придерживаются проверенной опытом аксиомы: нельзя быть вороном среди дятлов — заметят сразу. Наши «верхи» поэтому производят впечатление добропорядочных бизнесменов средней руки.
С исполнителями дело обстоит сложнее. Готовить кого-то для проведения убойной операции загодя, чтобы было время оглядеться, присмотреться, — рискованно. Хотя, с другой стороны, риск никогда не являлся для мафии аргументом, понуждающим крестных отцов воздерживаться от действия. Собственно, у нас преступления не редкость, хотя редко когда удается доказать вину задержанного.
А все почему? Да потому, что нынче все продается и покупается. Были бы деньги! Мадонна без особого труда приобрел в пожизненную собственность кое-кого из вершителей судеб. О членах всяких комитетов по связям с общественностью я уж и не говорю! Местная пресса помалкивает как стопроцентная рыба, а Винсент Мадонна тем временем всеми ему доступными средствами оказывает поддержку комиссии, созданной с целью выявления печатных органов, «порочащих честь и достоинство уважаемых граждан».
Все схвачено и отлажено. Комиссия, скажем, заявляет, будто в городе нет и быть не может никакой организованной преступности. Следом Мадонна вносит ясность, мол, если среди нарушителей правопорядка иногда и попадаются горожане с сицилийскими именами и фамилиями, то такие единичные случаи — не более чем досадное совпадение.
В общем, я пришел к выводу, что гангстеры в синем «форде» не станут поднимать шум. В особенности теперь, когда Мадонна нажимает на все педали, чтобы отцы города распорядились насчет придания законной силы его игорному бизнесу. Не нужна ему огласка, потому как последствия такой рекламы могут оказаться самыми непредсказуемыми.
Допустим, Айелло исчез. Как говорится, с концами. Предположим, тот, кто спешит сюда с далеко не дружественным визитом, уберет Джоанну. И что? А то, что Мадонне придется, хочет он этого или нет, объяснить заинтересованным лицам, куда запропастился его заместитель Сальваторе Айелло вместе со своей секретаршей.
А если «верхи» приняли решение расправиться заодно и со мной, тогда ситуация грозит стать взрывоопасной. Впрочем, поди знай, что у них на уме! Между прочим, обстоятельства дела мне тоже не вполне понятны.
Я покосился на Джоанну. Она стояла в тени, отбрасываемой дверной створкой, и, судя по всему, рассчитывала укрыться за моей спиной, в прямом и переносном смысле. Положа руку на сердце, мне льстило, что она, попав в беду, кинулась за помощью ко мне. Однако я, к величайшему сожалению, в данный момент не располагал достаточным запасом времени, необходимым для принятия мер, способных оградить ее от всяческих неприятностей и напастей.
В машине находились двое. Я их сразу узнал. Эд Бейкер и Тони Сенна — солдаты организации — отличались решительностью и дерзостью. Оба были в ярких гавайских рубашках.
За рулем сидел Бейкер. Не очень разговорчивый, если не сказать — косноязычный, он среди своих считался первоклассным букмекером. Никто не мог сравниться с ним в оперативности по сбору ставок на цифры в статистических и прочих таблицах в ежедневных газетах, являвших собой своеобразную нелегальную лотерею.
То, что визит будет озвучивать Тони Сенна — бойкий на язык мафиози, любитель красного словца и черного юмора, — не вызывало сомнений.
«Форд» подкатил с фасоном. Плавно развернулся, слегка подал назад и остановился метрах в трех от меня. Из машины вышли сразу оба. Сунув руки в карманы брюк, Тони Сенна подошел ко мне и, мазнув взглядом по Джоанне, изобразил широкую улыбку, обнажившую частокол белоснежных зубов.
— Здорово, пенсионер! — хохотнул он. — Не жарко тут стоять? Между прочим, нынче самый зачуханный ворюга не сунется в дом за барахлом, если у хозяев нет приличного кондиционера.
Он оглянулся на Эда Бейкера, тот угодливо покатился с хохоту. Широченные плечи заходили ходуном. Я окинул его взглядом с головы до ног. Мордатый, с перебитым носом — визитной карточкой боевого боксерского прошлого, он смахивал на мясника. Однажды ему подфартило. Его пригласили в Голливуд, где он снялся в двух-трех боевиках в роли гангстера. Словом, Бейкер лет пять назад вошел в образ и не расстается с ним по сей день.
Маленький, щуплый Сенна смотрел на меня и лыбился. Синюшная щетина на тяжелом подбородке и брыластых щеках вызывала желание чиркнуть о его рожу спичку, в то время как заговорщицкий вид, дешевая манерность и продолжительные паузы, сопровождающиеся псевдоглубокомысленной мимикой, наводили на мысль, что он — малый себе на уме и отнюдь не промах.
— Крейн, — хохотнул он, — как делишки насчет задвижки? Пит Данжело сразу смикитил, что ей негде быть, кроме как здесь. — Он подмигнул Джоанне. — Пит у нас голова, все сечет и всегда по делу выступает.
«Да уж! — подумал я. — Не чета некоторым. Ему ума не занимать, недаром вкалывает советником у Винсента Мадонны».
— Крейн, а с чего это ты такой молчаливый? — Сенна вскинул брови.
— Предложи тему — поговорим! — сказал я, пожимая плечами.
— Тони, а у него в заднем кармане пушка, — процедил Эд Бейкер сквозь зубы.
Сенна хмыкнул и, покачав головой, заметил:
— Крейн, надеюсь, ты обратил внимание, сколько времени у нашего Эда ушло на решение совсем простенькой задачки? Не шибко сообразительный он у нас. — Поддав носком ботинка розу на склонившемся к земле стебле, он усмехнулся и, перехватив мой взгляд, спросил с утвердительной интонацией: — Не станешь возражать, если мы полюбопытствуем, как ты тут, на отшибе, живешь-поживаешь?
— Возразил бы, да лень! Убедительная просьба — не брать, что плохо лежит.
Сенна бросил через плечо:
— Эд, проверь, все ли у него в порядке.
Бейкер затопал по дорожке к крыльцу. Я шагнул в сторону, пропуская его, и не спускал с него глаз. Джоанна бровью не повела, когда он, проходя мимо нее, прищурился и, вытянув губы трубочкой, изобразил поцелуй.
В прихожей Бейкер наткнулся на табуретку. Раздался грохот. Сенна развел руками:
— Ну что с него возьмешь! Я, между прочим, рад, что ты, Крейн, не возник. Другой бы начал права качать, препираться...
— Отродясь не вступал в полемику с криминальными элементами и не собираюсь! — отрубил я.
— Крейн, ты не очень-то напрягайся! Понял?! А то как бы эти твои приколы не вышли тебе боком. — Сенна слегка повысил голос. — Раз уж ты не сделал большие глаза, когда мы прикатили с визитом, стало быть, с ходу врубился, какими именно поисками мы займемся! — Он покосился на Джоанну. — Получается, ты по собственному желанию влип в историю, а что касается степени ее криминальности — тебе видней. Ну-ка, сочини что-либо остроумное — вместе и посмеемся!
Я промолчал, и Сенна перевел взгляд на Джоанну:
— А ты, красавица, не очень разумно поступила, когда надумала примчаться сюда. Я бы тебя умницей не назвал...
— И не надо! — заметила Джоанна сдержанным тоном. — Не нахожу никакого криминала в том, что я здесь.
— Есть тут криминал, нет — не могу сказать, поскольку не силен в юриспруденции, — улыбнулся Сенна.
Мне стало ясно, что он затеял этот пустой разговор, чтобы заполнить паузу. Возможно, в это время Сенна прикидывал, каким образом подвести черту под визитом. Хотя, с другой стороны, он наверняка получил четкие указания от Пита Данжело и никакая сила не заставит его нарушить их. А раз так, следует приберечь аргументацию для разговора с тем же Питом Данжело или с Мадонной. Разумеется, если в этом возникнет необходимость.
Но все-таки... Все-таки какая наглость! Прикатили, без всяких церемоний учинили досмотр... Может, примериваются, где могилу вырыть? С них станется...
Я сделал три шага влево. Постоял, огляделся... С этого места не сдвинусь! Самое главное, отсюда просматривается весь участок перед домом и удобно следить за перемещением непрошеных гостей по моей
