Часть шестая
1
Она обернулась и ничего не увидела сквозь серое, будто затянутое дымом, окно такси — Морис, казалось, нырнул в воды стального озера и без единого крика пошел ко дну. У нее украли — без всякой надежды когда-либо получить назад — единственное, что ей хотелось увидеть и услышать, и она с возмущением принимала милостивую подачку, — так мясник предлагает жалкий кусок мяса вместо хорошего окорока, который он приберег для более солидного покупателя.
Обед в доме среди лавров был пыткой. Свекровь пригласила гостя — священника с малопривлекательным именем Боттомли [Боттомли (от англ. bottom) — «задница»], которого она звала Эзра, — вернувшегося из Африки, где он занимался миссионерской деятельностью: отменить его визит было никак нельзя. Сара чувствовала себя чем-то вроде экспоната на лекции с диапозитивами, с какими он, по всей вероятности, там, в Африке, выступал. Миссис Кэсл ее не представила. Она просто сказала: «Это Сара», будто Сара была приютской сироткой, что отвечало действительности. Мистер Боттомли до приторности слащаво сюсюкал с Сэмом, к ней же проявлял взвешенный интерес, словно к одной из своих цветных прихожанок. Дили-бом, умчавшаяся при виде их из страха перед Буллером, выказывала теперь усиленное дружелюбие и царапала юбку Сары.
— Расскажите мне, как на самом деле живут люди в Соуэто, — попросил мистер Боттомли. — Я, видите ли, работал в Родезии. В английских газетах тоже все преувеличивают. Не такие уж мы черномазые черти, какими нас рисуют, — добавил он и покраснел, поняв свою оплошность. Миссис Кэсл долила ему в стакан воды. — Я хочу сказать, — продолжал он, — можно ли там должным образом воспитать ребенка? — И его блестящие глаза остановились на Сэме, словно прожектор в ночном клубе.
— Ну, откуда же Саре это знать, Эзра? — заметила миссис Кэсл. И нехотя пояснила: — Сара — моя невестка.
Мистер Боттомли покраснел еще больше.
— А-а, так вы приехали в гости? — спросил он.
— Сара живет со мной, — сказала миссис Кэсл. — Пока. А мой сын в Соуэто никогда не жил. Он работал в посольстве.
— Мальчик, наверное, рад, что приехал повидать бабушку, — сказал мистер Боттомли.
Сара подумала: «Неужели такой теперь будет моя жизнь?»
Когда мистер Боттомли отбыл, миссис Кэсл сказала Саре, что им надо серьезно поговорить.
— Я звонила Морису, — сказала она, — он и слушать ничего разумного не хочет. — Она повернулась к Сэму. — Пойди в сад, миленький, поиграй там.
— Так ведь там дождик, — сказал Сэм. — Я забыла об этом, миленький. Тогда пойди наверх и поиграй с Дили-бом.
— Я пойду наверх, — сказал Сэм, — но играть с вашей кошкой не стану. Мой дружок — Буллер. Вот он знает, что делать с кошками.
Когда они остались одни, миссис Кэсл сказала:
— Морис заявил мне, что, если ты вернешься домой, он уедет. Чем ты так провинилась, Сара?
— Я бы не хотела об этом говорить. Морис велел мне ехать сюда, вот я и приехала.
— Кто же из вас… как говорится, виноватая сторона?
— А разве непременно должна быть виноватая сторона?
— Я сейчас снова ему позвоню.
— Я не могу помешать вам, но пользы от этого не будет.
Миссис Кэсл набрала номер, и Сара стала молить Бога, хотя в него и не верила, чтобы, по крайней мере, услышать голос Мориса, но…
— Никто не отвечает, — сказала миссис Кэсл.
— По всей вероятности, он на работе.
— В субботу-то?
— Он работает в самое необычное время.
— Я думала, в Форин-офисе больше порядка.
Сара дождалась вечера и, уложив Сэма, пошла в городок. Она зашла в «Корону» и заказала «Джи- энд-Би». Она попросила двойную порцию в память о Морисе, затем прошла в будку телефона-автомата. Она знала: Морис не велел ей звонить. Если он дома и телефон его прослушивается, он изобразит ярость, продолжит несуществующую ссору, но, по крайней мере, она будет знать, что он по-прежнему там, а не в полицейском участке и не летит в самолете через Европу, которой она никогда не видела. Телефон долго звонил, прежде чем она положила трубку на рычаг: она понимала, что тем самым дает «им» возможность установить, откуда звонят, но ей это было безразлично. Если «они» явятся к ней, она хотя бы что-то узнает о Морисе. Она вышла из кабины, выпила у стойки бара свое «Джи-энд-Би» и вернулась в дом миссис Кэсл.
— Сэм звал тебя, — сказала ей миссис Кэсл.
Сара пошла наверх.
— В чем дело, Сэм?
— Ты думаешь, Буллер в порядке?
— Конечно, в порядке. А что с ним могло случиться?
— Я видел сон.
— И что тебе приснилось?
— Не помню. Буллер будет скучать без меня. Жалко, мы его не взяли с собой.
— Мы же не можем. Ты это знаешь. Рано или поздно он наверняка прикончил бы Дили-бом.
— Вот и хорошо бы.
Сара нехотя спустилась вниз. Миссис Кэсл смотрела телевизор.
— Было что-нибудь интересное в «Новостях»? — спросила Сара.
— Я редко слушаю «Новости», — сказала миссис Кэсл. — Предпочитаю читать «Таймс».
Но на следующее утро в воскресных газетах не было ничего, что могло бы заинтересовать Сару. Воскресенье… Морис никогда ведь не работал по воскресеньям. В полдень Сара снова пошла в «Корону», и снова позвонила домой, и снова долго ждала: он мог быть в саду с Буллером; но под конец ей пришлось расстаться и с этой надеждой. Она успокаивала себя мыслью, что ему все же удалось бежать, но потом она вспомнила, что «они» имеют право держать его — кажется, три дня? — без предъявления обвинения.
Миссис Кэсл подала обед — большой кусок ростбифа — ровно в час.
— Не послушаем «Новости»? — предложила Сара.
— Не надо катать кольцо с салфеткой, Сэм, миленький, — сказала миссис Кэсл. — Просто вытащи из него салфетку, а кольцо положи рядом с тарелочкой.
Сара нашла волну, на которой работало «Радио-3». Миссис Кэсл сказала:
— По воскресеньям никаких стоящих новостей не бывает. — И конечно, оказалась права.
Воскресный день никогда еще не тянулся так долго. Дождь прекратился, и бледное солнце пыталось проглянуть между облаками. Сара пошла с Сэмом погулять по лесу — почему это место так называлось, она не могла понять. Деревьев тут не было — одни низкорослые кустарники да трава (часть местности вообще была расчищена под поле для гольфа). Сэм сказал:
— В Эшридже мне куда больше нравится. — И немного позже добавил: — Без Буллера прогулка — не прогулка.
А Сара думала: «Как долго придется нам так жить?» На обратном пути они решили пройти по краю поля для гольфа, чтобы быстрее попасть домой, и один из игроков, явно перебравший за обедом, крикнул, чтобы они убирались прочь. Сара немного замешкалась, и он рявкнул:
— Эй! Ты! Я к тебе обращаюсь, Топси!
Сара смутно припомнила, что так звали черную девочку в книжке, которую методисты давали ей читать, когда она была маленькая [имеется в виду персонаж романа «Хижина дяди Тома» американской
