нибудь больным на голову меценатом… Хотя вполне может статься, что в Аргентине палеонтологи живут и в ус не дуют за счет государства, недаром тамошняя научная школа во всем мире почитается продвинутой и уважаемой. Может, университету в Кордове понадобилось срочно потратить суммы, отпущенные на международные контакты, – вот Рамирес и обрадовался возможности пригласить российских коллег из не менее продвинутой палеошколы, уже два месяца перекапывающих плиоценовые слои «по соседству», в южном Перу. Почему бы не сгонять небольшой самолет за три тысячи километров ради такой оказии? Нам бы их проблемы.
Пригласил-то Рамирес всех пятерых, но ясен пень, улетели четверо. Пятый остался скучать, ковыряться помалу в раскопе, обрабатывать находки да сторожить имущество экспедиции. И этим пятым, как назло, оказался он, Максим Горобейчиков!
А с другой стороны – можно понять выбор начальства. Самый младший, единственный аспирант среди одного доктора и трех кандидатов – это во-первых. Физически крепкий, способный в случае шторма или еще какой напасти постоять за себя и имущество, – это во-вторых. Неунывающий оптимист – это в- третьих. Кого же еще оставить в лагере? Выдюжит, никуда не денется!
Максим еще раз вздохнул и подумал о четвертой возможной причине, сподвигнувшей начальника экспедиции на жестокое решение. Устали от него, от Максима Горобейчикова? А вдруг коллеги промеж себя считают его балаболкой? Что-то последнее время у всех враз находилось срочное дело, чуть только он, Максим, подсаживался к кому-нибудь рассказать анекдот или просто потрепаться за жизнь… Да нет, не может этого быть! Он не рассказал им еще и половины того, что хотел!..
В кастрюльке над примусом булькал «привет с Родины» – гороховый супчик с копченостями. Кажется, готов. Максим вылил суп в миску, дождался, когда немного остынет, и выхлебал до дна. Завтрак. Суп из пакетика с пресной лепешкой из неведомо каких местных злаков. Чай с карамелью. И хватит. На одну персону нет смысла изобретать более развернутое меню.
Хлопала на ветру палатка. Две трети ее объема занимали ящики с пропитанными склеивающим раствором и тщательно упакованными для транспортировки костями плиоценовых ластоногих. Вероятно, их удастся вывезти из страны: Перу не Аргентина, на палеонтологию здесь чихали с колокольни, у этой страны с избытком хватает более насущных проблем. Говорят, местная таможня удовлетворяется небольшой мздой и не чинит препятствий. Не наркотики? Кости? Ах, только по форме кости, а на самом деле пропитанные клеем куски рыхлого камня? Фосси… как ты сказал, амиго? Фоссилизированные останки? Бульона, значит, из них не сваришь? Ха-ха. Ну, грузите поживее свои кости…
Максим зевнул, потянулся и вразвалку вышел из палатки. Еще позавчера он перетащил свой надувной матрац из жилой палатки в лабораторию, ел в ней и спал. Во избежание. Хотя население близлежащей деревушки, сплошь состоящее из флегматичных, вечно курящих табак или жующих коку индейцев, вроде бы нельзя было обвинить в неудержимой тяге к воровству, но береженого, как известно, бог бережет. И Максим на всякий случай осмотрел две жилые палатки, покинутые и наглухо застегнутые. Нет, все чисто, никто ночью не наведывался…
Вот и славно.
Настроение, однако, не улучшилось. Он сходил к ближнему раскопу, находящемуся всего в пятидесяти шагах от крайней палатки. Постоял на краю, посвистывая «не нужен мне берег турецкий», прикинул программу на день. Покопаться тут? Или в дальнем раскопе?
А вдруг действительно наткнешься на что-нибудь ценное? Потом ору не оберешься: почему самовольничаешь, не мог подождать более опытных коллег, подверг экземпляр опасности, неумеха… Это он-то неумеха? Это вот этот скелет позднеплиоценового тюленя – экземпляр?! Курам на смех Почти такой же тюлень, какие сейчас по морям плавают, неспециалист и не отличит… Или лучше полизать, поискать новое захоронение – должно же оно быТь! Пожалуй, это лучше всего. Что ж, молоток в руки, веревку на плечо – и шагом марш. Вон к тем обрывам. Пока четыре сачка отдыхают от экспедиционной рутины в Кордове – трудись, юнга, драй медяшку. Отрабатывай грант.
При воспоминнии о средствах на экспедицию, предоставленных европейским фондом развития неприкладных наук, Максим ядовито хмыкнул. Знаем мы, какой он евройенский и каких наук, Это ж надо быть совсем слепым или умственно ущербным, чтобы не понять, чьи деньги вот уже несколько лет идут на раскопки плиоценовых Слоев по всему западному побережью Южной Америки – и в Чили, и в Перу и даже в Эквадоре. «Ищи, кому выгодно!» Грамотно работают ребята из НАСА по недопущению урезания бюджета своей конторы, ох и грамотно.
Астероидная опасность! Сколько в космических просторах шляется шальных каменюк, только и ждущих случая врезаться в Землю, – это же волосы дыбом! Караул! Спасайте Землю, Мониторинг потенциально опасных объектов! Ядерное оружие – на орбиту! Самоокупаемая пропаганда опасности из космических глубин – книги, фильмы, лекции, комиксы. Нормальный пиар – кап, кап обывателю на мозги. И налогоплательщик верит и ежится, поглядывая на небо. Кряхтит, но соглашается отстегнуть денежки: валяйте, ребята, бдите и оберегайте. И конгресс утверждает.
Поучительнее примеры из прошлого Земли? Пожалуйста! Как-ниак астероиды время от времени все же сталкиваются с Землей, и следы этих столкновений остаются в виде гигантских кратеров, иридиевых аномалии, а иногда и необычных захоронений древних организмов. Классический пример – кратер Чикксулуб и гибель динозавров. Неужели не ясно, что одно событие напрямую связано с другим?
Ах, большинство палеозоологов считает, что не связано? Вот как? Они и разговоры об этом считают неприличными? При одном упоминании о связи между ударами астероидов и массовыми вымираниями их колдобит почище старика Ромуальдыча? Вот ведь вредные очкарики… Они полагают, что динозавры сходили со сцены постепенно, а к моменту падения астероида последние семь видов и так уже дышали на ладан? Они толкуют о причинах вымирания динозавров, не связанных с самопадающим астероидом? Они (вот негодяи!) раскопали, причем на территории самих США, останки двух динозавровых фаун, переживших падение астероида на сотню-друтую тысяч лет?
Да. Но их возражения можно обойти при должной изворотливости. Да и кого вообще интересует мнение очкариков? Деньги-то на раскопки они берут с охотой, а их многословные отчеты можно интерпретировать так, как нужно инвестору – истинному инвестору, а не какому-то там левому Фонду…
Максим еще раз хмыкнул и, окончательно решив, что потратит сегодняшний день на разведку, сходил в палатку за веревкой и геологическим молотком. Скальные обрывы, тянущиеся к северу от лагеря, были бегло осмотрены в первый же день и большинством участников экспедиции признаны не слишком перспективными. Но Максим так не думал.
Орали чайки. Слева менее чем в километре синел океан. Максим точно знал, что нынче непременно сбегает туда окунуться – потом, когда жгучее февральское солнце выжмет из тела все запасы пота. От океана местность полого повышалась. Травянистый склон выгорел. Справа вставали горы, вблизи невысокие, округлые, поросшие густым лесом, а далеко за ними, напоминая картины Рериха, жутко отливали синим и лиловым изломанные пики Анд. Легкий теплый бриз – и ни облачка. Вот-вот из-за хребта должны были брызнуть солнечные лучи. «Чу, Солнца жрица к нам сюда должна явиться» – пробормотал Максим и ускорил шаги.
Слева остался второй раскоп, тоже довольно удачный. Кости ластоногих. Отпечатки морских водорослей в мягком сланце. Отпечатки земных мхов бок о бок с водорослями.
Большинство тюленьих скелетов, попадавшихся в раскопах, были раздроблены еще тогда, когда на них росло мясо. Зажмурившись, Максим еще раз представил себе, как это было тогда, два с половиной миллиона лет назад. Невдалеке от берега большое, даже очень большое тюленье стадо охотится за неисчислимыми косяками рыбы, кормящейся в холодных, но богатых пищей водах Перуанского течения… жирная рыба, вкусная рыба… Благодать! А в это время гораздо южнее, в семи тысячах километров от нынешнего Перу на шельф близ Антарктиды рушится Эльтанинский астероид… то есть он теперь назван Эльтанинским, а тогда это была просто четырехкилометровая космическая глыба-бродяга, повстречавшая на своем пути Землю и вонзившаяся в нее с несусветной скоростью. Мелкое море под собой она, конечно, расплескала, не заметив, а дальше последовал собственно удар, распыливший астероид и окружающие породы, выбивший на морском дне колоссальный кратер, удар, от которого крякнула жалобно земная кора…
Ну крякнула и крякнула, ей не впервой. С ней, корой, иной раз случались катаклизмы и похлеще, причем без всяких астероидов. Минут через двадцать, постепенно теряя силу, отдавая часть энергии
