Охотник за смертью: Судьба

разу. Увидев загнанного в тупик человека, «плазменные детки» торжествующе взвыли. Правда, на мгновение они замешкались. По тому, как он стоял и как держал меч, они поняли, что нарвались на воина. Но их вожделение и мука были сильнее страха. Завывая по-звериному, они ринулись на него всей стаей. Шансов на спасение у него не было никаких. Но Оуэн все равно двинулся им навстречу. Он, будучи Охотником за Смертью, предпочитал встретить эту самую смерть в бою.

Проделав в толпе брешь выстрелом дисраптера (энергетический импульс смел с полдюжины оборванцев и на стольких же воспламенил их грязные меха), он убрал оружие в кобуру, сомневаясь, что ему выпадет возможность воспользоваться им снова. Так или иначе, схватка, скорее всего, закончится раньше, если энергетический кристалл лучемета успеет перезарядиться для следующего выстрела. Ему, наверное, следовало взять пример с Хэйзел и обзавестись защитным вооружением… Оуэн потянулся к внутренним силам и, удостоверившись, что они так и не восстановились, воздел меч и устремился вперед с древним боевым кличем клана Охотников за Смертью.

— Шандракор! Шандракор!

Хищная стая набросилась на него со всех сторон, размахивая ножами. Оуэн, не обращая внимания на их удары, рубил мечом налево и направо. Кровь с шипением лилась на холодный снег и, смешиваясь с ним, растекалась жижей под сапогами. Многие пали от клинка Охотника за Смертью и уже не поднялись. Но из-за численного превосходства они, наваливаясь всей массой, теснили Оуэна назад и назад. Наконец его спина уперлась в кирпичную стену. Отступать было уже некуда. Он сразил троих одним взмахом клинка, но не успел занести меч снова, как дюжина длинных ножей пронзила его насквозь, пригвоздив к стене.

Оуэн вскрикнул от боли и шока: рот его наполнился кровью. Он вскрикнул снова, когда ножи выдернули из его тела, а потом, когда враги вонзали их снова и снова, расталкивая друг друга в своем злобном азарте, уже не кричал. Ноги подогнулись, и Оуэн сполз по стене, оставив на ней липкое, кровавое пятно. По-прежнему опираясь о стену спиной, он сел в красноватую снежную жижу. Голова его бессильно упала, подбородок уткнулся в грудь. Самые рьяные и злобные из врагов продолжали осыпать его ударами ножей. После каждого такого удара тело его содрогалось, но он этого уже не чувствовал. Почти равнодушно Оуэн смотрел, как опускается его рука и слабеют все еще удерживавшие рукоять меча пальцы. Потом рука упала на снег, и онемелые пальцы медленно разжались, выпустив меч. Закутанная в обрывки меха фигура метнулась вперед, чтобы подобрать оружие. Оуэну показалось, будто он увидел знакомое лицо. Веки его уже опускались, изнутри расползался холод, но все же он вспомнил: то была та самая юная девушка, которую он изувечил и убил. В прошлом, которое было ее будущим. Он улыбнулся ей, и ему почудилось, будто она улыбнулась ему в ответ.

Время совершило оборот. Круг замкнулся. Цикл завершился своего рода искуплением.

«Хэйзел?»

Когда он умер, они стащили с него сапоги.

На орбите вокруг Мира вольфлингов продолжали вращаться покореженные остатки того, что еще недавно было великолепными кораблями, «Неустрашимым» и «Звездным бродягой». Связь между их командными рубками поддерживалась с помощью обзорного экрана,

И Хэйзел, находившаяся на мостике «Бродяги», и Сайленс с Кэррионом, стоявшие на мостике «Неустрашимого», пребывали в некоторой растерянности.

Сайленс только что получил послание с Голгофы, население и власти которой испытывали огромное облегчение, смешанное с полным недоумением: весь флот «возрожденных», в одно мгновение бесследно исчез, и на возможность его вторичного появления ничто не указывало.

— Это что же, выходит, мы их побили? — промолвила Хэйзел. — Я это к тому, что у меня вовсе не сложилось такого впечатления.

— Может быть, они просто устали отвешивать нам пинки, — буркнул в ответ Сайленс. — А если серьезно, то произошло что-то странное.

— Это уж точно, — подтвердил Кэррион.

— Все кончено, — прогремел внезапно в их головах могучий голос. — Оуэн Охотник за Смертью спас всех вас. Он отвлекал «возрожденных» до тех пор, пока не появилась возможность исправить старое зло. А теперь это будет сделано.

В следующий миг все находившиеся на борту «Неустрашимого» и «Бродяги» изумленно вскрикнули: покоившийся в кристалле младенец сосредоточился и снова возжег тысячу пребывавших в Черной Тьме солнц. Сосредоточившись снова, он оживил вращавшиеся вокруг этих солнц планеты, вернув им тепло, воду и атмосферу. Они снова стали пригодными для жизни. И наконец, потянувшись к «возрожденным», потерянным во Времени и пребывавшим в беспомощном состоянии, он вернул их в прежние тела в тех самых, прежних мирах, которым они принадлежали по рождению. Вернул в отправную точку, так что никто из них не знал, что произошло с ними и что творили они. Ибо в этом не было их вины.

Человечество навсегда избавилось от давнего кошмара.

Дитя потянулось к Ансили, и планета расцвела снова. Металлические леса покрыли ее поверхность от полюса до полюса, а затем младенец вернул туда эшрэев, дабы они пестовали эти леса, как было всегда.

Сайленс и Кэррион оба взирали на это со слезами на глазах.

Младенец же, сотворив все это, решил, что сделанного вполне достаточно, большее было бы избыточным вмешательством в естественный ход событий. Исправив содеянное им, пусть и неосознанно, зло, он восстановил все хорошее, что было им невольно разрушено, и уничтожил дурное, что было, тоже невольно, им создано. Он вздохнул, снова засунул в рот большой палец своей ручонки и погрузился в сон. С тем, чтобы видеть сны, учиться у Лабиринта и медленно расти в мире и покое. В ожидании того момента, когда человечество догонит его в своем развитии.

Он надеялся на это.

На мостике «Неустрашимого» Сайленс и Кэррион изумленно переглянулись.

На мостике «Бродяги» Хэйзел медленно покачала головой.

— Что с Оуэном? — спросила она. — Где он?

— Сожалею, — ответствовал голос. — Но Оуэн мертв. Я оставил полную запись нашего разговора на твоем компьютере. И на компьютере Сайленса. Это все объяснит. Ты можешь гордиться им. Но помните мое предостережение. Человечество должно быть наготове, ибо грядет Ужас.

— Он умер один, — простонала Хэйзел. — Меня не было рядом с ним.

— Он умер с честью, до конца оставаясь воином.

— Последний Охотник за Смертью, — вздохнул Сайленс.

— Нет. Остается ведь еще дитя. А возможно, у него будет новое начало. Все прояснится со Временем.

Хэйзел, издав вопль горя и ярости, едва не разорвавший ей горло, запустила двигатели, чтобы увести «Звездного бродягу» прочь от Мира вольфлингов и всего, что там случилось.

— Ох, Оуэн, Оуэн! Ты лгал мне! Ты обещал, что мы всегда будем вместе! Везде и всегда! Ох, Оуэн, а ведь я так и не сказала, что люблю тебя…

Слезы бежали по ее щекам.

«Звездный бродяга» нырнул в гиперпространство и исчез.

Капитан Сайленс и Кэррион вернулись домой, в пределы Империи и на Голгофу, где их ожидали почести и награды. Но никто из них никогда больше не видел Хэйзел д'Арк.

А глубоко в недрах новорожденной планеты, той, что была некогда Миром вольфлингов и потерянным Хайденом, Лабиринт Безумия дожидался встречи со всем человечеством.