– Пришлось его оглушить. Он напал первым, убил моего воина и еще двоих сарацин евнуха, хотя я кричал, что не трону его.
– Лжет! – воскликнул Козма.
– Знаю! – процедил Роджер сквозь зубы.
– Этот франк дрался, как шайтан, – невозмутимо продолжал Сеиф. – Я мог его убить, но помнил, что он твой рыцарь. Забирай его и своих слуг, и уезжай! Бери коней, сколько хочешь, еду, оружие – мы не станем мешать!
– Не соглашайся, господин! – взмолился Ярукташ. – Эта уловка. Они убьют нас! Нападут во время сборов…
– Предатель всегда ненавидит преданного им, – тихо ответил Роджер. – Я не так глуп, евнух. Ты забыл, Сеиф, – крикнул он туркополу, – что баронесса назначила меня руководить обороной Азни, я обязан защищать замок. Как быть с этим?
– Она освобождает тебя от слова! – невозмутимо ответил Сеф.
– Я не слышал этого.
– Сейчас услышишь!
Сеиф опять прокричал что-то на непонятном языке, и на стене замка появилась женщина. Она была простоволоса, но в богатом платье. Все сразу узнали Алиенору. Она шла к надвратной башне нетвердым шагом, без охраны. У мертвого тела стражника Алиенора остановилась и повернулась лицом к донжону. Сеиф, поняв, что дальше она не двинется, спустился на стену. Продолжая закрываться щитом, он подошел и стал рядом с женщиной.
– Баронесса была вдовой, – крикнул он, слегка опустив щит. – Поэтому ей требовался защитник. Этой ночью она вышла замуж, поэтому ты, комтур, больше не нужен.
– Кто стал ее мужем? – спросил Роджер.
– Я!
Ярукташ цокнул языком и покрутил головой.
– Это сам шайтан! Он все продумал. Когда Саладин придет сюда, то найдет замок под управлением правоверного, к тому же имеющего право на земли баронства по праву супружества. Султану ничего не останется, как утвердить Сеифа эмиром.
– Нужно постараться, чтоб баронесса вторично овдовела, – зловеще сказал Козма, поднимая арбалет. – Ей не привыкать.
– Твоя стрела пробьет щит, но не заденет туркопола, – мрачно сказал Роджер. – Оставь! Они убьют пленных.
Козма опустил оружие и расстроено зашарил взглядом по площадке. Вгляд его упал на тяжелый арбалет на станке, который несколько дней назад демонстрировал ему Рено.
– Ярукташ! Помогай!
Вдвоем с евнухом (пришлось подключиться и Ги со Стеллой) они подтащили тяжелый станок ближе к зубцам, и Козма с евнухом стали торопливо вращать ворот, натягивавший тетиву.
– Не молчи, рыцарь! – взмолился Козма. – Не то Сеиф уйдет со стены! Роджер, взглядом одобрив их затею, выкрикнул:
– Хочу поговорить с баронессой!
– Говори! – разрешил Сеиф.
– Ты и в самом деле стала его женой?
Роджер случайно или по умыслу опустил обращение 'госпожа'. От этого его слова прозвучали презрительно.
Сеиф легонько подтолкнул Алиенору. Та вместо ответа кивнула и опустила взор.
– Не по доброй воле за него вышла, – вздохнула Стелла.
– Ты взял ее в жены по сарацинскому обряду? – крикнул Роджер Сеифу.
– Да!
– Значит, Алиенора приняла новую веру? Она сарацинка?
– Ты правильно понял, комтур!
– Командовать обороной замка меня назначила христианка. Азни был пожалован христианским князем барону-христианину. Поскольку Алиенора больше не христианка, она не может отдавать мне приказы. Она мне никто. Я теперь здесь главный.
– Зачем говоришь так?! – обиделся Сеиф. – Какая разница: христианин, сарацин? Тебе предлагают спокойно уйти, спасти свою жизнь и жизни своих людей, а ты не хочешь. Завтра придет Саладин и отрежет вам головы. Ты этого ждешь?
Козма с Ярукташем натянули тетиву огромного арбалета, Стелла поднесла тяжелую стрелу-дротик.
'Пробивает всадника вместе с конем!' – вспомнил Козма слова Рено, вкладывая дротик в канавку.
– Ты стрелял когда-нибудь из крепостного арбалета? – тихо спросил Роджер.
– Не довелось.
– Промахнуться нельзя. У нас не будет второго случая.
– Можно мне! – выступил Ги. – В Маргате учили…
Роджер, поколебавшись, кивнул.
– Мы займемся другими туркополами! – сказал Козма, уступая Ги место у станка.
– Они прячутся за пленными.
– Попросим открыться.
– Эй, комтур! – крикнул со стены Сеиф. – Почему замолчал? Что решил?
– Подожди немного! – отозвался Роджер. – Хочу поговорить со своими людьми.
– Говори быстро! – недовольно крикнул Сеиф. – Я могу передумать!
Козма подошел к зубцам.
– Аким! – крикнул он по-русски. – Если ты слышишь меня и способен понимать, переступи с ноги на ногу.
Аким покачнулся и сменил опорную ногу.
– Когда крикну, падай на колени! Понял?
Аким вновь покачнулся. Стоявший за ним туркопол, сердито дернул веревку.
– Что вы там кричите? – с подозрением спросил Сеиф.
– Ты боишься связанных пленников?! – насмешливо отозвался Роджер. – Погоди немного, будет ответ.
Комтур глянул на Ги. Тот поднял побледневшее лицо и кивнул.
– Не выглядывайте между зубцов, пока Сеиф невредим! – велел Роджер, поднимая с мешка заряженный арбалет. – Насторожится. Опасность сердцем чует, ассасинское отродье! Стреляй, Ги!
Оруженосец склонился над арбалетом, сверяя прицел. Хотя люди на верхней площадке донжона напряженно ждали, и громкий щелчок тетивы заставил всех вздрогнуть. Стрела-дротик молнией пронизала пространство двора. Сеиф, настороженно следивший за донжоном, успел заметить ее и мгновенно присел, выставив перед собой щит. Это спасло б его от болта обычного арбалета, но не от пятифутового дротика с тяжелым наконечником. Ги занизил прицел, не рассчитав траекторию; если б Сеиф остался стоять, удар стрелы пришелся меж ног, не доставив туркополу вреда. Но Сеиф присел, и стрела, с лязгом пробив щит, сломала ему руку. Широкий стальной наконечник, войдя в горло туркопола, перерубил шейный хребет. Сеиф не успел даже вскрикнуть. Ударом его отбросило к зубцам, туркопол последним усилием омертвевшего тела попытался выпрямиться и с грохотом свалился на каменные плиты двора.
– На колени, Аким! – закричал Козма, выглядывая с арбалетом меж зубцов. – На колени!
– На колени, Гуго и Бруно! – громовым голосом вскричал Роджер. – Живо!
Иоаким тяжело упал на колени, открыв таившегося за его спиной туркопола. Козма нажал на спусковую скобу, и тяжелый болт с визгом пробил панцирь охранника, войдя в тело мятежника по самую пятку. Туркопол упал. Гуго и Бруно замешкались, не сообразив поначалу, что от них хотят, зато сообразили их охранники. Бросив веревки, они метнулись к двери дворца. Две арбалетные стрелы полетели вслед. Одна, выпущенная Роджером, угодила одному из туркополов под лопатку – он сразу свалился. А вот Ярукташ попал другому в бедро: волоча ногу, туркопол добрался до двери и уже собирался ступить в темный проем, как следующая стрела пробила ему хребет.
– Пятый! – мрачно сказала Стелла, опуская арбалет.
Козма метнулся вниз по винтовой лестнице, Ярукташ – следом.
– Прицел на окна дворца! – зарычал Роджер, мгновенно поняв замысел рыцаря. – Держи лучников!
Два арбалета, взятые наизготовку, нацелились на окна, где могли появиться сарацины с луками. Тем временем Козма с евнухом, сбросив запиравший дверь брус, выскочили во двор. Гуго и Бруно в этот раз оказались понятливее и ждали у донжона, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Козма выхватил острый сарацинский нож и мгновенно освободил их от пут.
– За мной! – велел свирепо.
Оба оруженосца послушно побежали за ним. Иоаким так и не поднялся с колен, и подбежавший первым Ярукташ присел рядом, укрывая себя и рыцаря предусмотрительно захваченным в донжоне щитом. Гуго и Бруно подхватили раненого под руки и потащили к башне. Козма, вытащив саблю, прикрывал отступление, Ярукташ со щитом следовал в арьергарде.
Никто не выстрелил в их сторону. У дверей донжона евнух остановился.
– Пойду к ним, господин! – сказал, кивнув в сторону дворца.
– Тебя убьют!
– Они могли это сделать, но не стали. Это мои воины, они привыкли слушаться…
Козма поручил Иоакима заботам прибежавшей Стеллы, а сам взбежал наверх.
– Думаешь, у евнуха получится? – спросил все понявший Роджер. – Как бы он сам не захотел в эмиры…
– Он мог сделать это раньше. А сейчас… – Козма выразительно посмотрел во двор, где в уродливых позах застыли убитые туркополы и сарацины.
Ярукташ появился во дворе на удивление скоро.
– Мои люди просят разрешения уйти из замка! – крикнул, задрав голову к верхней площадке донжона.
– Я не могу этого позволить! – ответил Роджер. – Они расскажут Саладину, сколько нас.
