а Эд сказал, что это как раз по твоей части.
У Стеф несколько отлегло от сердца.
— Что ты имеешь в виду, говоря «помочь»? Позаниматься с ним?
— Да-да, конечно. Ты же учительница и, насколько я помню, неплохая.
Стеф тяжело вздохнула.
— Даже не знаю, Билл. Не думаю, что я для этого наиболее подходящая кандидатура.
Она прекрасно помнила, как Джефф оба раза вел себя при их встрече, и ей совсем не хотелось оказаться третьим лишним в конфликте отца и сына. В своей и без того неустроенной жизни она меньше всего нуждалась в каких-либо дополнительных потрясениях.
— Может, обратиться к кому-нибудь другому? — неуверенно спросила Стеф.
— Больше не к кому, — отрезал Билл. Блуждая взглядом по сторонам, Стеф заметила, что уже почти все машины, стоявшие на церковной площади, разъехались. Еще немного, подумала она, и они останутся здесь с Биллом одни. Только в стороне, возле ее машины, Айрин терпеливо ждала, когда они закончат свой разговор.
— Ты не хочешь с ним заниматься потому, что он мой сын? — продолжал настаивать Билл.
Она увидела, какими колючими стали его глаза. А ведь именно так смотрел на мир подросток Билл Уиндхем — всегда готовый постоять за себя самый «трудный» ученик в их школе. Странно, подумала Стеф, если бы у Джеффа были не карие, а синие глаза, его взгляд, который она видела всего несколько дней назад, оказался точной копией отцовского.
— Билл, — искренне отмстила она, — ты же знаешь, что не поэтому. Я никогда не отказалась бы от Джеффа только из-за того, что он твой сын.
— Извини, — сказал Билл уже значительно мягче. — Я просто очень огорчен твоим отказом. Сын для меня — это все.
В тот же самый момент Айрин, потеряв наконец терпение, крикнула от машины:
— Эй, голубки, скоро вы там? Или вы обсуждаете тему сегодняшней проповеди?
Стеф вспыхнула до корней волос. Даже Билл почувствовал себя слегка смущенным и сердито сунул руки в карманы.
— Нет, ты не угадала, — ответил он. — Присоединяйся к нам — узнаешь. Я тут пытаюсь уговорить твою сестру, чтобы она мне позволила довезти себя до дому. Но она боится за свой автомобиль. Скажи ей, что ты доставишь его домой в целости и сохранности. Иначе мне никогда не удастся соблазнить ее поехать со мной.
Стеф, сверкая глазами, резко повернулась к нему и уже открыла было рот, чтобы запротестовать, но Айрин ее опередила:
— Замечательная идея! Я давно обещала Форрестам, что заеду к ним посмотреть, как поживают их близняшки. Сто лет их не видела. Стеф, ты не возражаешь, если я возьму твою машину?
Она оказалась в ловушке. У нее больше не было ни малейшего предлога для отказа. Стеф утешилась тем, что десятиминутная поездка с Биллом все же лучше, чем совместный двухчасовой ланч.
Через несколько секунд она уже устраивалась поудобней в кабине его пикапа. Ни Стеф, ни Билл не заметили того, как внимательно из-за угла наблюдает за ними Джефф Уиндхем.
— Кто это? Папашина любовница? — подходя, поинтересовался у приятеля Том Маккиган.
Сузив глаза, Джефф отрубил:
— Нет. Я тебе уже говорил: у него нет любовницы.
— Хмм… — Том погрузился в размышления, после чего наконец сделал вывод: — А я бы от такой не отказался.
— Это не входит в планы отца. А уж если он и заведет любовницу, то это будет не она. Он мне сказал, что они со Стеф — просто друзья.
Том двусмысленно ухмыльнулся.
— Друзья? А мне кажется, что-то тут не так. На нее смотреть одно удовольствие. Твой папаша был бы полным дураком, если бы пропустил такой лакомый кусочек.
Сплюнув сквозь зубы, Джефф бросил через плечо:
— Том, закрой свой рот, будь уж так любезен.
Минут пять Билл и Стеф ехали в напряженной тишине. Стеф постаралась отодвинуться как можно дальше и сидела, плотно обхватив колени руками.
— Тебе идет это платье, — нарушил тишину Билл.
Впрочем, он ничуть не покривил душой. Спасибо, — коротко ответила Стеф, недоумевая, почему же она так нервничает.
Они опять замолчали и не проронили больше ни слова до самого конца пути. Наконец пикап затормозил возле дома Гринуэй.
— Хочешь кофе или, может быть, что-нибудь покрепче? — спросила Стеф, заметив, что Билл заглушил мотор, видимо намереваясь проводить ее до дверей.
— Нет, спасибо, — сказал Билл, выходя из машины. Обогнув автомобиль, он открыл противоположную дверцу и помог Стеф выбраться наружу. — Я еще не потерял надежды уговорить тебя стать репетитором у моего сына.
Стеф опустила голову в раздумье.
— Билл, мальчик меня терпеть не может, — сказала она после недолгой паузы. — Ты же сам это видел.
— Не сгущай краски. Он ведь пока не знает тебя. Да и, честно говоря, он вообще-то никого особо не любит.
Стеф медленно направилась к дому, но Билл мягко придержал ее за локоть.
— Подожди, не уходи, — попросил он. — Я бы хотел поговорить. Мы с тобой уже так долго по- хорошему не разговаривали. Помнишь все те вечера?.. — он мечтательно улыбнулся.
Конечно же, Стеф ничего не забыла. Терпкое вино былого теплой волной подступило к ее сердцу, заставив его учащенно биться, и затуманило голову. Билл взял ее за руку — Стеф не сопротивлялась — и повел в каменному мостику, перекинутому через протекавший возле дома ручей. Когда-то этот мост сложил своими руками ее отец.
Здесь, над бегущей водой, Билл остановился и, повернувшись к Стеф, долгим, внимательным взглядом посмотрел на нее. По обоим берегам ручья благоухали разноцветные тюльпаны, ирисы и циннии. На аккуратно подстриженных кустах роз покачивались под легким ветерком красные, желтые и розовые бутоны. Ничего не изменилось, подумала Стеф. Так же, как и в годы ее детства, это место навевало ей мысли о библейском Эдеме, где первый на свете мужчина встретил первую женщину.
— О чем ты думаешь? — мягко спросил Билл, кончиками пальцев прикоснувшись к шелковой пряди ее волос, ниспадающих на загорелые плечи.
— Я думаю о том, как мы все выросли, — честно ответила Стеф. — Айрин, Кэт, Вики и я. Иногда мне это даже кажется невероятным. Порой я смотрю в зеркало и вижу взрослую женщину, но в душе по- прежнему чувствую себя маленькой девочкой.
Сухой и горячей ладонью Билл осторожно накрыл ее руку, лежавшую на разогретых солнцем перилах.
— Я думаю, время от времени то же самое бывает с каждым из нас, — тихо сказал он. — Все мы порой ощущаем некую ирреальность происходящего. Будто нам удалось одурачить целый мир, притворившись взрослыми, все на свете знающими и уверенными в себе. Но где-то в глубине сердца, как и раньше, я остался мальчишкой, боявшимся своего горячего на руку отца, который, подвыпив, мог поставить мне фингал под глазом, просто чтобы сорвать злость. — На его губах появилась добродушная усмешка. — А та маленькая девочка, что до сих пор таится в тебе, по-прежнему не любит принимать решения и боится любого риска?
У Стеф сжалось сердце.
— Ты помнишь даже это? — недоверчиво прошептала она. — Помнишь, что я тебе однажды сказала?
— Да я помню много того, о чем, ты думала, что я забыл.
