Однако для «великолепной пятерки» опьяняющий идеализм тайной войны с фашизмом в рядах Коммунистического Интернационала был еще более мощным стимулом для начала сотрудничества с НКВД, чем симпатия Советскому Союзу. Крестовый поход против фашизма, приведший к вербовке шпионов из Кембриджа, был организован Вилли Мюнценбергом, великим виртуозом коминтерновской пропаганды и создателем в двадцатые годы «клубов для невинных», предназначенных для «организации интеллектуалов» в подставных организациях, с коммунистами во главе. Во время антикоммунистической «охоты за ведьмами», развязанной нацистами вслед за поджогом рейхстага (здания немецкого парламента) 27 февраля 1933 года, ответственность за который нацисты возложили на коммунистов, Мюнценбергу пришлось перевести свою штаб-квартиру из Берлина в Париж. Там в июне 1933 года он основал наиболее влиятельный из всех «клубов для невинных»: «Всемирный комитет помощи жертвам немецкого фашизма». Писатель Артур Кестлер, который работал в этом комитете, отмечает, что, как это обычно бывало в «клубах для невинных», «предпринимались всяческие усилия, чтобы ни один коммунист, за исключением нескольких широко известных в мире людей, таких, как Анри Барбюс или Дж. Б.С. Халдейн, не были связаны с комитетом». Французскую секцию возглавлял известный венгерский эмигрант граф Каройи. Международным председателем стал наивный британский пэр-лейборист лорд Марли.
Великий физик Альберт Эйнштейн также согласился участвовать в комитете и вскоре обнаружил, что его называют «председателем». Участие этих людей придавало комитету вид непартийной филантропической организации. На деле же, как позже писал Кестлер, парижский секретариат, руководивший комитетом, был «чистой воды коммунистическим партийным собранием под руководством Мюнценберга и под контролем Коминтерна… Мюнценберг сам работал в большом кабинете в помещении Всемирного комитета, но никто из посторонних об этом не знал. Все было очень просто».
Находясь в Париже, Мюнценберг в августе 1933 года опубликовал документ, безусловно, имевший наибольший пропагандистский успех за всю историю Коминтерна: «Коричневую книгу» о терроре Гитлера и поджоге рейхстага». Моментально переведенная более чем на двадцать языков, начиная от японского и заканчивая идишем, «Коричневая книга» стала, по выражению Кестлера, «библией антифашистской борьбы». Кестлер заявлял, правда, несколько преувеличивая, что издание «возможно, произвело больший политический эффект, чем любой другой памфлет, с того момента, когда полтора века назад Том Пейн в своем „Здравом смысле“ потребовал независимости для американских колоний». Согласно названию, книга была «подготовлена Всемирным комитетом помощи жертвам немецкого фашизма (ПРЕЗИДЕНТ: ЭЙНШТЕЙН) с предисловием ЛОРДА МАРЛИ». «Мое имя, — писал Эйнштейн, — появилось в английском и французском изданиях, как будто все это написал я сам. Это неверно. Мне там не принадлежит ни слова». Но поскольку книга служила благому делу, великий физик решил не предъявлять претензий. «То, что не я это написал, — добродушно заявлял он, — ничего не значит…» Предисловие лорда Марли, написанное в «Палате лордов, Лондон SW1», придавало этому мошенническому изданию респектабельный и сугубо достоверный вид. «Мы не пользовались наиболее… сенсационными… документами, — заверял читателей благородный лорд. — Все, о чем говорится в этой книге, было тщательно проверено и является типичным примером среди множества подобных случаев». Лорд Марли был достаточно наивен, чтобы и самому поверить в собственное предисловие.
Как и большинство других удавшихся фальсификаций, «Коричневая книга» во многом опиралась на факты. Однако факты, как позже признавал Кестлер, были смешаны с ложью и «наглым блефом», изготовленным «разведывательным аппаратом Коминтерна». Большая часть материала, согласно Кестлеру, была написана основным помощником Мюнценберга Отто Кацем (он же Андре Симон). Чешский еврей, Кац, как и Мюнценберг, был нестандартным космополитичным центральноевропейцем, обладавшим большим обаянием и по крайней мере внешне отнюдь не привязанным к тому доктринерскому сталинизму, которого можно было бы ожидать от коммунистического аппаратчика. В двадцатые годы Кац обзавелся обширными связями в издательском деле, журналистике, театре и кино. «В Голливуде, — писала Бабета Гросс, — он очаровывал эмигрировавших немецких актрис, режиссеров и писателей. Кац пользовался огромным успехом у женщин, что очень помогало ему в организации комитетов и компаний». Кестлер соглашался, что Кац был «привлекателен в глазах женщин, особенно среднего возраста, с благими намерениями, политически активными, и искусно пользовался ими, чтобы облегчить себе жизнь»:
«Одной из задач Отто было… шпионить за Вилли по поручению аппарата. Вилли знал об этом и не обращал внимания. Отто был нужен Вилли, но он почти не скрывал своего презрительного к нему отношения… Несмотря на все свое убожество, Отто был, как ни парадоксально, весьма симпатичным человеком. Он отличался великодушием авантюриста, мог быть отзывчивым, импульсивным и готовым помочь — пока это не противоречило его интересам».
Писать «Коричневую книгу» Кацу помогали Александр Абуш, бывший редактор газеты Коммунистической партии Германии «Роте Фане», а впоследствии министр в послевоенном правительстве Восточной Германии, и ряд других коммунистических журналистов. Попытки точно определить состав Всемирного комитета помощи жертвам немецкого фашизма, изготовившего «Коричневую книгу», ни разу не увенчались успехом. Один радикальный журналист из Америки во время пребывания в Париже обнаружил, что в результате своих расспросов ходит по замкнутому кругу:
«Я очень старался узнать, кто входит в комитет и задал вопрос: „Кто состоит в этом комитете?“ Ответ: „Мы“. Спрашиваю дальше: „Кто вы такие?“ Ответ: „Группа людей, заинтересованных в защите этих невинных людей“. „Что это за группа людей?“ Ответ повторяется: „Это наш комитет“.
«Коричневая книга» ответила на утверждения нацистов, что пожар рейхстага был результатом заговора коммунистов, таким же фальсифицированным, но более убедительным тезисом о заговоре нацистов. Были продемонстрированы фальшивые документы, подтверждающие, что поджигатель голландец Маринус ван дер Люббе был на самом деле участником более обширного заговора, подготовленного главным нацистским пропагандистом Йозефом Геббельсом. В ходе мероприятия группа штурмовиков проникла в рейхстаг через подземный ход, соединявший его с официальной резиденцией председателя рейхстага нациста Германа Геринга, устроила поджог и бежала тем же путем. Этот выдуманный заговор оживлялся сексуальным скандалом, основанным на фальшивых сведениях, уличающих ван дер Люббе в связях с ведущими нацистскими гомосексуалистами.
Основная гипотеза, предложенная «Коричневой книгой» и мгновенно завоевавшая популярность среди антифашистов, была впоследствии снабжена новыми выдуманными подробностями и считалась достоверной вплоть до 1962 года, когда западногерманский журналист Фриц Тобиас разрушил обе теории и о заговоре нацистов, и о заговоре коммунистов, приведя свидетельства того, что, по всей видимости, ван дер Люббе поджег рейхстаг без чьей-либо помощи, в бесполезной надежде спровоцировать народное восстание. Откровения Тобиаса не вызвали восторга в Германской Демократической Республике, которая поддержала изготовление новых фальшивых доказательств в подтверждение версии «Коричневой книги». В семидесятых годах хорватскому эмигранту Эдуарду Калику удалось с помощью самой искусной из этих подделок ввести в заблуждение «Международный комитет по научным исследованиям причин и последствий Второй мировой войны», который субсидировался Министерством иностранных дел и отделом по связям с прессой Федеративной Республики Германии и в который входили известные западногерманские историки. Позднее появились убедительные доказательства того, что эти документы являются фальшивкой.
Мюнценберг использовал «Коричневую книгу» в качестве основы для одного из своих наиболее амбициозных трюков. Летом 1933 года он побывал в Москве и получил одобрение Отдела международных связей Коминтерна на создание Международного комитета юристов, состоящего главным образом из сочувствующих компартиям юристов, которые могли бы с очевидной непредвзятостью публично высказаться о причинах пожара рейхстага и признать виновными нацистов. По возвращении в Париж Мюнценберг разработал вместе с Кацем план «судебного расследования поджога рейхстага», которое намечалось провести в Лондоне незадолго до того, как в Лейпциге начнется суд над ван дер Люббе и его предполагаемыми сообщниками-коммунистами.
Председательствовал на «судебном расследовании», или «контрпроцессе», как его стали называть, ведущий британский «попутчик» Д.Н. Притт, королевский адвокат, известный член парламента от лейбористской партии и барристер. Притт впоследствии защищал показательные процессы Сталина от «недобросовестного поношения», с которым они столкнулись в Англии, и был в конце концов исключен из
