Запомните мои слова: не пройдет и полугода, как испанский король будет угрожать нашим берегам.
— Об этом мы подумаем в свое время, — сказал Уолсингем. — А сейчас для нас главное — держать в тайне смерть Марии, пока Елизавета не пошлет королю Якову официальное соболезнование.
Роберта услышала глубокий горестный вздох, скорее всего дядин.
— Расскажите, как все произошло? — попросил граф.
— Мария Стюарт вела себя мужественно, не теряя чувства собственного достоинства, — ответил Берли, и в тоне его прозвучало невольное уважение. — Присутствовать при этом было очень тяжело. Убийство королевы — грязное дело.
Роберта больше не могла сдерживаться. Она вскочила с кресла и бросилась к мужчинам, ошеломив их своим внезапным появлением.
— Предатели! Вы гнусные английские свиньи! Как вы осмелились убить нашу королеву! — вне себя кричала она. — Мы, шотландцы, сожжем вашу Англию дотла! Господи боже, да мы…
— Замолчи! — прикрикнул на нее дядя Ричард.
Привыкшая слушаться его во всем, Роберта тут же замолкла. Но глаза ее сверкали бешенством, когда она смотрела на собравшихся здесь мужчин.
— Кто эта шпионка? — требовательно спросил Уолсингем.
— Это племянница графа Ричарда. Она приехала из Шотландии, — ответил Генри.
Королевский советник повернулся к графу и сказал:
— Вели ей собрать свои вещи. Мы будем держать ее в Тауэре, пока королева не решит, что пришло время объявить миру о казни Марии.
— Что-что?.. — не веря своим ушам, переспросил граф Ричард.
— Фрэнсис, в этом нет необходимости, — вмешался лорд Берли, бросив многозначительный взгляд на графа Ричарда. — Если граф гарантирует нам…
— Вы не должны заключать Роберту в Тауэр, — добавил со своей стороны Генри. — Это было бы слишком.
Не обращая внимания на их протесты, Уолсингем отрицательно покачал головой. Потом, приблизившись к Роберте, сказал:
— Я обещаю, что тебе не причинят никакого вреда.
Роберта вдруг наклонилась и быстрым, как молния, движением выхватила свой шотландский кинжал из ножен. «Последнее средство», так в Хайленде называют его. И тут же приставила смертоносное лезвие к горлу государственного секретаря. Уолсингем замер.
— Я умею обращаться с этим оружием и не побоюсь использовать его против английской свиньи вроде тебя, — пригрозила ему Роберта. — Попробуй только сделать хоть шаг вперед.
— Роберта, опомнись! — воскликнул Генри. — Ты поднимаешь оружие на приближенного королевы.
— Мне очень жаль, Генри, — сказала она спокойно (кинжал придал ей храбрости). — Но я в первую очередь — уроженка Хайленда, и только во вторую — английская леди.
— Басилдон, угомони свою племянницу, иначе все наши планы пойдут прахом, — приказал Уолсингем.
— Ее пребывание в Тауэре в течение нескольких недель необходимо в государственных интересах, — сказал ему Берли. — Я лично отвечаю за ее безопасность.
Роберта посмотрела на дядю. Он тоже неотрывно смотрел на нее. Их взгляды встретились, и граф едва заметно ободряюще улыбнулся ей. Что бы это значило, спросила она себя. Неужели он все-таки собирается передать ее приближенным королевы?
— Если вы хотите отправить в Тауэр дочь моей сестры, — заявил Ричард, — вам придется предъявить приказ об ее аресте.
— Очень хорошо, но тогда королева будет в курсе произошедшего, — ответил раздраженный Уолсингем. — Я думаю, вы сумеете продержать это отродье в надежном месте до утра.
— Конечно.
Не прибавив больше ни слова, государственный секретарь направился к выходу.
— Я буду ждать вас во дворе, — сказал он канцлеру и исчез за дверью.
— Тебе не поздоровится. Хлебнешь ты с этим делом лиха, Ричард. Ничего хорошего тебе это не сулит, — пробормотал Берли.
Граф пожал плечами.
— Сестра поручила свою дочь моему попечению, и я отвечаю за нее перед богом и людьми.
— Я понимаю, — ответил Берли. — Будем надеяться, что и королева Елизавета это поймет. Ну как, ты идешь, Талбот?
— Нет, я переночую дома, — ответил Генри. — А утром вернусь в Ричмонд.
— Как знаешь. — И с этими словами Берли последовал за государственным секретарем.
Все так же не выпуская из рук обнаженный кинжал, Роберта стояла не шевелясь. Она не знала, что теперь делать, и не находила, что сказать.
Граф подошел к окну и посмотрел, как королевские приближенные удаляются по направлению к причалу. Наконец, после долгого и неловкого молчания, он повернулся и сказал:
— Вложи кинжал в ножны, племянница. Иди сюда, сядь.
— А ты никогда не говорила мне, что носишь кинжал, привязанный к ноге, — вставил Генри.
— Генри, беги в Дауджер-хаус, — прервал его Ричард. — Приведи моего племянника и маркиза, но предупреди, чтобы они ничего не говорили своему спутнику, этому Мунго.
Генри кивнул и вышел из кабинета.
Несколько минут спустя он снова появился на пороге вместе с обоими шотландцами. Тут же явилась и леди Келли.
— В чем дело? — спросил Даб, направляясь к сестре.
— А что Талбот делает здесь, ведь еще не наступил первый день весны, — спросил Гордон, идя за ним следом.
— Слава богу, что ты здесь! — вскричала Роберта, вскакивая с кресла и бросаясь к ним. Не обращая внимания на брата, она бросилась в объятия мужа.
Удивленный, Гордон обнял ее и прижал к себе. Чувствуя, что она вся дрожит, он, поцеловав ее в макушку, вопросительно взглянул на графа, ожидая объяснений.
— То, что я собираюсь сообщить вам, должно остаться в тайне, даже от вашего спутника, — начал граф. — Если вылетит хоть слово, меня тут же арестуют и бросят в Тауэр. Могу я рассчитывать на ваше
молчание?
— Клянусь, — с готовностью произнес Гордон.
— Я тоже, — сказал Даб.
Ричард кивнул:
— Советники королевы Берли и Уолсингем только что сообщили мне о казни Марии Стюарт, но…
— Они убили нашу королеву? — воскликнул Даб. — Как они осмелились!..
— Дай своему дяде продолжить, — прервал его Гордон.
— Так вот, я как раз собирался сказать, — продолжал Ричард, — что Роберта подслушала наш разговор…
— Я не подслушивала…
Гордон, не раздумывая, тут же прикрыл ей рот рукой. Потом кивнул графу, чтобы тот продолжал.
— Благодарю, Инверэри, — сухо сказал Ричард, и едва заметная улыбка тронула его губы. — Роберте не удалось остаться незамеченной. И Уолсингем решил заключить ее в Тауэр до тех пор, пока Елизавета не направит Якову официальное соболезнование.
Гордон понимающе кивнул:
— Ну что ж, мы исчезнем и скроемся в горах Шотландии.
— Я предпочитаю отправиться в Тауэр, чем вернуться в Шотландию, — заявила Роберта, вызывающе вздернув подбородок.
