люстру.
— Это не совсем так. Теперь-то ты меня видишь, верно?
У Эндрюс лишь беззвучно шевельнулись губы.
— Ну да... верно. Теперь вроде вижу, — произнесла она после некоторой паузы и тотчас же рассмеялась собственной глупости. — Ну разумеется, вижу. Свет был...
Скалли слезла с кровати, сунула в сумочку пистолет и сняла с вешалки пальто.
— Иди позови Хэнка, — сказала она. — Встретимся у Малдера.
— Снова?
— Снова. — Скалли вежливо, но настойчиво подтолкнула Эндрюс к двери. — Бог знает, что все это значит, но у меня такое чувство, что Малдер прав.
Эндрюс уставилась на нее, широко открыв рот:
— Гоблины? Ты про гоблинов?
— Вроде того. — Скалли и сама отказывалась верить тому, что эти слова сорвались с ее губ. — Похоже, что это так.
Глава 16
Завернувшись в полотенце, Малдер посмотрел в запотевшее от пара зеркало. Он выглядел осунувшимся и был чуть бледнее обычного. Но никак не производил впечатление человека, которого только что едва не убили. Причем дважды — в один и тот же день. Впрочем, как должен выглядеть такой человек? Малдер встал на цыпочки и увидел огромный синяк у себя под ребрами. «Наутро разнесет еще больше», — подумал он и попытался вздохнуть всей грудью.
Затем он осторожно вытерся полотенцем, щадя ушибленное место, а заодно и голову, где в любую минуту мог снова заработать кузнечный цех. Движения Малдера были нарочито медленными. Это было связано с накатывающим на него время от времени предчувствием — предвосхищением, — которое появляется обычно у настоящего охотника, идущего по горячему следу.
Он догадывался, что Уэббер, должно быть, находится сейчас в состоянии крайнего возбуждения, а Эндрюс нервно ходит по комнате — даже если на самом деле и сидит на месте. Это естественно. Они попытались сунуть нос не в свое дело и очутились в пекле, что не могло не вызвать притока адреналина в кровь. Все они, несомненно, полагали, что главное теперь — не методично прорабатывать версии, а решительно действовать. Не важно, что, кроме стреляных гильз, у них не было никаких других улик и что на месте устроенной на него засады они вообще ничего не нашли.
Действовать! Двигаться! Не сидеть сложа руки! Для Уэббера с Эндрюс было очевидно то, что если они будут пить кофе и вести умные разговоры, то не продвинутся ни на шаг.
Одевшись, Мадлер обвел рассеянным взглядом комнату, не замечая ни мебели, ни выцветших обоев. Пока он возвращался к жизни, стоя под струёй горячей воды, у него было такое чувство, будто кто-то незримый нашептывает ему что-то на ухо, словно стараясь подвести к некоей мысли.
Смутный шепот.
Смутные мысли.
Малдер продолжал находиться во власти своих лихорадочных видений — иначе он никак не мог их назвать. Каждый толчок крови в виске, каждый приступ боли под ребрами напоминал ему о том, что он видел.
И это не было плодом его воображения.
Он неловко натянул пиджак, сунул в карман галстук и снял с вешалки пальто.
Перед дверью Малдер остановился.
Он должен встретиться в ресторане со всеми остальными членами группы.
А может, лучше на время исчезнуть из-под бдительных очей Скалли, чтобы...
Внезапно дверь распахнулась.
От неожиданности Малдер попятился и, споткнувшись, повалился на кровать. Ему показалось, что голова его вот-вот разорвется на части.
— Проклятие, — пробормотал он. На пороге стояла Скалли. Она глядела на него без всякого сочувствия.
— У меня есть идея, — только и сказала она.
Майор Тонеро сидел на крыльце своего скромного коттеджа, расположенного на окраине Мар-вилла. В одной руке он держал сигарету, в другой — стакан виски с содовой. Тонеро предполагал, что фэбээровцы нанесут ему визит, и был готов к нему. И все же, так и не дождавшись гостей, он вздохнул с облегчением. Теперь эти люди явно заняты другим. Кем бы ни был тот малый, устроивший эту злополучную засаду, он оказал ему — майору Тонеро — громадную услугу.
Теперь ему оставалось лишь рассказать Розмари о своем разговоре с руководством, и они могут приступать к передислокации. Если повезет, то в воскресенье они уже будут далеко отсюда.
Он пригубил виски из стакана и выпустил вверх колечко дыма.
Было прохладно, но дома сидеть ему не хотелось.
Тонеро здесь нравилось. Тихо, соседей немного, и к тому же все они настолько незамысловатые и простодушные обыватели, что порой ему казалось, будто его забросили в какой-нибудь телесериал 50-х годов. Да, это было неизмеримо лучше, нежели жить в той среде, из которой он сюда попал — в среде твердолобых служак, живущих и умирающих во имя превратно понятого долга и даже не подозревающих о том, что где-то может существовать другая жизнь.
Эта мысль приятно согрела душу Тонеро, и он выпил еще немного виски.
Затем он подумал о другом: оставались еще две проблемы — что делать с Леонардом Таймонсом и что делать с объектом исследований.
Впрочем, Тонеро не особенно волновался по этому поводу, поскольку знал, что ответ непременно будет найден — так случалось всегда.
На дороге появилась машина, несущаяся на огромной скорости. Тонеро нахмурил брови, заподозрив неладное — кто-то явно собирался испортить ему вечер. Взвизгнули тормоза, и машина остановилась у самого бордюра. Тонеро даже привстал от неожиданности — Розмари?
Через несколько секунд она вышла из машины и нетвердой походкой направилась к дому. Он встретил ее у крыльца и, взяв под руку, помог подняться по лестнице.
— Леонард, — выдохнула она, оказавшись в комнате, и тяжело опустилась на диван.
Выглядела Розмари неважно — то есть, в буквальном смысле слова, как покойник: слипшиеся пряди волос, пепельно-серые пятна на щеках, лишний раз подчеркивающие природную бледность ее кожи.
«Что за черт, — в сердцах подумал Тонеро. — Неужели нельзя хоть раз обойтись без проблем?»
— Рассказывай, — сдержанно приказал он. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока он слушал ее рассказ о том, что произошло в лаборатории. Не попытался он и успокоить Розмари, когда ту вдруг начала колотить дрожь, да так, что она вынуждена была обхватить себя руками. Не проронил он ни звука, когда Розмари замолчала и бросила на него умоляющий взгляд.
Он отвернулся и, заложив руки за спину, задумчиво посмотрел в окно.
Когда же он снова повернулся к ней, на губах его блуждала странная улыбка:
— Ты уверена, что он мертв?
— Он... должно быть...
— Должны были остаться резервные копии. верно?
Она потерла ладонью лоб, стараясь вспомнить.
— Да, — неуверенно кивнула она затем. — Разумеется. Хотя я не знаю, как давно они сделаны. Леонард всегда...
— Не важно, — Тонеро подошел ближе. — В его офисе?
—Да.
