протестующий против сочетания электричества и мокрой руки, не дает довести движение до конца… Пальцы так и застывают — в паре сантиметров от торчащего из розетки штепселя.
Я вижу, что не так: возле самого штепселя провод как бы чуть надорвался — изоляция отошла, видна медная проволока. Когда это он успел?… — все ж в порядке всегда было с этим проводом… Осторожно убрав руку — мокрую руку, — я медленно перевожу взгляд вниз. На собственные ноги. Босые ноги. На мокрой тряпке.
— Halo.
— Дайнис?
— Да.
— Дайнис, доброе утро. Это Денис Каманин. Почти тезка… Знаете, Дайнис, вы были правы. Я тут подумал… Если еще не поздно, я хотел бы принять ваше предложение…
34
Щекотка. Щекотный шорох, как от перекиси водорода. (Может, перекись и есть?… Вряд ли. Ватный тампон…) Кожу сразу словно стягивает слегка: тут поддувает — не то что внизу. Бормотание этой… как ее — Юты?… Голову мою наклоняют вправо… влево… Почти неощутимые мазки — кисточки? Прохладное множественное прикосновение: к скулам, к щекам… Что-то втирают в рожу. Запускают пальцы в волосы, взбивают хайр короткими тычками. Снова поворачивают башку туда-сюда, осторожно прихватив за подбородок.
— Готово…
— Открывать глаза?
— Открывай.
В первую секунду — солнце! — все вокруг почти бесцветное: скептически склонившая голову, глядя на дело рук своих (на меня), Юта, Марис, поводящий камерой вверх-вниз, хмуро уткнувшись в ее видоискатель, оседлавший собственный рюкзак и смалящий в ожидании Джеф.
— Ну че, — Джеф топчет бычок, — можно женить?
Юта отворачивается к своему ящику:
— Лучше не будет.
— Как дела? — оглядывается Женька на Мариса.
— Щас, подожди, две минуты…
— Ну тогда давай мы пока сами. — Джеф сдвигает кнопку на панельке диктофона. Щурится на него придирчиво. — Морально готов? Так… Раз-раз… Проверка на вшивость…
— Всегда готов… — говорю.
“…на вшивость…”
— Ага… З-замечательно!… Тогда поехали. Насколько для тебя ценны деньги?
— Вот так вот — с места в карьер… Ну ладно… Э-э… Я, разумеется, совсем не отношусь к людям, для которых деньги — самоцель, для которых вся жизнь сводится к циклическому умножению бабла… Смею надеяться, деньги для меня никоим образом не были и не будут ни целью, ни вообще отдельной ценностью. Но точно так же не принадлежу я и к апологетам “честной нищеты”, к тем, кто полагает деньги злом. Мне кажется, что считать деньги злом — такая же глупость, как считать их добром… их надо просто считать! Это, естественно, не для печати… Так вот, лично я убежден, что деньги суть именно что СРЕДСТВО, просто инструмент. Но инструмент этот, естественно, важен. С его помощью можно менять свою и окружающих жизнь, а уж в какую сторону — это зависит только от тебя. Так что я не враг денег…
— Хорошо… А много ли внимания в своей жизни ты уделяешь вещам?
— Тут примерно то же самое, что и с деньгами. Вещь — это всего лишь вещь. Предмет. Глупо зацикливаться на вещах, делать из них культ, перефразируя известное высказывание… Но не менее глупо и ненавидеть вещи, или там презирать их… Это ведь опять-таки означает придавать им излишнее, противоестественное значение — пускай и с другим, отрицательным знаком. Мне кажется, вещами надо просто спокойно пользоваться. Не фокусируясь на этом сверх меры — но и не отказывая себе в удобстве или каких-то технических возможностях из совершенно искусственных, выморочных соображений.
…Славно, что тут, на высоте, ветерок: хоть жить можно. В городе с этим сейчас проблематично: лето, ломавшееся два месяца кряду (в июне-июле поливало, без дураков, ежедневно), теперь отвязывается на всю катушку — градусник стабильно держится у тридцати, и мне остается исходить потом, да тщетно мечтать хотя бы о юрмальском море… Какое там — аккурат самая пахота пошла: первый выпуск в начале сентября. Еще и пиариться поспевай…
— Продолжим немного о вещах… Насколько я знаю, ты не автомобилист. Но если бы выбирал себе авто — какая это была бы машина?
— Танк Тэ-девяносто… До сих пор я действительно как-то редко об этом задумывался… Но если задуматься… Ну, вероятно, это был бы скорее спортивный такой автомобиль. Модель? Н-ну, возможно, “шевроле-камаро”… причем даже не та “камаро”, которая сравнительно новая — это все-таки довольно стандартный спортивный “болид”… А вот есть “камаро” старая, наверное, на глазок, годов семидесятых — тогда такие вот, знаешь, формы любили… В тот период разные фирмы навыпускали немало похожих машин — они сейчас все культовые. Но вот именно “камаро” та — в ней найдено некое “золотое сечение”, род небесной гармонии… Не знаю, как называется именно та модель, но вот за нее, наверное, даже я многое бы отдал. При том, еще раз, что я совершенно не автомобильный фанат и не автомобильный эстет.
— А есть какие-то области, в которых ты таки эстет?…
— Эстет? Ну, кем мне себя сложно назвать, так это эстетом в каком бы то ни было смысле… А, хотя в одном, наверное, можно — в алкогольном. Глубоко убежден, что ничего человечество за все тысячелетия прогресса не изобрело лучше шотландского синг молт уиски. Причем категории “айлей” — хотя последнее уже выпендреж чистой воды…
— И хотел бы не согласиться… Но не хочу. У тебя есть хобби?… Сейчас, Марис…
— Могу честно, без рисовки — действительно, ей-богу без рисовки! — сказать, что самым увлекательным занятием на свете считаю работу. Это, однако, не означает, что я какой-то задвинутый трудоголик, и ничего за пределами профессии не знаю и ничем не интересуюсь. Ничего подобного. Отдыхать я люблю и умею. Не могу, например, дольше нескольких месяцев сидеть на одном месте — в чисто географическом смысле. Проходит какое-то время — и почти на физиологическом уровне чувствую потребность куда-нибудь поехать. По возможности дальше. И желательно туда, где еще не бывал.
…“ЖЗЛ” он называется, Джефов журнал. Именно что “Жизнь замечательных людей”. Новый чей-то проект с хорошим стартовым бюджетом: русскоязычный светски-тусовочный глянцевый еженедельник, клон латышского “Privata Dzive”[15]. Но даже с дополнительными интеллектуально-пижонскими понтами а ля “Столица” “Ъ-коммерсантовского” периода (пока — с понтами: пока бюджет не потратили…). Сейчас у них только готовится пилотный номер. Джеф месяц назад перебрался в “ЖЗЛ” из своего “Часика” — совсем перебрался, в штат: в визитке у него значится: “Ведущий тематики”. Башлять обещают нормально — и даже будут, наверное… пока бюджет опять же…
— Стань вот сюда, — командует Марис. — Не-не, подальше… Ну да, так примерно. Только лицо такое сделай… ну, чтоб сразу было видно, что виннер… пришел-увидел-победил… Ну, типа того… Голову чуть назад… Вы, в принципе, можете говорить — только чтоб твоей, Жень, руки с диктофоном в кадре не было… Ну да, на пару шагов… Да запишется все, запишется, что ты к нему липнешь… Не, Денис, не приглаживай волосы, пусть даже будет видно, что ветер…
— А какой отдых ты предпочитаешь? — Джеф. — Активный — туризм, например?
— Да. Разумеется. Исключительно и ультимативно. Я вообще не понимаю того, что можно назвать “пассивным отдыхом”. Всей этой географически разноликой, но по сути тотально однообразной как-бы- антальи. Когда человек платит деньги за то, чтобы две, например, недели коптиться на пляже кверху пузом, уподобляясь бройлеру в эсвэчэ-печке, а потом возвращается к своей унылой текучке, покрытый золотистой корочкой, и считает, что он за-ме-ча-тель-но отдохнул! Я был в той самой Анталье — хотя и
