Дом Одиссея, решивши, что он уж назад не вернется. Но вот на вас, остальных, от всего негодую я сердца: Все вы сидите, молчите и твердым не смеете словом Их обуздать. А вас ведь так много, а их так немного!' Евенорид Леокрит, ему возражая, воскликнул: 'Ментор, упрямый безумец! Так вот к чему дело ты клонишь! Хочешь народом смирить нас! Но было бы трудно и многим Всех нас заставить насильно от наших пиров отказаться! Если бы даже и сам Одиссей-итакиец вернулся И пожелал бы отсюда изгнать женихов благородных, В доме пространном его за пиршеством пышным сидящих, Было б его возвращенье супруге его не на радость, Как бы по нем ни томилась. Погиб бы он смертью позорной, Если б со многими вздумал померяться. Вздор говоришь ты! Ты же, народ, расходись! К своим возвращайся работам! Этого в путь снарядить пускай поторопятся Ментор И Алиферс – Одиссею товарищи давние оба. Думаю, долго, однако, он вести выслушивать будет, Сидя в Итаке. Пути своего никогда не свершит он!' Так сказав, распустил он собрание быстро ахейцев, И по жилищам своим разошелся народ из собранья. А женихи возвратились обратно в дом Одиссея. Вдаль ушел Телемах по песчаному берегу моря, Руки седою водою омыл и взмолился к Афине: 'Ты, посетившая дом наш вчера и в туманное море Мне в корабле быстроходном велевшая плыть, чтоб разведать, Нет ли вестей о давно уж ушедшем отце моем милом И об его возвращеньи! Мешают мне в этом ахейцы, Боле ж всего – женихи в нахальстве своем беспредельном'. Так говорил он молясь. Вдруг пред ним появилась Афина, Ментора образ приняв, с ним схожая видом и речью, И со словами к нему окрыленными так обратилась: 'Также и впредь, Телемах, не будь неразумным и слабым, Раз благородная сила отца излита тебе в сердце - Сила, с какой он всего добивался и словом и делом. Станет тогда и тебе твой отъезд исполним и возможен. Если же ты Одиссею не сын и не сын Пенелопе, Думаю, вряд ли удастся тебе совершить, что желаешь. Редко бывает с детьми, чтоб они на отца походили, - Большею частию хуже отца, лишь немногие лучше. Если ж и впредь не останешься ты неразумным и слабым, Если тебя не совсем Одиссеева кинула сметка, Дело исполнить свое вполне ты надеяться можешь. О женихах неразумных, об их замышленьях и кознях Брось теперь думать: ни разума нет в этих людях, ни правды. Нет и предчувствия в сердце, что близко стоят перед ними Черная Кера и смерть, что в один они день все погибнут. Путь же совсем недалек, которого так ты желаешь. Вот какой я товарищ тебе по отцу: раздобуду Быстрый корабль для тебя и последую сам за тобою. Ты же теперь воротись к женихам. А тебе на дорогу Пусть заготовят припасы, пусть ими наполнят сосуды. В амфоры сладкого скажешь вина нацедить вам, муку же Ячную – мозг человека – в мешки пусть положат из кожи. Я добровольцев пока наберу средь народа. Судов же В морем объятой Итаке немало и новых и старых. Я между ними корабль пригляжу, который получше, Быстро его снарядим и выйдем в широкое море'. Так сказала Афина, Зевесова дочь. И недолго Ждать Телемах оставался, услышавши голос богини. Милым печалуясь сердцем, поспешно направился к дому. Там женихов он застал горделивых: в зале столовой Коз обдирали одни, боровов во дворе обжигали другие. Встал Антиной, засмеялся, навстречу пошел Телемаху, Взял его за руку, слово сказал и по имени назвал: 'Эх, Телемах, необузданно буйный и гордоречивый! Брось ты заботу о том, чтоб вредить нам и делом и словом! Лучше садись-ка ты есть к нам и пить, как бывало когда-то. Все же, что нужно тебе, приготовят охотно ахейцы - Быстрый корабль и отборных гребцов, чтоб скорей ты приехал В Пилос священный и слухи собрал об отце многославном'. Сыну Евпейта в ответ Телемах рассудительный молвил: 'Нет, Антиной, никак не могу я при наглости вашей В пире участье принять со спокойным и радостным духом. Иль не довольно, что раньше, когда еще мальчиком был я, Вы, женихи, богатства ценнейшие наши пожрали? Нынче, как стал я большим и, советников слушая умных, Много узнал, и в груди моей мужества стало побольше, Кер постараюсь зловещих на головы ваши наслать я, - Или, отправившись в Пилос, иль здесь же, на острове этом. Еду – и сделаю путь, о котором я здесь говорю вам; Еду в чужом корабле, ибо сам ни гребцов не имею, Ни корабля своего: вам выгодней так показалось!' Молвил и руку свою из руки Антиноевой вырвал Очень легко. Женихи между тем пировать продолжали. Над Телемахом глумились они и шутили словами. Так говорил не один из юношей этих надменных: 'Эй, берегитесь! На нас Телемах замышляет убийство! Иль он кого привезет из песчаного Пилоса в помощь, Или, быть может, из Спарты. Ведь рвется туда он ужасно! Или в Эфиру поехать сбирается, в край плодородный, Чтобы оттуда привезть для жизни смертельного яду, Бросить в кратеры его и разом нас всех уничтожить'. Так и другой говорил из юношей этих надменных: 'Знает ли кто? Ведь возможно, и он в корабле изогнутом, Как Одиссей, вдалеке от домашних погибнет, блуждая! Этим немало и нам он доставит хлопот. Ведь придется Все достоянье его тогда разделить между нами, Матери ж с будущим мужем владеть предоставим мы домом'.
