неизвестно. Мы знаем лишь, что, проведя десять дней в пограничном оазисе Табук, мусульманские войска, так и не начав военных действий, повернули домой; за это время христианские поселения обеспечили себе покровительство Пророка и свободу вероисповедания, обязавшись платить ежегодную дань (жители еврейского поселения также сложили оружие); эти соглашения создали важный прецедент. На обратном пути Мухаммад приказал разрушить мечеть, которая, судя по всему, была построена группой лиц, живших в полной изоляции в Ал-Куба, пригороде Мекки. Это – одно из редких свидетельств существования религиозных разногласий в годы жизни Пророка. Идеи, выдвигавшиеся внутри общины во время более поздних дискуссий, имели, разумеется, приверженцев и прежде, особенно те, что позднее подготовили религиозную базу легитимности Алидов.
Еще до падения Мекки Мухаммад поддерживал связи с областями, лежавшими к югу от центральноаравийской культурной зоны; однако он не мог пойти на эффективное объединение с йеменскими районами до тех пор, пока мекканская система торговли и транспорта полностью не перешла под контроль мусульман.
Убийство в 628 г. персидского царя Хосрова II Парвиза полностью предоставило персов в их йеменской «колонии» собственной судьбе; для них и для абна, потомства от браков персов с арабскими женщинами, жизнь здесь стала нелегкой. Поэтому неудивительно, что в условиях отчаянной борьбы за власть они вместе со многими арабскими племенами искали сближения с Мухам-мадом. Мусульманские правительственные служащие и сборщики налогов прибывали в Йемен вслед за небольшими военными экспедициями, и их высокомерное и опрометчивое поведение в немалой степени явилось причиной того, что после смерти Мухаммада мусульмане лишились в Йемене поддержки.
В целом язычники были подготовлены к тому, чтобы принять ислам, но не так обстояло дело с христианами и евреями. Важный договор (ахд) был заключен Мухаммадом с несторианской общиной Наджрана. Договор предусматривал, что несторианам, а также евреям, жившим в городе, разрешается исповедовать свою веру и они освобождаются от военной службы и прочих повинностей в обмен на уплату налога (джизья). Через несколько лет Омар I вынудил их переселиться в другие места, выплатив им компенсацию за оставленные земли. Часть их ушла в Сирию, часть – в окрестности Куфы. Но джизья осталась. Вплоть до конца VIII в. халифам постоянно поступали жалобы на суровость ее.
В последние годы жизни Мухаммада постепенно устанавливались религиозные нормы поведения личности: ограниченная полигамия в рамках патриархальной семьи и регулирование наследования, учитывавшее новое отношение к индивидууму. Религиозная традиция также еще только формировала представления, которые в глазах мусульман должны были характеризовать новую религию. Примерно в это же время был введен запрет на некоторые языческие обычаи, такие, в частности, как употребление вина (Коран, 2, 216) и свинины (2, 168) 23. Было узаконено обрезание, воспринятое от язычества без санкции Корана. Последние два правила стали важнейшими признаками приверженности новой вере. Однако эти обычаи были менее важны, чем обряды, задававшие тон в общине, в частности содержащееся в Коране запрещение дополнительного месяца, который служил арабам для согласования лунного календаря с солнечным, но который, по-видимому, использовался не очень умело (Коран, 9, 36–37). Не говоря уже о желании отмежеваться от язычества, новое летосчисление, установленное богом, было, по-видимому, призвано упростить систему измерений; которая издавна чрезмерно усложняла жизнь.
Основное религиозное установление заключалось (и заключается) в предписанной ритуальной молитве (салат); ее следует четко отличать от личной мольбы (дуа].
Салат предусматривает строгую последовательность определенных телодвижений и формул. Ритуальную молитву полагается совершать пять раз в день и, если это возможно, совместно и под руководством духовного лидера (имам], хотя при жизни Мухам-мада обязательная ежедневная пятикратная молитва еще не была введена. Коран предписывает только две или три молитвы, и дальнейшее увеличение их числа до пяти, очевидно, является результатом влияния иудаизма; заслуживает упоминания, что последователи Заратуштры также совершают пять ежедневных молитв.
Тесное родство с иудаизмом вызвало появление в исламе сходных ритуальных предписаний, хотя на практике они изменились: всеобщий торжественный салат совершается по пятницам; верующих призывает к молитве голос муаззина, а не бренчание колокольчика и не колокольный звон. Обязательный пост предусматривает воздержание от пищи начиная с первого проблеска дня на целый месяц – в отличие от кратких всеобщих постов у евреев, шестинедельного Великого поста у христиан и сорокадневного – у манихейцев. Однако хаджж, если только не считать его обычным паломничеством, представляет собой самостоятельный ритуал, сочетающий и существенным образом преображающий самые разнообразные элементы доисламских типов паломничества, сплетающих их в единую цепь церемоний, которые начинаются и заканчиваются у Каабы в Мекке.
В последние годы жизни Пророк, по-видимому, был занят пересмотром языческих обычаев; сам он совершил хаджж в его окончательной форме в 632 г. Стали исполняться обряды, не описанные в Коране, но легко воспринятые новой религией, ибо они были утверждены древним обычаем, такие, как целование «черного камня», обход вокруг Каабы, «побиение камнями дьяволов» (которых изображают три каменных столба) в долине Мина и принесение в жертву животного; эти архаические ритуалы и возложенная на мусульманина обязанность совершить хаджж хотя бы один раз в жизни дали исламу религиозный обрядовый центр; росло функциональное значение Мекки как центра, объединяющего верующих, разбросанных за пределами арабского мира. Превращение ее для всех мусульман в «пуп Земли» в какой-то степени заменяло церковную организацию. Ту же цель преследовало и повеление Мухаммада запретить паломничество для немусульман; позже оно было воспринято как необходимость их изгнания из Мекки и со всей территории Аравийского полуострова. Очищение паломничества и заповедь непримиримой борьбы с язычеством означали в тогдашней ситуации, что арабский мир и ислам должны были стать синонимичными понятиями; и в самом деле, впоследствии существование крупных групп арабов-христиан разрешалось (да и то неохотно) лишь за пределами полуострова.
Особенно важно, что это жесткое отмежевание от представителей других вероисповеданий было завершено как раз в момент подготовки окончательной формы паломничества. Отныне только мусульмане могли посещать «мечети Аллаха» (Коран, 9, 17–18). Со времен Ал-Худайбийи идолопоклонникам, «которые ставят других богов вровень с Аллахом», было запрещено сочетаться браком с правоверными, ибо они были «нечистыми» и в будущем не смели приближаться к священной мечети в Мекке (9, 28). И раннее откровение, в котором с симпатией говорилось о людях Писания, особенно о христианах (5, 85), чье учение к тому времени уже было отвергнуто, было заменено общим предписанием: «Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха и в последний день, не запрещает того, что запретил Аллах и Его посланник, и не подчиняется религии истины – из тех, которым ниспослано писание, пока они не дадут откупа (джизья. – Х.) своей рукой, будучи униженными. И сказали иудеи: „Узайр – сын Аллаха“. И сказали христиане: „Мессия – сын Аллаха“. Эти слова в их устах похожи на слова тех, которые не веровали раньше. Пусть поразит их Аллах! До чего они отвращены!» (Коран, 9, 29–30).
Параллельно с ужесточением антихристианской позиции более точно формулировалось исламское учение, что было связано с экспансией Медины, направленной против северных областей Византии. Едва возвратившись из паломничества, Мухаммад стал вооружаться для кампании в Южной Палестине и на землях к востоку от р. Иордан. Но тут Пророк неожиданно занемог и после недолгой болезни 8 июня 632 г. скончался, к безграничному горю верующих.
Мухаммад не позаботился о преемнике, Он не укрепил отношения с племенами и не уделил внимания другим религиозным движениям, которые, как и ислам, распространились на арабской почве. Осиротевшей общине Мухаммад оставил три вещи: организацию, созданную на основе универсальных принципов, поддержанных авторитетом бога; множество откровений (хотя и не собранных воедино), которые служили руководством во всех сферах жизни и язык которых вызывал эстетическое наслаждение, что не могло не усиливать их воздействие; наконец, память о личности, подобные которой ни раньше, ни позже не появлялись в Аравии; о мыслителе и судье, военном руководителе и администраторе, эмиссаре бога и учителе, понятном народу своими достоинствами и слабостями, показавшем арабскому миру путь к религиозно-политическому единству, создавшем его внутренним силам простор для развития, хотя в конце концов национальное государство, устроенное по принципу civitas Dei («божий град»), из-за предъявленных ему чрезмерных требований и потерпело неудачу.
