блеске и мишуре твоей карьеры в дешевых кабачках».
Призыв Беста к тому, чтобы администрация клубов занималась воспитанием молодых, останется, безусловно, гласом вопиющего в пустыне, ибо в «обществе равных возможностей» администрациям заводов и фабрик не приходит в голову заниматься воспитанием молодых рабочих и служащих, как и вообще этому обществу в целом – заботиться о личной жизни индивидов, и молодежи в том числе. В этом отношении футбол там существует по законам их общества. Но есть у него и свои законы.
Однажды в Мюнхене в правлении клуба «Бавария» мне довелось полистать контракт профессионального футболиста. Конкретно – чемпиона мира 1974 года Пауля Брайтнера, который незадолго до этого уехал играть в Испанию. Контракт представлял из себя объемистую папку, в которой пункт за пунктом перечисляются права и обязанности игрока перед клубом и клуба перед игроком. Регламентируется действительно все, вплоть до мелочей, и в составлении таких документов принимают участие юристы, представляющие обе стороны.
В принципе такой контракт служит для футболиста надежной защитой, особенно тогда, когда игрок заключает его в зрелом возрасте и имеет право выдвигать свои требования. Труднее было, скажем, тому же Бесту, который заключил первый контракт в пятнадцатилетнем возрасте, или Гривсу, который подписал его в семнадцать лет. Объективности ради надо сказать, что отнюдь не кабальные контракты сделали этих выдающихся футболистов алкоголиками, – тут уж были причины чисто личного характера. Однако ситуация, когда неоперившиеся и малообразованные юнцы сталкиваются с необходимостью все свои поступки или проступки переводить в денежный эквивалент, не слишком способствует формированию нравственно- устойчивой, сознательно ответственной личности.
Одним из непреложных требований профессионального футбола является ответственность игрока за самоподготовку. Казалось бы, требование прогрессивное. На протяжении многих лет, скажем, мы добиваемся, чтобы наши футболисты прониклись осознанием такой ответственности. Но когда перед молодым талантом стоит задача появиться на тренировке во всеоружии и никого не интересует, как и где он перед этим провел ночь, что ел и пил, организм зачастую работает на износ. Юноша из бедной семьи, наполнив кошелек, порой не в состоянии удержаться от искусов, а пока организм молод, он все выдерживает. Труднее станет потом, но что станет с юношей потом, тоже никого не волнует. Так вот и получается, что верное в основе своей требование на практике зачастую вступает в противоречие с жизненными реалиями и губит не просто молодого футболиста, а и молодого человека как личность.
В этой связи нельзя не сказать о том, почему множество профессиональных футболистов уезжают играть в зарубежных клубах. Ответ, собственно, короток: деньги. Гюнтер Нетцер как-то сказал мне, что, перейдя в мадридский «Реал», понял, что дома, в ФРГ, играл бесплатно. Играл-то он, конечно, вовсе не бесплатно, уехал, став уже чемпионом Европы, но, действительно, порядок цифр таков, что в Испании или в Италии платят футболистам во много раз больше, чем в той же Англии или ФРГ.
Однако все люди разные, все по-разному болеют ностальгией. Джимми Гривс попал в Италию двадцатилетним и сумел выдержать вдали от родины лишь год. Для сборной своей страны он не оказался потерянным, отрезанным ломтем. Многие же крупные мастера, уезжая за рубеж даже в зрелом возрасте, затем не в состоянии выступать за национальные сборные. Так произошло, в частности, с Нетцером, между прочим, очень серьезным и образованным человеком, ставшим впоследствии известным менеджером. Так произошло и с молодым чемпионом Европы 1980 года Берндом Шустером, бывшим одно время капитаном «Барселоны», которого фактически потеряла сборная ФРГ. А когда талантливого футболиста теряет национальная сборная, это одновременно означает, что его теряет мировой футбол, ибо никакие клубные успехи не могут сравниться с победами на чемпионатах мира и Европы.
Я прекрасно понимаю, что существует немало и противоположных примеров. Так же, как и алкоголиками становились единицы. Но ведь каждый мастер – явление уникальное, и потеря каждого – общая потеря футбола. Книги-исповеди Гривса и Беста в конце концов и рассчитаны на то, чтобы уберечь, предостеречь того, кто нуждается в этом, кто некрепок характером, не обладает жизненным опытом, не способен в одиночку выстоять в этом суровом и яростном мире профессионального футбола, хотя, вероятно, надо смотреть на вещи шире, не ограничивая футболом мир. Прежде чем продолжить, если позволительно так выразиться, социальное исследование проблемы футбольного алкоголизма, несколько слов об еще одной грустной судьбе, судьбе человека, который в отличие от Гривса и Беста так и не сумел вернуться к нормальной человеческой жизни.
В четвертьфинальном матче чемпионата мира 1962 года в Чили пересеклись на девяносто минут жизненные дороги Гривса и Гарринчи. 22-летний Гривс ушел с поля, так и не забив гола, 29-летний Гарринча забил два, и бразильцы победили англичан – 3:1. Звездный час Гарринчи длился уже четыре года: на втором чемпионате мира подряд он стал одним из лучших в команде-победительнице, чего тогда, к слову сказать, не удалось Пеле, который получил травму в групповом турнире.
Спустя четыре года, уже в возрасте 33 лет, Гарринча вновь приехал на чемпионат мира, в Англию, и уехал бесславно: Пеле снова был травмирован, Амарилдо, с успехом заменивший его в Чили, выступал в Италии, национальная сборная его потеряла, и бразильцы не вышли из группы в четвертьфинал.
Спустя еще четыре года, в Мексике, они во главе с Пеле стали в третий раз чемпионами мира, но уже без Гарринчи. Этот добрый, простой, необразованный человек, отец девяти детей, не нашел себе места в жизни и пропал без денег и без защиты. Хотел было сказать – без помощи, но это не соответствует действительности. Друзья все время пытались ему помочь, прощая глупые и далеко не безобидные выходки.
Первый непростительный поступок он совершил, когда ушел от семьи, оставив, правда, детям все деньги, какие имел. Если бы не оставил, то пропил бы. Он женился на известной эстрадной певице и окунулся в мир богемы. Там он чувствовал себя уверенно до поры до времени, пока зарабатывал футболом и на ночные попойки прибывал героем, а затем перестал представлять интерес для богемной среды, красноречием не отличался, а доброта… теперь он нуждался в том, чтобы ее проявляли по отношению к нему.
Надо знать, что такое футбол для бразильцев, и тогда нетрудно понять, как многие пытались помочь Гарринче. Его устраивали на работу – то рекламным агентом, то коммивояжером, в его честь проводили бенефисные матчи – при его таланте он сверкал мгновениями на поле и без тренировок, для него собирали пожертвования. Но все оказывалось бесполезным: деньги он либо раздавал, либо пропивал; и сорока девяти лет от роду скончался в одиночестве, как сообщила пресса, от алкогольной депрессии.
Пеле на его похороны не приехал и сразу попал под обстрел газет. Пришлось ему дать интервью, словно бы в качестве оправдания, и я приведу это интервью почти полностью, в нем есть многое имеющее отношение к теме этих заметок.
«Все почему-то считают, что мы были друзьями, – сказал Пеле. – На самом же деле нас ничего не связывало, кроме воспоминаний об одних и тех же матчах сборной. Мы вели совершенно различный образ жизни даже тогда, когда вместе выступали в национальной команде. Когда я был игроком, то всегда рано ложился спать, не прикасался к спиртному и к табаку. Он же поступал иначе, что делало для меня невозможным общение с ним вне футбольного поля. Во время сборов и тренировок он постоянно на всех обижался, потому что ему необходимы были компании для застолья, а ребята его за это вышучивали. Я же проводил все свободное время за книгами, ведь в детстве учиться не пришлось, и я старался компенсировать это самообразованием. Думаю, что одной из самых серьезных его ошибок было то, что, когда к нему пришла слава, он не попытался воспользоваться предоставившимися возможностями повысить свой культурный уровень, без чего невозможно подняться по социальной лестнице. Однако я не считаю, что слава принесла ему вред. Совсем наоборот. Не стань он знаменитым профессиональным футболистом, он никогда не прокормил бы своих детей, не получал бы хорошей работы. Футбольная федерация страны не платила бы за его жилье, не оплачивала бы его лечение, в котором он постоянно нуждался. На похороны я не пошел только потому, что вообще никогда не хожу на похороны. Там уже не было Гарринчи, там было только его тело. Что я сделал, узнав о его смерти, – взял четки и помолился за него…»
Вот такое интервью. Вот такие разные люди – два самых знаменитых форварда последнего тридцатилетия.
Пеле сумел построить свою жизнь по законам общества, в котором живет, стал преуспевающим бизнесменом. Как все преуспевающие люди (это уже не к вопросу об алкоголе), он не задумывается всерьез
