удачливым агентом времен холодной войны. В 1953 году он поразил своих геленовских коллег, заявив, что создал в Москве агентурную сеть во главе с полковником Красной Армии. Значительная часть поставляемых сетью разведданных, которые представляли собой изрядную смесь действительных фактов с подготовленной Центром дезинформацией, передавалась в Бонн канцлеру ФРГ Конраду Аденауэру. Карлсхорст продолжал помогать Фельфе, предоставив ему протоколы заседаний правительства ГДР и выведя его на «расходных» восточногерманских агентов. Вершины своей деятельности Фельфе достиг почти одновременно с Паком. К 1958 году его уже считали немецким Филби — как и Филби в 1944, он стал начальником советской секции в контрразведывательном отделе разведки. Однако мотивы его действий были ближе скорее к мотивам Пака, чем Филби. Себя он считал великолепным профессионалом, восходящей звездой БНД, которую в то же время умудрялся обманывать. В Карлсхорсте всячески поощряли его самомнение, заставляя верить, что его успехи превосходят даже достижения Рихарда Зорге. «Я хотел, чтобы русские считали меня разведчиком высшего класса,» — говорил Фельфе.
Во время холодной войны отличительной чертой советских разведывательных операций было то, насколько сильно они были направлены на воображаемого врага и на действительного противника. Охота на реальных, а чаще воображаемых троцкистов в 30-х годах сменилась в разгар холодной войны операциями по поиску и уничтожению в основном вымышленных титовских и сионистских заговорщиков. Берия с Абакумовым, как и Сталин, считали разрыв Тито с Москвой в 1949 году частью масштабного империалистического заговора с целью подрыва советского блока. В июле протеже Сталина Жданов сообщил на встрече Коминформа, что МГБ имеет доказательства участия Тито вместе с империалистическими шпионскими службами в подрывной деятельности против народных демократий. Некоторые вымыслы о связи Тито с западными секретными службами имели целью дискредитировать его. Другие были плодом больной параноидальной фантазии Сталина и Центра. В конце концов оба эти направления тесно переплелись.
Главным западным шеф-шпионом, заправлявшим титовско-империалистическими заговорами, раскрытыми в Восточной Европе МГБ/КИ, оказался Ноель Хавиланд Филд, эксцентричный бывший американский дипломат и активист гуманитарного движения, которого в 1949 году Московский центр раскрыл как «агента американской шпионской организации, внедрявшего своих шпионов в высшие круги коммунистических партий с целью свержения социалистической системы по указанию Тито и империалистов.» Филд был коммунистом-романтиком, сама наивность которого породила подозрения у теоретиков заговоров в Центре. В 1934 году, когда он еще работал в Государственном департаменте, его завербовали как агента НКВД. Он поставлял информацию, но отказывался предоставлять документы. В 1936 году он уехал из Вашингтона в Женеву, где стал работать в секретариате по разоружению Лиги Наций, полагая, как пишет его биограф Флора Льюис, что «будучи сотрудником международной организации, никого не предаст, если останется и советским агентом.» Сотрудничество Филда с НКВД было связано со множеством неприятностей. Его первым куратором в Женеве был Игнатий Порецкий (также Людвиг, также Раисе), который вскоре перебежал и был уничтожен НКВД. Следующий контакт Филда Вальтер Кривицкий сбежал на следующий год, и, как и Рейсса, НКВД заклеймил его как троцкиста. В конце 1937 года Филд поехал с женой в Москву, чтобы попытаться восстановить контакт с НКВД. Их бывшие кураторы в Вашингтоне Пауль и Хеда Массинг пришли к ним в номер и, позвонив в НКВД, потребовали выездные визы, заявив при этом, что в случае отказа обратятся с помощью Фиддов в американское посольство. НКВД, естественно, не захотело больше использовать Филда.
Несмотря на все случившееся, Филд сохранил свою наивную сталинистскую веру. «Сталин знает, что делает,» — говорил он друзьям. Во время войны он организовал гуманитарную помощь Комиссии унитарианских служб (КУС), вначале во Франции, а затем с 1942 года — в Женеве, где стал директором европейского отдела КУС. В Швейцарии он оказал помощь многим коммунистам — беженцам из Германии и Венгрии. Он вызвал подозрение НКВД возобновлением контактов с шефом ОСС в Швейцарии Алленом Даллесом (директор ЦРУ с 1953 по 1961 год), с которым познакомился за десять лет до этого, работая в Государственном департаменте. Филд заручился поддержкой Даллеса в создании вместе с немецкими коммунистами антифашистского подполья. Идея, правда, не получила одобрения руководства ОСС.
В 1947 году жалобы на контакты Филда с коммунистами и на его внебрачные похождения привели к увольнению из КУС.
Но Центр поведение Филда волновало еще больше, чем унитарианцев. Его поездки в Восточную Европу в надежде найти работу свободного журналиста или преподавателя зародил подозрения, что он работает на западную разведку. В параноидальной атмосфере, сложившейся после разрыва с Югославией, эти подозрения еще больше усилились. Во время войны Филд тесно сотрудничал с югославскими коммунистами в Швейцарии и способствовал тому, что Даллес стал оказывать поддержку партизанам Тито. В 1944—45 годах он помогал венгерским коммунистам и другим беженцам вернуться в Венгрию, переправляя их с помощью ОСС через Югославию в югославской форме. В 1948 году резидентура КИ в Вене заполучила копию письма Филда Даллесу, которое он писал в конце войны. Хотя в письме ни словом не была упомянута разведка, специалисты Центра по заговорам обнаружили там несуществующие ссылки на шпионаж.
Оставалось только найти воображаемых соучастников Филда в Восточной Европе. Летом 1948 года первого секретаря Венгерской компартии Матьяша Ракоши вызвали в Москву, чтобы сообщить, что подозревается Ласло Райк, министр внутренних дел и наиболее популярный член партийного руководства. Даже в сталинской истории о «заговоре Райка» с сожалением отмечалась его «внешняя привлекательность». «Женщины считали его очень привлекательным, а мужчины поддавались воздействию этой неотразимой личности». Хотя Райк и был преданном сталинцем, он единственный из пяти высших руководителей партии не провел годы войны в Москве под прикрытием НКВД. Он сражался в Испании во время Гражданской войны и провел три года во французских лагерях после поражения республики. В 1941 году он сумел вернуться в Венгрию, стал секретарем подпольного Центрального Комитета и одним из лидеров Сопротивления. В ноябре 1944 года был арестован гестапо и, проведя шесть месяцев в концлагере, в мае 1945 года вернулся в Будапешт. К несчастью, Райк был обязан Филду еще со времен войны. Они встретились в Испании во время Гражданской войны, и Филд помог Райку освободиться из лагеря и вернуться в Венгрию. Теоретики заговоров из Центра сразу восприняли это как свидетельство существования заговора с целью внедрить Райка в руководство Венгерской коммунистической партии. Это подтверждалось и связями Райка с Югославией. Еще до разрыва Тито с Москвой Райк, по свидетельству Джиласа, установил «особо прочные связи» со своим югославским коллегой Ранковичем — тоже министром внутренних дел.
Летом 1948 года, вернувшись из Москвы, куда он ездил за инструкциями, Ракоши собрал всю верхушку партии, за исключением Райка, и проинформировал об имеющихся «доказательствах» сотрудничества Райка с американской разведкой. Яноша Кадара (с 1956 по 1988 год — первый секретарь ЦК партии) вызвали на совещание и объявили, что в связи с серьезными подозрениями в отношении Райка, «хотя и не доказанными безусловно», тот не может больше оставаться на посту министра внутренних дел, руководящего АВО. Кадара на время назначили министром внутренних дел, а Райка — министром иностранных дел. Для подготовки дела против Райка и других мнимых заговорщиков в АВО был создан особо секретный отдел, который возглавили шеф всей организации Габор Петер и два его ближайших помощника — полковники Эрне Сюч и Дьюла Дечи. Инициатива, правда, осталась в руках МГБ. Генерал Федор Белкин, главный «советник» в Юго-Восточной Европе, отправил в Будапешт двух генералов — Лихачева и Макарова для наблюдения за подготовкой к арестам и показательному суду. Группа советников из МГБ разрослась до 40 человек. В мае 1949 года по просьбе АВО Филда отправили в Прагу для возможной работы преподавателем в университете. Но глава чехословацкой службы безопасности Индржих Веселый не особенно верил в выдуманную МГБ историю о заговоре Филда и вначале противился требованиям АВО арестовать его. Тогда вмешался генерал Белкин. Позже Веселый заявлял, что президент Готвальд сказал ему: «Если генерал Белкин… считает, что так надо, делай, как они хотят.» 11 мая Филда арестовали в Праге. На следующий день его перевезли в Будапешт для совместного допроса МГБ и АВО. 17 мая Петер собрал на совещание руководящий состав АВО и объявил о раскрытии масштабного заговора, в котором замешаны западные спецслужбы и «цепной пес империализма» Иосип Тито. Была сделана попытка
