отстрелив цепь. Она скользнула к нему с грацией тигрицы и подняла все еще дымящийся ствол своего пистолета.
— Язон не хочет, чтобы я убила тебя, — сказала она и еще ближе приблизила к нему пистолет, — но я не всегда поступаю так, как он говорит. Если хочешь жить, делай то, что я говорю. Сними крышку со стола. Нам нужны носилки. Поможешь отнести Язона к ракете. При малейшем неподчинении ты умрешь. Понял?
Михай открыл рот для протеста, или может быть, для одной из своих речей, но холодная ярость в голосе женщины остановила его. Он только кивнул и повернулся к столу.
Айджейн теперь съежилась у постели Язона, крепко схватившись за его руку. Она не поняла ни слова из их разговора.
— Что происходит, Язон? — взмолилась она жалобно. — Что это за сверкающая штука укусила тебя за руку? Эта женщина поцеловала тебя, она должно быть, твоя жена, но ты сильный человек, и у тебя могут быть две женщины. Не оставляй меня…
— Кто эта девушка? — спросила Мета ледяным голосом. Ее кобура задрожала и оттуда высунулся ствол пистолета.
— Это местная девушка, рабыня: она помогала мне, — сказал Язон с наигранной небрежностью. — Если мы оставим ее здесь, ее убьют. Она отправится с нами.
— Не думаю, чтобы это было разумно, — Мета сузила глаза, пистолет дрожал от желания прыгнуть ей в руку. Пиррянская женщина в любви остается женщиной — пиррянкой тоже, а это чрезвычайно опасное соединение. К счастью ее внимание отвлек скрип двери, и она дважды выстрелила в том направлении, прежде чем Язон остановил ее.
— Подожди, это Хертуг, я узнал его шаги, когда он убегал по коридору от двери.
Из зала донесся испуганный голос.
— Они не знали, что это твой друг, Язон. Несколько солдат начали стрелять. Я накажу их. Мы друзья, Язон. Скажи этому человеку, чтобы он перестал стрелять: я хочу войти и поговорить с тобой.
— Я не понимаю слов, — сказала Мета, — но его голос мне не нравится.
— Твои чувства совершенно правильны, дорогая, — ответил ей Язон. — Он не мог бы быть более двуличным, имея еще глаза, нос и рот на затылке…
Язон засмеялся и понял, что голова у него ясная, сознание больше не затуманено. Необходимость думать по-прежнему требовала усилий, но эти усилия были ему вполне доступны. Они все еще не выбрались из этого беспокойного места: каким бы хорошим стрелком не была Мета, она не могла одна выстоять против целой армии. Он должен остановить их.
— Входи, Хертуг, тебе не причинят вреда. Случилось недоразумение, — позвал он и повернулся к Мете. — Не стреляй, но будь наготове. Я попробую уговорить его, но ничего не могу гарантировать, поэтому ты будь наготове.
Хертуг быстро заглянул в дверь и спрятался. Потребовалось некоторое время, чтобы он справился со своими нервами и нерешительно вошел в комнату.
— Какое отличное маленькое оружие у твоего друга, Язон… Скажи ему. — Тут он взглянул еще раз на Мету… я имел в виду, что я дам несколько рабов за это оружие. Пять рабов… Это будет хорошая сделка…
— Скажи: семь…
— Согласен: по рукам.
— Но не это, это оружие принадлежит ее семье многие годы и стало частью ее. Но на корабле есть другое, мы пойдем туда и она отдаст тебе его…
Михай кончил разбирать стол и положил его крышку у постели Язона, затем он и Мета осторожно положили Язона на крышку, а Хертуг рукой вытирал нос и следил за ними своими красными глазами.
— На корабле тебя приведут в порядок, — сказал он, проявляя больше сообразительности, чем ожидал от него Язон. — Ты не умрешь и улетишь на небесном корабле?
— Я умираю, Хертуг! — застонал Язон и вытянулся на досках, изображая агонию. — Они унесут мой прах на корабль — это особая похоронная космическая барка — и развеют его среди звезд…
Хертуг двинулся к двери, но прежде, чем он сделал шаг, Мета была рядом. Она сжала его руку так, что он вскрикнул и приставила пистолет к его груди.
— Каковы твои планы, Язон? — спросила она спокойно.
— Пусть Михай несет носилки спереди, а Хертуг и Айджейн сзади. Держи этого парня под прицелом, и, может быть, нам удастся сберечь свои шкуры.
Они шли медленно и осторожно. Лишившиеся руководства перссоны не могли понять, что происходит: крик боли, который издал Хертуг, только смутил их. Процессия достигла ракеты без особых затруднений.
— Теперь самое трудное, — сказал Язон, схватившись за шею Айджейн и перенося большую часть своего веса на плечо Михая. Он не мог идти, но они втащили его в корабль. — Стой у двери, Мета, и следи за этим старым грибом. Будь готова ко всему, на этой планете не существует верности, и если они смогут добраться до нас ценой жизни Хертуга, они не будут колебаться ни минуты.
— Это логично, — согласилась Мета. — И в конце концов на то и война.
— Да, я так и думал, что пиррянин согласится с таким взглядом. Будь наготове. Я проверю механизм и, когда все будет готово, дам сирену. Тогда оттолкни Хертуга, закрой люк и как можно быстрее отправляйся к приборам — я не думаю, что смогу управлять полетом. Поняла?..
— Да. Иди, ты теряешь время.
Язон взобрался в кресло помощника пилота и проделал весь предполетный цикл. Он уже потянулся к кнопке сирены, когда раздался глухой удар, и корабль вздрогнул. На какое-то мгновение он остановился, а потом начал медленно падать.
Прежде чем Язон успел нажать на кнопку, Мета оказалась в кресле пилота и маленькая ракета устремилась к небу.
— У них не такой уж примитивный мир, как я сначала подумала, — сказала она, как только упало ускорение полета. — В одном из зданий была большая неуклюжая машина и она вдруг задымилась и бросила в нас камень: два стабилизатора отлетели. Я подняла корабль, но человек, которого ты называл Хертугом, сбежал.
— В некотором отношении это даже и лучше, — согласился Язон, чувствуя себя слишком слабым, чтобы признаться, что в самом деле их чуть не погубило его собственное изобретение.
Глава 17
Благодаря искусству Меты они легко скользнули в люк пиррянского крейсера, который вращался по орбите на границе атмосферы.
Свободное падение в состоянии невесомости настолько облегчило боль Язона, что он сумел надежно закрепить перепуганную Айджейн в противоперегрузочном кресле, только после этого устроившись в таком же. Маньяки-рабовладельцы казались бесконечно далекими.
Когда он пришел в себя, боль и неудобства прошли, так же как и слабость, и он смог самостоятельно добраться до штурманской рубки. Мета рассчитывала курс на компьютере.
— Еды! — проговорил Язон, хватаясь за горло. — Ткани моего организма истощены, я умираю от голода.
Мета, не говоря ни слова, протянула ему обеденный набор из космического рациона. Ее вид, хорошо знакомый ему, говорил о том, что она чем-то рассержена. Поднося тюбик ко рту, он увидел Айджейн, съежившуюся в углу; она наконец освоилась с отсутствием веса.
— Отлично, — сказал Язон с фальшивым весельем в голосе. — Ты в корабле одна, Мета?
— Конечно, одна. — Она ответила таким тоном, что это прозвучало как: «ты глуп». — Мне позволили взять корабль, но никто не смог отправиться со мной.
— Как ты разыскала меня? — спросил он, стараясь выяснить причину ее недовольства.
