я и ожидал, он предал тебя, чтобы занять твое место, и я вознаграждаю его этим местом.
— Предал? Я не преследовал личную выгоду, — запротестовал Михай.
— Только из бескорыстных мотивов! — Холодно засмеялся Язон. — Не верь ни одному слову этого благочестивого обманщика, Эдилон. Я не готовил восстания. Он сказал это, чтобы занять мое место.
— Вы клевещите на меня, Язон! Я никогда не лгу — вы готовили восстание. Вы говорили мне…
— Молчите вы оба, или я прикажу забить вас насмерть. Вот мое решение. Раб Михай предал раба Язона, причем абсолютно неважно, готовил раб Язон или не готовил восстание. Его помощник не предавал его, пока не был уверен, что сможет хорошо выполнять работу и это для меня единственно важный факт. Твои идеи о рабочем классе обеспокоили меня, Язон. Я был бы рад убить их и тебя. Прикуйте его среди других рабов. Я награждаю тебя Михай комнатой Язона и его женщиной, и пока ты будешь хорошо выполнять работу, я не убью тебя. Работай долго и будешь жить долго.
— Только из бескорыстных мотивов, не правда ли, Михай? — кричал, оборачиваясь, Михаю Язон, когда его выводили из комнаты.
Падение с вершины власти было стремительным. Через полчаса на запястьях Язона были новые кандалы и он был прикован в темном помещении, набитом рабами.
Он загремел цепями и принялся внимательно рассматривать их в тусклом свете единственной лампы, как только захлопнулась дверь.
— Как идет подготовка к восстанию? — шепотом спросил прикованный раб.
— Очень хорошо, ха-ха! — ответил Язон, потом придвинулся ближе, чтобы лучше рассмотреть своего соседа. — Мы незнакомы, это ты новый раб, с которым я разговаривал сегодня?
— Это я, Снарби, опытный солдат, копьеносец, искусный в обращении с дубинкой и кинжалом, на моем счету семь убитых. Сам можешь проверить в нашей ратуше.
— Я все помню, Снарби. Помню и то, что ты знаешь дорогу в Аппсалу.
— Я знаю все вокруг.
— Тогда восстание продолжается и оно начнется прямо сейчас, только я несколько сожалею, но я сократил его размеры. Вместо того, чтобы освободить всех этих рабов, как ты относишься к возможности убежать нам вдвоем?
— Это лучшая мысль с того дня, как были выдуманы пытки. Нам не нужны эти глупцы, они только помешают. «Действовать надо малыми силами» — так я всегда говорил.
— Я тоже всегда так считал, — согласился Язон, роясь в своих башмаках кончиками пальцев. Он умудрился припрятать там напильник и отмычку, когда Михай предал его. Нападение на Нарсиси с молотком было лишь прикрытием. Язон сам изготовил этот напильник из закаленной стали после нескольких неудачных попыток. Он отлепил глину, скрывавшую надрез в ножных кандалах, который он сделал и энергично принялся за мягкое железо. Через три минуты кандалы лежали на полу.
— Ты колдун! — прошептал Снарби, отшатываясь.
— Механик. Впрочем, на этой планете, это одно и то же. — Он осмотрелся, но утомленные рабы спали и ничего не слышали. Обернув инструмент в кусок шкуры, чтобы приглушить звон, он начал пилить звено цепи, которое крепилось к его наручникам.
— Снарби, — спросил он, — мы на одной цепи?
— Да, цепь проходит через наручники и держит целый ряд рабов, второй конец цепи исчезает в отверстии стены.
— Лучше и быть не может. Я перепилю звено и мы оба будем свободны. Ты постарайся пропустить цепь через отверстие в твоих наручниках и уложить ее вниз бесшумно, чтобы соседние рабы ничего не услышали. Наручники придется унести с собой, сейчас некогда ими заниматься. Ходят ли сюда ночью стражники?
