Я даже определил пафос работы – не допустить превращение истории Энрона из «Титаника» в «Вильгельма Густлоффа». И в самом деле, кто из читателей слышал о торпедировании русской подводной лодкой немецкого лайнера «Вильгельм Густлофф» в январе 1945 года? А между тем гибель этого корабля явилась крупнейшей морской катастрофой в истории человечества: погибло более 8 тысяч (!!!) человек (для сравнения: всемирно известный Титаник унес 1500 жизней). Даже в Германии практически никто ничего не слышал об этом. И лишь недавно Гюнтер Грасс нарушил молчание, опубликовав книгу «Поступь краба», описывающую этим события.
Поскольку книга об Энроне, это не художественный роман, а аналитическое исследование, а я выступаю не в роли дипломированного филолога, а – специалиста по финансовому трейдингу и инвестициям (моя профессия не по университету, а по жизни), то позволю себе вкратце описать структуру работы.
Мы начнем с хронологии событий и познакомимся с эволюцией Энрон от столбового бизнеса «старой экономики» к блистательной компании «high tech», со всеми звездными атрибутами: мобильностью, безудержной отраслевой и международной экспансией, пусканием пыли в глаза, изысканными финансовыми схемами, постоянной готовностью ринуться сломя голову в авантюрные рисковые проекты и параллельным совершением просто детских ошибок.
Затем мы проанализируем в красках и лицах финансовые сделки Энрона, которые стали катализатором крушения: схемы, расчеты, мотивы, выгода, проколы и результаты.
Мы изучим сферы политического лоббирования и влияния Энрон, а также степень вовлеченности американской администрации Буша в этот скандал. Наконец, мы постараемся оценить урон, который нанесла Энрон не только политической и экономической жизни Америки, но и внешнему миру: России, Индии, Южной Америке и Европе.
Такое вот планов громадье. Так что если удастся дойти до конца, то мы рискуем получить первый финансово-экономический роман в русской литературе.
Глава 2. Сотворение религии
«Демон заносчивости зовется Левиафан, т. е. „добавление“, потому что Дьявол при искушении Адама и Евы обещался придать им богоподобие»
Итак, 16 сентября 2001 звезда Энрона стремительно помчалась к линии горизонта. Однако взгляните на график акций компании за последние два года:
Нельзя не заметить, что своего исторического пика (так называемый all time high) Энрон достиг еще осенью 2000 года, когда акции пересекли отметку в 90 долларов. Затем наступил затяжной даунтренд. В конце сентября 2001 года, когда Энрон даже поучаствовал в общенациональном патриотическом спурте, рожденным событиями 11 сентября, и акции компании выросли на 40 %, казалось, медвежья хватка разжалась и компания сумеет выйти из застоя. Однако 16 октября грянул выстрел квартального отчета и даунтренд в самом деле завершился, в том смысле, что вместо него наступил коллапс, после чего, как правило, отключают аппарат искусственного дыхания: акции Энрон исключили из торгов на площадке Нью-Йоркской фондовой биржи и сейчас они номинально котируются в так называемых «розовых листках» (Pink sheets)по цене несколько центов за штуку.
Из всего сказанного следует, что проблемы компании обрели критическую массу и стали беспокоить биржевое сообщество задолго до пресловутого квартального пресс-релиза, иначе как объяснить вираж, проделанный акциями на участке с 90 до 25 долларов? На ровном месте сокращений капитала на 70 процентов не бывает.
Если проанализировать сделки компании в период с 2000 по 2001 год, то можно найти достаточно объяснений для падения котировок с 90 до 25 долларов. Однако в этих сделках нет ничего, что могло бы предсказать полную ликвидацию капитала. Почему? Потому что часовой механизм был заложен задолго до 2000 года. Да и бомба эта носила не фактурный, а концептуальный характер. Изъян был на уровне идеологии бизнеса в том виде, в каком он исповедовался руководством Энрон, невзирая на лица и персоналии. И поскольку требования этой идеологии исполнялись рьяно и неукоснительно, с неистовым рвением и готовностью не раздумывая идти на любой обман и подлог во имя этих принципов, то можно говорить не об идеологии, а о религии. Религии Левиафана.
Такое перерождение идеологии в религию вообще является родимым пятном американской ментальности и культуры. Достаточно вспомнить дианетику – набор психологических техник (одитингов) для борьбы с болезненными впечатлениями из прошлого опыта (инграммами), которая иначе как Церковью Сайентологии себя и не называет и именно в таком виде и навязывается по всему миру.
Очевидно, что тенденция эта не могла появиться на пустом месте. Потребность американцев в постоянном мифотворчестве и создании новых культов обусловлена изгнанием христианства из общества, чей костяк составляют религиозные фанатики самой высшей пробы – квакеры, иеговисты и мормоны. Уже давно христианская религия выведена за пределы государственной и общественной жизни Америки, ее нет ни в школе, ни в колледже, ни в корпоративной культуре. Помню, как-то водитель шаттла (аналог нашего маршрутного такси) в Денвере, подбросил меня от аэропорта до гостиницы в центре города и на прощание (дело было в декабре) бодро пожелал: «Merry Christmas and Happy Hanukkah!», в смысле, что «С рождеством да и Счастливой Хануки за одно!». Иными словами, хочешь так, а хочешь – эдак, какая, в общем, разница?
Помните анекдот про одесского сапожника-еврея, который отрастил бороду и считал себя Карл Марксом? На требование парткома немедленно бороду сбрить он ответил: «Сбрею – никаких проблем, но что прикажете делать с идеями?» Точно то же случилось с американским обществом – религию устранили, поскольку она противоречила новым установкам политкорректности (кстати, приветствие таксиста и явилось образцом «нового мышления»), а брожение в душе осталось. Да и куда его девать-то, если на заре завоевания континента, в каждом уважающем себя американском поселении жгли своих ведьм и изгоняли духов?
Чтобы передать силу этого мессианского зуда, не хватит ни слов, ни знания фактуры. Лучше довериться мастерам художественного слова, наблюдавшим все с раннего детства:
«На следующий вечер Хейз остановил „эссекс“ перед кинотеатром „Одеон“, забрался на капот и начал проповедовать.
– Я расскажу вам о своих принципах и принципах этой церкви! – воззвал он. – Остановитесь на минуту и выслушайте правду, которую вы нигде больше не услышите.
Он стоял, склонившись и выгнув руку невыразительной дугой. Остановились две женщины и мальчик... Он проповедовал с таким воодушевлением, что не заметил, как мимо в поисках парковки три раза проехал большой мышиного цвета автомобиль, в котором сидели два человека. Он не заметил, что автомобиль остановился неподалеку на месте только что отъехавшей машины и не видел, как из него вышли Гувер Шотс и человек в ярко-голубом костюме и белой шляпе. Но вскоре Хейз взглянул в ту сторону и увидел человека в голубом костюме и белой шляпе, стоящего на капоте автомобиля. Хейза поразило, каким изможденным выглядит его двойник, и он даже прервал проповедь. Таким он себя представить не мог. У человека, на которого он смотрел, была впалая грудь и длинная шея, руки он держал по швам и стоял, точно ожидая какого-то сигнала и опасаясь его пропустить. Гувер Шотс ходил по тротуару перед автомобилем, перебирая струны гитары.
– Друзья, – зазывал он, – хочу представить вам Настоящего Пророка; послушайте, что он скажет. Уверен, его слова сделают вас такими же счастливыми, каким стал я!»
Какая непреодолимая тяга навязывать людям истину в конечной инстанции, коли даже у входа в один кинотеатр конкурируют три проповедника, вещающих с капотов своих авто. Цитата взята из романа неповторимой Фланнери О'Коннор «Мудрая кровь», чьи книги столько же мудрым решением властей были
