Итак, прежде всего надо установить, кто раньше жил в этой квартире. Ленточки с записками мало чем помогли. Дом старый. Наверняка за долгие годы здесь перебывало много разных жильцов.
– Нам нужно проверить период до сентября тридцать второго года. Этого достаточно, – сказал Даг.
Ведь именно тогда шкафы и были заколочены. Судя по тому, что последний из найденных там выпусков «Семейного журнала» датирован как раз сентябрем 32-го.
– Другие находки, вероятно, относятся к тому же времени. Хотя бы это нам известно. Немного, но все-таки кое-что.
Даг был полон оптимизма и с жаром сыпал идеями насчет того, как надо действовать. У Норы, однако, был свой план. И она попросила Дага пока что предоставить ей свободу действий. Не слишком охотно, даже с легкой обидой он сдался. Что ни говори, «гость», как она его называла, приходил к ней. Поэтому ей необходимо прислушаться к своему внутреннему голосу. Хоть Даг и не хочет этого понять.
– Но ведь у меня масса идей, – заикнулся было он.
– С чего ты взял, что у тебя одного? У меня тоже есть зацепка, которую я собираюсь проверить.
– Где ты ее нашла?
– Это что, допрос с пристрастием?
– Нет, просто любопытство.
– Тогда держи себя в руках. Сам ведь говоришь, что надо использовать фантастические возможности бытия. Так что изволь успокоиться.
– Ладно! Но ты обещаешь рассказывать?
Нет, обещаний она давать не намерена. Дело-то не в ней одной. Здесь и другие замешаны. Причем сами они не могут позаботиться о своих интересах. И нужно все время об этом помнить. Нора не знала, кто эти люди, но чувствовала себя за них в ответе.
– Нельзя забывать, что речь, собственно, не обо мне. Я лишь нечто вроде… как бы это сказать… вроде посредника? Или инструмента? Пока что я не очень понимаю, в чем моя задача, но чужие секреты выдавать не собираюсь, так и знай.
Даг тотчас посерьезнел. Он больше не станет на нее наседать. Не будет любопытничать. Но в случае чего – он всегда рядом, пусть Нора так и знает.
– Спокойно занимайся своей зацепкой. И удачи тебе!
Он ушел. Причем без обиды. Уяснил себе Норины мотивы и даже проникся к ней уважением, потому что разделял ее подход. Конечно же, и к секретам умерших, и к секретам живых нужно относиться одинаково почтительно. В особенности потому, что умерший уже не способен влиять на свою судьбу. А живой влиять способен – вернее, думает, что способен, пока жив.
Вот почему Даг оставил Нору в покое: пускай действует по своему усмотрению.
Но она была далеко не так уверена, как казалось с виду. Ведь до сих пор не знала, вправду ли у нее в руках зацепка, прочная нить, или просто хрупкая соломинка. К тому же ее план зависит от помощи других людей. Лена должна устроить ей встречу со своей старенькой прабабушкой, и как можно скорее.
Увы, ничего не получилось.
– Господи, если б я знала! Мы навещали ее в прошлое воскресенье!
– А когда снова поедете?
– Через месяц, наверно. Я тебе скажу.
Но месяц – срок слишком долгий. И Нора попросила у Лены телефон бабушки Инги. Любопытная Лена, понятно, заинтересовалась и тотчас спросила, по какому такому неотложному делу Норе понадобилась ее прабабушка. Нора отговорилась тем, что они, мол, нашли в квартире старинные вещицы, которые не очень-то удобно оставлять у себя. Вот и хотят попробовать отыскать владельцев.
Телефон она получила.
– Конечно, позвони бабушке Инге. Вдруг она соберется туда раньше. И вообще, спросить-то не грех.
Нора позвонила бабушке Инге и повторила ей ту же историю, про найденные вещи.
– Моя мама наверняка скажет тебе, чьи они. Память у нее уникальная.
К сожалению, самой бабушке Инге нужно отлучиться из города, причем довольно надолго. И сейчас она никак не сумеет составить Норе компанию.
– Но ты можешь и одна съездить, верно? Старушка будет в восторге. И автобусы туда ходят. Добраться несложно.
Нора записала адрес и на другой же день отправилась в Скугадаль. Красивая дорога, чудесный день.
Две приземистые тетки пронзительными голосами перекликались между собой на весь автобус. Им было что обсудить, только обе почему-то не догадывались сесть рядом и не надрывать глотку. А может, не хотели. Может, у каждой было в автобусе свое привычное место, как раньше в церкви.
Скугадаль располагался в трех с половиной милях[6] от города, однако Нора вышла остановкой раньше, чтобы немного пройтись пешком и собраться с мыслями. В автобусе это было невозможно из-за горластых теток.
Первым делом ее взгляд упал на пригорок, сплошь усыпанный подснежниками, словно осеннее небо звездами. Разве тут устоишь – рука сама тянется сорвать! Она вовсе не принадлежала к числу тех, кто свято верит, будто всё в природе существует исключительно для них, но небольшой букетик для Лениной старенькой прабабушки собрать можно.
Букет вышел довольно солидный. Подснежники быстро вянут, и Нора бодро зашагала к Скугадальскому приюту. Спросить ей надо г-жу Перссон.
Как выяснилось, Нору ждали. Бабушка Инга предупредила их по телефону. И приехала она очень удачно – пора пить кофе. Начальница, встретившая Нору, искренне радовалась за «душечку Хульду».
Душечка Хульда, то бишь г-жа Перссон, в приюте самая веселая и жизнерадостная, сообщила начальница. Сказать по правде, слишком бодрая и прыткая для такого заведения. Они даже колебались, стоит ли ее принимать. Но, с другой стороны, человек вроде душечки Хульды в приюте необходим, чтобы растормошить других стариков. Поэтому они очень старались отыскать у Хульды хоть какие-нибудь недомогания. И в конце концов выяснили, что у нее плоховато со зрением и руки совершенно ослабели, а стало быть, можно ее принять. Об этом они ни разу не пожалели. Хульда была неиссякаемым источником веселья и радости. Хоть и старше всех в приюте – ей уже сравнялось девяносто шесть, – она, не в пример остальным, всегда пребывала в великолепном расположении духа.
Хульда Перссон…
У Норы ёкнуло сердце. А вдруг это та самая Хульда, не раз упомянутая в записках из вазы? Нет. Вряд ли…
Сейчас душечка Хульда на застекленной веранде. Вышивает. Начальница проводит к ней Нору. Это рядом со столовой, где с минуты на минуту подадут кофе. По дороге Нора получила и вазочку для цветов. Красота – букет выглядел как шар из подснежников.
Хульда Перссон сидела у окна, на солнышке. Крохотное, хрупкое создание, этакая птичка- невеличка, седые волосики собраны на макушке в маленький пучок, на плечах изящная белая шаль. Глаза живые, любознательные, на щеках – легкий румянец. Все ее существо лучилось энергией и жизнерадостностью. Не верится, что ей без малого сто лет. Она и сама в это не верила. По крайней мере, никогда на свои годы не ссылалась и поблажек себе не вымогала, заметила начальница. Наоборот, Хульда частенько забывала о своем возрасте.
Увидев Нору, она сразу сообразила, кто это.
– Ты подружка Лены. Рада познакомиться.
Нора вручила ей цветы; старушка долго смотрела на них блестящими глазами, потом поставила вазочку на стол.
– Спасибо, детка, очень мило с твоей стороны. – Она устремила взгляд на Нору, долго, как и на подснежники, смотрела на нее, потом слегка улыбнулась и сказала: – Значит, ты живешь в моем старом доме!
Вот так они сразу же заговорили о главном.
