Саймон Грин — Охотник за смертью: Восстание

помощь. Что такое одна жизнь по сравнению с этим?

— Верно, — сказал Кит Саммерайл. — Я в том смысле, что она всего лишь клонлегер. Когда такие, как она, умирают, в Империи становится чуть легче дышать.

Собравшиеся приветствовали это высказывание одобрительным гулом. Оуэн обернулся к Джеку в поисках поддержки, но тот прикусил нижнюю губу и крепко задумался. Оуэн схватился рукой за дисраптер и вдруг сообразил, что перед ним всего лишь изображения. Альбиносы не могут причинить Хэйзел никакого вреда!

— Хэйзел никуда не пойдет, — спокойно сообщил он. — Всякий, кто думает иначе, может явиться сюда во плоти, и я отправлю его к предкам. В порядке очереди, пожалуйста, не суетитесь.

— Я согласен с Оуэном, — сказал Рэндом. — Мы не Империя и никого не принесем в жертву своим интересам.

Скур шагнул вперед, не отрывая взгляда от Хэйзел.

— Тогда мы возьмем ее сами. Тебе не убежать от нас, д'Арк. Мы направили на тебя телепортационный луч. Так что ты отправишься с нами и поможешь нам в наших исследованиях.

Тело Хэйзел окружило серебристое сияние. Она попыталась убежать, но силовое поле уже опутало ее, как какая-то невероятно липкая паутина. Руби Джорни попыталась применить свою машинку, но изображения Кровавых Наездников и не подумали исчезнуть. Хэйзел бросила на Оуэна отчаянный взгляд. Он попытался добраться до нее, но не смог. Силовое поле не пускало его внутрь и не выпускало Хэйзел наружу. Оуэн молотил кулаками по сияющему колпаку, но только обжег руки. В конце концов поле стало сильнее и оттолкнуло его. Он перевел взгляд на Кровавых Наездников. Все они, как один, смотрели только на Хэйзел. Оуэн понял, что они уже давно могли бы забрать девушку с собой и нарочно затягивали эту драматическую сцену.

Оуэн ничем не мог помочь Хэйзел. Но что-то он должен был сделать. Сделать что-то. Он снова обернулся к Хэйзел, которая уже почти исчезла в серебристом сиянии поля, и внезапно почувствовал, как в подсознании его пробуждается что-то темное и страшное. Это были те самые силы, которыми наделил его Лабиринт Безумия. Оуэн уже не был человеком — он стал больше, чем человек, он принял в себя эту силу и позволил ей слиться с его сознанием. Все в зале не могли оторвать от него глаз. Он притягивал взгляды, как притягивает ночных бабочек яркая лампа. А Оуэн стал очень яркой лампой.

Он шагнул вперед, погрузил руки в мерцающий кокон и легко разорвал его. Поле вспыхнуло и исчезло. Хэйзел зашаталась и чуть не упала, но Оуэн подхватил ее на руки и передал Джеку Рэндому. Он еще не закончил.

Оуэн повернулся к альбиносам. На их жутких лицах застыли презрительные гримасы.

— Думаете, вы в безопасности? — тихо спросил Оуэн. — Вы на другом краю Империи, за много световых лет отсюда. Но я могу добраться до вас везде, где бы вы ни были.

Оуэн собрал обретенную им силу воедино — почему-то он прекрасно знал, как это делается, — и выплеснул ее на Скура. Альбинос вскрикнул. Кровь хлынула у него изо рта, из носа, из ушей… В следующее мгновение Скур взорвался, забрызгав кровью стоявших вокруг товарищей. Оуэн Охотник за Смертью холодно улыбнулся, глядя на их растерянные лица, а затем перевел взгляд на толпу, которая только что готова была во имя Великого Добра принести в жертву Хэйзел. Люди вздрагивали, но все равно не могли отвести глаз. Оуэн чувствовал, как бурлит в нем сила, требуя выхода. Но он не хотел применять ее. Во-первых, он все еще не знал, что она такое, а во-вторых, не представлял себе последствий. Усилием воли Оуэн загнал свою темную часть обратно в подсознание и снова стал человеком. Хэйзел оттолкнула Джека Рэпдома и шагнула к Оуэну. Лицо ее было спокойным, но руки слегка дрожали.

— Спасибо, Оуэн. Теперь я у тебя в долгу. Не знала, что ты на такое способен.

— Я тоже не знал, — отозвался Оуэн. — Думаю, Лабиринт изменил нас сильнее, чем мы думаем. Кстати, ты тоже наделена этой силой и могла бы спасти себя сама.

— В следующий раз я так и сделаю. Нам надо разобраться со своими способностями, Оуэн. Надо понять, чем мы стали.

— Потом обсудите, — сказал Рэндом. — К чему раздражать наших новых друзей? Пусть лучше они узнают о нас понемножку каждый раз, когда им придет в голову нас навестить.

Он повернулся к оставшимся Кровавым Наездникам:

— А вы, как я уже говорил, можете убираться к черту. Мы для того и поднимаем это восстание, чтобы покончить с такими, как вы.

— Мы все равно до нее доберемся, — сказал один из альбиносов. — Не в этот раз, так позже.

— Нет, не доберетесь, — ответил Оуэн. — Если вы еще хоть раз посмеете пялиться на нее, вы покойники. А теперь катитесь обратно в ту выгребную яму, из которой вылезли, и не появляйтесь тут, пока не научитесь вести себя, как подобает цивилизованным людям.

Кровавые Наездники молча уставились на него. Несколько секунд стояла зловещая тишина, а потом что-то щелкнуло, и альбиносы исчезли. Последовал общий вздох облегчения, перешедший в гул возбужденных голосов. Кровавые Наездники редко появлялись на людях, а увидеть, как им надавали пинков, не удавалось еще никому. Кое-кто не сводил с Оуэна восхищенного взгляда, но в основном люди явно испугались той силы, которую он в себе носил. Оуэн не винил их за это. Он и сам испугался. С каждым днем его новые способности становились все сильнее. Кем же он станет в конце пути? Сверхчеловеком? А может, вообще не человеком?

Тем временем Джек Рэндом уже успел снова привлечь к себе внимание публики.

— Думаю, на сегодня у нас было достаточно развлечений, — сухо сказал он. — Встретимся через пару дней, когда у нас появятся конкретные вопросы для обсуждения. Процедура встречи такая же. А пока у нас есть еще одно срочное дело, с которым необходимо разобраться прямо сейчас…

— Есть такое дело, — сказал кто-то низким, хорошо поставленным голосом.

Толпа снова расступилась, и к помосту широким шагом подошел мускулистый, дьявольски красивый человек. Он был по крайней мере на голову выше всех присутствующих. Длинные черные волосы ниспадали на его широкие плечи, а серебряный с золотой отделкой панцирь он носил так, будто родился в нем. Незнакомец буквально излучал силу и уверенность, а лицо его светилось мудростью и добротой. Это был прирожденный воин, а сила его обаяния превосходила все мыслимые пределы. Оуэну он сразу не понравился. Человек не имеет права так хорошо выглядеть.

— А вы кто, черт возьми, такой? — спросил он, не заботясь о том, как это может прозвучать.

— Я — Джек Рэндом, — заявил вновь прибывший. — Настоящий Джек Рэндом.

В зале поднялся оглушающий шум — все заговорили разом, силясь перекричать друг друга. У Рэндома от удивления отвисла челюсть. Несколько мгновений он так и стоял, похожий не на героя, а на обычного усталого старика, на чью долю сегодня выпало слишком много потрясений. Джек быстро сумел взять себя в руки, но многие успели заметить проявленную им слабость. Руби Джорни шагнула вперед и встала рядом с Джеком, готовая защищать его от любой опасности. Но Александр Шторм остался на месте. Он был настолько ошеломлен, что уже ничего не соображал. Вновь прибывший сложил руки на могучей груди и с вызовом уставился на своего тезку. Оуэн и Хэйзел переглянулись, но никто из них так и не придумал, что можно сказать в этой ситуации. Руби Джорни спокойно встретила взгляд незнакомца и многозначительно положила руку на кобуру.

— Ты не Джек, — сказала она спокойно. — Начнем с того, что ты слишком молод, чтобы быть Джеком.

— Меня много раз регенерировали, — возразил ей молодой Джек Рэндом. — Именно поэтому я так долго не появлялся. Имперские палачи едва не доконали меня. Но теперь я вернулся, крепкий, как никогда, и готов возглавить — ваше восстание. — Он повернулся к оцепеневшему Шторму и улыбнулся. — Привет, Алекс. Рад видеть тебя снова. Много воды утекло с тех пор, как мы с тобой сражались под Холодной Скалой.

Шторм наконец-то понял, что стоит, разинув рот, и с лязгом захлопнул его.

— Ты выглядишь совсем как он… — медленно сказал он. — Моложе, но…

— Ну и? — сказал Финлей Кэмпбелл. — Настоящий это Джек Рэндом или нет?

— Не знаю! — искренне ответил Шторм. — Я даже не знаю, что и думать.

Он обернулся и посмотрел на старшего Джека.