– Почему?
– Мы ранили ее, она выпустила ветер от страха. Не полетит больше!
– Мы расскажем об этом всем!
– Конечно! Кто в орде сможет похвалиться, что ранил птицу Рух? Хан даст награду!
Всадники, довольные, зарысили к городу. Если б они задержались ненадолго, то узрели необычное. Со стороны моря в небе показалась маленькая точка, которая, все увеличиваясь, скоро превратилась в недавно обстрелянную птицу. Она скользнула под скалистый берег и села на пустынном пляже, засыпанном обкатанными морем камешками – прямо под каменным идолом. Человек, приземливший на берегу мотодельтаплан, отстегнул ремни и стал торопливо развинчивать крепления каркаса. Сверху, от проема пещеры, к нему спешили люди.
– Опять? – спросил седой кряжистый мужчина, вытаскивая стрелу из разрисованного под орлиное оперение крыла дельтаплана. – Говорил же, не снижаться в зону поражения!
– Я и не снижался! – сердито ответил пилот, складывая трубы каркаса. – На берегу, в засаде подкараулили. Здесь! – он кивнул вверх. – Охотнички хреновы! Выследили… Лечу себе спокойно, никого не трогаю, произвожу видеосъемку, а они… Пришлось включить мотор и дать понюхать выхлопных газов.
– Где они сейчас?
– Ускакали… Доблестью своей хвалиться.
– Хорошо, что целили в крылья, – задумчиво произнес седой, трогая пальцем остро отточенный наконечник стрелы.
Подбежавшие мужчины, все в одинаковых защитного цвета комбинезонах, помогли пилоту сложить дельтаплан и затащить его в пещеру. Спустя несколько минут берег был пустынен, как часом, днем, годом, столетием раньше…
А вот у другого входа в ту же пещеру за небольшим раскладным столом, который полностью укрывала разложенная карта, спустя некоторое время сидели трое мужчин в защитных комбинезонах. Уже знакомый нам седой чертил красным карандашом на карте прямую толстую линию.
– Примерно здесь промежуточная посадка, – сказал, ставя жирную точку. – Высадишь исследователей и сразу обратно! – седой строго глянул на давешнего пилота. – Строго по радиомаяку, без отклонений! Три часа туда, три обратно, еще два минимум понадобится, чтобы сначала собрать в темноте автожир, а затем разобрать и перетащить его сюда, – седой покосился на стоявшую неподалеку винтокрылую машину, укрытую брезентом. – Надо, чтобы с рассветом на берегу моря уже ничего и никого не было.
– Справимся, Игорь Иванович! – бодро заметил мужчина с живым моложавым лицом, третий в этой компании. – На тренировках получалось.
– Если б все и всегда получалось как на тренировках! – вздохнул седой. – Тебе ли, майор, не знать?
– Может, в первый рейс с топливом? – спросил пилот. – Оставлю канистры с радиомаяком, а назавтра полетим с исследователями. За день, думаю, канистры не растащат.
– Еще как растащат! – возразил Игорь Иванович. – Засаду устроят, как сегодня, и возьмут тепленькими. Сегодняшний урок не впрок? Там каждый – охотник…
– Летим ночью, без сигнальных огней…
– А звук? Вокруг пустая ковыльная степь восьмивековой давности! Ни городов, ни дорог, ни машин с самолетами… Звук летящего автожира слышен на десяток километров! Нет, Дима, все по плану. Поскольку автожир не в состоянии преодолеть за один раз нужные полтысячи километров и вернуться обратно, а это тысяча в оба конца, используем точку подскока. Сначала люди, а следующей ночью – канистры с топливом. Высаживаешь исследователей, они сразу – вперед. Им необходимо отойти от места высадки километров на пять, еще лучше – десять. Пока не выпала роса, да и трава, примятая людьми, успела подняться. С рассветом исследователи находят укромное место, прячутся. Там, по всем данным, зона лесостепи, укрытие обеспечено. Пережидают день и только затем включают радиомаяк. Если будут проблемы, дают сигнал тревоги. В таком случае начнем спасательную операцию днем, – седой снова вздохнул. – Не дай Бог, конечно. Следует помнить, что имеем дело с враждебно настроенным к нам местным населением.
– Пулемет бы мужикам! – вздохнул пилот. – Или автомат.
– И базуку в придачу… Мы здесь, Дима, как воры в чужом доме. Вломились в пещеру, взломали проход в прошлое, неизвестно кем устроенный, а потом начнем из автоматов пулять? В двенадцатом веке от Рождества Христова?! Неизвестно, чем кончится.
– Телюк с Ноздриным уже побывали в прошлом, – возразил пилот, которого звали Димой. – И ничего.
– Они попали туда без оружия и даже одежды!
– Тем не менее, сумели выжить и вернуться, – с завистью сказал тот, кого седой назвал Алексеем.
– Потому и летят снова, – назидательно заключил Игорь Иванович. – Знают язык, обычаи, умеют носить местную одежду, разговаривать с жителями. Случись попасть в плен, осведомлены как себя вести. Рвать рубаху на груди и демонстрировать половцам приемы каратэ не станут.
Седой с саркастическим видом покосился на Диму. Тот понурился.
– Вот так, товарищи офицеры, – спокойно продолжил Игорь Иванович. – Знаю, как хочется вам, Алексей Федорович, и вам, Дмитрий Александрович хотя бы одним глазком увидеть древний Киев. Пройти по его улицам, поговорить с местным людом… – седой снова вздохнул. – Я тоже многое отдал бы… Может, и получится… Позже. На нынешнем этапе успех экспедиции обеспечивают Телюк с Ноздриным. Кстати, где они?
– Спят! – кивнул Алексей Федорович на палатку в отдалении. – Набираются сил – им работать ночью.
– Нервы у мужиков стальные, – завистливо сказал пилот. – Я не смогу.
– Придется! – твердо ответил Игорь Николаевич. – Отдыхайте, капитан Колбин! Вечером вы нужны бодрым. Мы с майором Егорычевым продолжим.
Колбин встал и, заученно дернув головой, отправился к ближней палатке.
– Зря ты! – тихо сказал Егорычев, когда Дмитрий скрылся в палатке. – Все равно не уснет.
– Пусть хоть попытается! Перед глазами мельтешить будет меньше.
– Нервничаешь?
– А ты?
– Я всего лишь отвечаю за снаряжение, – улыбнулся Егорычев.
– Проверил?
– До последней пуговицы. Рации и маяк исправны, снабжены запасным питанием. Одежда и вооружение исследователей аутентичны образцам двенадцатого века, продуктовый запас уложен. Кроме хлеба. Подвезут позже, свежий, испеченный по рецептам двенадцатого века.
– Когда Наполеон Третий в 1870 году спросил своего министра обороны, подготовлена ли Франция к войне, тот отрапортовал, что исправно все, включая гетры солдат, – язвительно сказал седой. – В результате выяснилось, ни хрена французы не готовы, и пруссаки гнали их до самого Парижа.
Егорычев засмеялся. Игорь Иванович пожал плечами и насупился.
– Предчувствие дурное, Игорь? – спросил Егорычев, перестав смеяться.
– Ноет здесь, – седой ткнул пальцем в грудь. – В Афгане, когда выбрасывали в тыл душманам, не волновался.
– Молодой был. Как Дима… Все тогда не волновались… Стареем… Дочь на дискотеке задержится, обычное дело, а я места себе не нахожу.
– Не один нервничаю. От экспедиции много ждут. И очень многие. Видеозаписи, сделанные Димой с дельтаплана, по рукам ходят. Знаешь, чьим?
– Догадываюсь.
– В том-то и дело. Чем меньше людей знает об операции, тем она успешней – закон разведки. А здесь… Хорошо, что пресс-конференцию перед началом не организовали – была такая идея у отдельных товарищей.
– Их можно понять. Привезут исследователи видеоматериал из Киевской Руси двенадцатого века – вся планета умоется. Кто сегодня обладает методикой проникновения в прошлое? Никто. У кого имеется соответствующая технология? У нас. Значит, американцы присели и прикрылись веником. Русские – это варвары, говорите? А вот какие богатые, образованные, развитые и культурные мы были восемьсот лет назад! Европа отдыхает, пуская слюни… За нами весь мир ходить станет, за рукавчик дергать: 'Дяденьки! Разрешите хотя бы глазком глянуть!..' Поэтому наверху дрожат от нетерпения.
– А мы здесь внизу – от страха.
– Проскочим!
– Да-то Бог!
– Пусть Бог дает. А мы здесь примем.
– Не задирайся с Господом, Леша! Плохо кончится.
– Все продумано и просчитано.
– Если бы!
– Поясни. По пунктам.
– Давай лучше по порядку. Полтора года назад в известном нам объекте, который местные зовут 'Пещера дьявола' проходила спецоперация по освобождению особо ценного заложника. К операции привлекли двух гражданских специалистов, Ноздрина и Телюка, обладающих способностью, как говорят колдуны, отводить глаза. Ребята сумели проникнуть в пещеру и вывести заложника к своим. Но бандюги услыхали шум, пошел огневой контакт, затем взрыв – пещера завалена камнями и кусками тел. Останков Ноздрина и Телюка не находят. Но через три с лишним месяца опять врыв – Телюк с Ноздиным объявляются! Одетые в порты да рубахи, плюс кольчуги со шлемами. Привет тебе, Россия, от Киевской Руси! Мы там князя Игоря из плена спасали, с Ярославной, воспетой поэтами, мед-пиво пили. С половцами в чистом поле дрались, Путивль от супостатов отстояли. Обалдеть!
– Красиво рассказываешь, полковник Иванов! – оценил Егорычев. – Со сцены не пробовал?
– Подожди! С объявлением Телюка с Ноздриным, исследование объекта передают в наш департамент, и мы за полгода сумели определить частоту излучения, открывающего проход в прошлое – взрывать больше ничего не нужно. Осторожненько сходили на тот берег и посмотрели: стоит на берегу моря огромный каменный идол, в отдалении – занюханный древний городок Тмутаракань, полностью оправдывающий свое имя.
– Зря ты так! Историки, как увидели видеозапись Колбина, чуть с ума не сошли. Слюна до подбородка текла!
– Пусть и дальше течет. Понимаешь, у нас ничего нет, кроме этой пленки. Ты уверен, что там и в самом деле двенадцатый век, а не какая-то иллюзия? Вдруг в пещере газ какой-то выделяется, у каждого, кто заходит далеко, начинаются галлюцинации?
– Это тоже видение? – Егорычев подобрал с травы и положил на стол давешнюю стрелу. – Мы с тобой снаружи, газа здесь нет. Потрогай!
– Вдруг это долговременная иллюзия, – сказал полковник Иванов, задумчивая пробуя заточку наконечника стрелы. – Вдруг пещера генерирует такие голограммы, которые обладают свойством длительно воздействовать на чувства человека.
